36
Планы планами, а жизнь — жизнью. «Странная война» закончилась 9 апреля 1940 года. В этот день Германия, заявив, что она располагает документами, подтверждающими планы союзников оккупировать Северные страны (а планы такие действительно имелись), вторглась в Норвегию и Данию. Дания капитулировала через четыре часа войны (целых четыре часа бедняги продержались, и как это им удалось — уму непостижимо). Потери датских вооружённых сил за 240 минут, казавшиеся им нескончаемым ужасом, составили 13 человек убитыми и 23 раненными. Немцы потеряли 20 человек. Двадцать человек за датский сундук, полный датской ветчиной и датским печеньем, неплохой размен. Датское правительство, сдавшееся в полдень 9 апреля, выступило с обращением к нации, заявив, что оно действует в стремлении уберечь страну от худшего. «Мы будем делать всё, чтобы защитить государство и народ от бедствий, которые несёт война и рассчитываем на ваше понимание и сотрудничество.» (Не знаю, как датский народ, но вот немецкое и датское правительства понимали друг дружку очень даже хорошо. В оккупированной Дании даже не была запрещена Датская Коммунистическая Партия и издаваемая ею газета свободно продавалась в датских городах вплоть до 22 июня 1941 года.)
По Европе единым дуновением пронеслось — «началось!» Тут же, того же 9 апреля Бельгия привела в готовность свою армию, но одновременно заявила, что она по-прежнему придерживается нейтралитета и с искренним негодованием отвергает предложения о «помощи» со стороны Англии и Франции, оскорбленным тоном добавив, что это явилось бы нарушением бельгийского нейтралитета.
Норвежцы, в отличие от Дании, решили помучиться, очевидно, «ужасы войны» потомков викингов пугали не так сильно как нежных датчан — 11 апреля норвежский король Хаакон призвал норвежский народ к сопротивлению. Союзники начали переброску сил в Норвегию — в течение нескольких дней близ Нарвика были высажены примерно четыре батальона англичан, французов и поляков. Тут же обнаружилось что они совершенно беспомощны по причине полного немецкого господства в воздухе. Маленькая Исландия неожиданно проявила поразительную прозорливость — 16 апреля она обращается к США (не к Англии, заметим, а к США!), заявив, что она ищет признания и установления формальных дипломатических отношений и тут же их получила (не дураки сидят в Госдепартаменте, понимают, что такое геополитика).
19 апреля две тысячи французских «горных стрелков» высаживаются в центральной Норвегии, но операция немедленно превращается в катастрофу, так как торопыги французы с опозданием обнаруживают, что у них нет никаких возможностей снабжать высаженные в Норвегии войска.
Немцы же, хоть и тоже торопятся, но делают это с умом — 20 апреля они подписывают с Румынией торговое соглашение. Немцам нужна нефть. Румын же к немцам толкают не только геополитические соображения, но и пошлая действительность — дело в том, что румынская армия была почти полностью вооружена чешским оружием, производство которого теперь находилось в руках немцев и которым Германия охотно была готова делиться. В обмен на нефть, конечно же. Ну и, конечно же, на политические уступки — 25 апреля Румыния объявляет амнистию членам Железной Гвардии. «Хайль Гитлер! Хайль Великая Румыния!»
1 мая 1940 года Муссолини заявил американскому послу в Риме Уильяму Филлипсу, что нанести военное поражение Германии невозможно. «Отныне ресурсы 15 стран находятся в распоряжении Германии и этот факт делает блокаду союзников бессмысленной!» Горячий был человек Дуче, увлекающийся. И увлекающийся настолько, что за пять месяцев до того, 3 января 1940 года он, хорошенько подумав, сел да и написал личное письмо Гитлеру, где раскрыл фюреру немецкого народа глаза — «искомое Вами жизненное пространство лежит в России и больше нигде.» О как. Очень умный человек был наш Бенито.
3 мая англичане эвакуируют все свои войска в центральной и южной Норвегии, оставив только гарнизон в Нарвике. Они уже понимают, что надежд — никаких. В этот же день вслед за Исландией за защитой к США обращается уже и Гренландия. 5 мая в Нарвике высаживается 13 бригада французского иностранного легиона. Жест вполне себе бессмысленный, впечатление, что французы не знают, что им делать.
И вот настаёт 10 мая 1940 года.
10 мая Германия вторгается в Бельгию, Голландию и Люксембург, заявив, что она лишь опережает Англию и Францию в их намерении атаковать Германию через территорию стран Бенилюкса. Берлин заявляет, что располагает «неопровержимыми доказательствами» таковых намерений «плутократов». Одновременно правительства Бельгии и Голландии обвиняются в «заговоре» имеющим своей целью совершить действия, наносящие вред Германии.
10 мая уходит Чемберлен и премьер-министром назначается Черчилль. В Англии формируется коалиционное правительство из представителей трёх партий — консерваторов, социалистов и либералов.
Англия снимает маску.
То, что эти события произошли в один день не имеет никакого отношения к случайности. Это — обозначение себя. «Вот я, я стою здесь и я не могу иначе.» По настоящему Вторая Мировая Война началась с этого момента, кончилось лавирование, кончилось перепихивание войны с друг на друга, фигуры расставлены и обозначены — «ты будешь ладьёй, ты — конём, а ты, пешка, будешь пешкой.» «Только, чур, взялся — ходи!» Затикали часы. На кону не какая-то там Польша и даже не какая-то там Франция, на кону — Континент, на кону — Европа. «Начали? Начали!»
10 мая — это всего лишь дата, это всего лишь день на «отрывном листке календаря», единичка и ноль. В этот день началось немецкое наступление и в этот день сменилось правительство в Англии. Как то, так и другое не было неким одномоментным действом, «такие дела так не делаются». Для того, чтобы наступление началось, оно должно быть подготовлено (а масштаб-то, а масштаб, а?!), миллионы людей, тысячи танков, самолётов, тыл, связь, генштаб, курьеры, министры, пыль на дорогах, сапоги, гусеницы, бензиновый чад, тяжёлый подсумок и звякающий котелок, голубое небо над головой и чёрная земля под ногами, а что за горизонтом — не видать, дух захватывает, песня строевая сама собою выпевается, словом — война! Для того, чтобы этот механизм заработал, для того, чтобы завертелись колёсики, для того, чтобы наши ходики затикали, для того, чтобы кукушка, выскакивая в окошко, нам своё пропагандистское «ку-ку» долбить начала, механизм сначала должен быть собран. А это дело не одного дня. И не одной недели.
Совершенно то же самое и со сменой правительства и сменой правительства не где-нибудь, а в державе numero uno, вы только представьте себе королевский дворец, закулисную возню, закрытые клубы, штаб-квартиры политических партий, съезды и конвенты, информационную войну, вбросы и утечки, консультации и брифинги, палаты, тяжесть политического «веса», величину политического «капитала» и неохватность пущенного в ход политического «влияния», и всё это для того, чтобы на выходе мы получили несколько человек, способных провести в жизнь решения не «партии», а власти. Лучших из лучших на данный момент. Мы получим механизм из немногих избранных, где у каждого будет своя роль, где каждый будет своими достоинствами восполнять недостатки другого, где один будет самым умным, один — самым решительным, один — самым твёрдым, один — самым рассудительным, один — самым хитрым и где будет и ещё один человек, который будет собою прикрывать остальных членов Кабинета, который не будет самым умным-хитрым-рассудительным, а будет играть роль самого умного-хитрого-рассудительного, чтобы прячущийся за ним хитрый мог без помех хитрить, чтобы умный, не отвлекаясь на пустяки, мог умничать, чтобы рассудительный, сосредоточившись, мог думать. Этим человеком-декорацией, на которой большими разноцветными английскими буквами было написано PRIME MINISTER стал Черчилль.
10 мая 1940 года — это момент истины. Но для того, чтобы он настал, обеими сторонами была проделана невообразимая по масштабу работа. И немецкой стороной эта работа была начата в какой-то из дней, 10 маю предшествовавших, в день, когда Германия поняла, что она обманывалась. А обманывалась она потому, что её обманывали. А обманывали её потому, что ей хотелось быть обманутой. Ну, а хочешь быть обманутым, будь им.
Когда Германия начала наступление на западном фронте, стало ясно, что смысл английской игры ею, пусть и с запозданием, но раскрыт, Германия наконец поняла, что Чемберлен не был «миротворцем», а лишь играл роль миротворца, что лорд Галифакс не был немецким симпазантом, а лишь лицедейничал, разыгрывая из себя «германофила», что «Кливденский кружок» был пошлой подставой. Продолжать игру больше не имело смысла и Букингэмский дворец в тот же день провёл давным-давно подготовленную смену правительства.
Германия в своих расчётах ожидала, что королём Британской Империи будет Эдвард VIII, а получила Георга VI. Германия ожидала, что первым министром короля будет лорд Галифакс, а получила Черчилля.
