Они бросили взгляд на Бостон и обратились к Вэлу.
- Мистер, - сказал тот, что постарше, - не хочу вас обидеть, но неужели с вами женщина?
- Да. Его сестра. - Вэл показал на Дьюба.
- Вы не возражаете, если мы немножко с ней поговорим? Или просто посмотрим на нее поближе? Мы с Вилли вот уже год, как не видели ни одной женщины.
Вэл повернулся.
- Бостон, молодые люди давно не видели женщин. Они хотели бы с тобой поговорить.
- Конечно! - Она подъехала к ним. - Как дела, ребята?
Парни стояли, улыбаясь, и уши их постепенно наливались краской.
- У вас здесь ранчо? - спросила она.
Старший кивнул:
- Мы работаем на джентльмена из Ньютона, в штате Канзас. Перегоняем скот. Знаете, после стольких месяцев пути как приятно просто посмотреть на женщину.
Подошел конюх, чтобы принять их лошадей.
- Я их куплю, если продадите, - предложил он, - или подержу до вашего возвращения.
- Мы вернемся, - ответил Дьюб, - и хотим, чтобы они нас ждали. Меня зовут Дьюб Баклин, вы, должно быть, слышали о нашем ранчо.
- А как же, слыхал. Кстати, на почте лежит письмо для джентльмена по имени Даррант. Кажется, он из вашей команды?
Вэл обернулся.
- Я Даррант.
- Рад познакомиться. Это письмо пришло сюда по ошибке. Наверное, ребята в Бостоне многого не знают о западном Техасе.
- Вы почтмейстер?
- Можно и так назвать. Вообще-то, я только его половина. Почтмейстером у нас числится Смит Джонсон. Так вот, моя фамилия Джонсон, а Смит - хозяин салуна. Вся штука в том, что мы не смогли решить, кто из нас будет почтмейстером, поэтому договорились, что станем исполнять обязанности оба, и послали заявление на имя Смита Джонсона. Зайдите в салун, и Смит отдаст вам письмо. Оно тут уже недели две лежит.
Помещением для салуна-почты служила пустая комната с коротким баром и четырьмя-пятью бутылками на полке. Смит оказался толстым, небритым человеком в нижней рубашке. Мощными руками он опирался на стойку. В другом конце бара посасывал пиво ковбой. За столиком в углу сидели еще двое.
- Неплохой у вас городишко, - сказал Вэл.
- Точно! Самый крутой город в округе на пятьдесят миль! Ой, кто там на улице? Неужели женщина?
- Да. Это мисс Баклин с ранчо, которое находится к югу от вас. С ней ее брат, мы надеемся поймать поезд на Денвер.
- С этим у вас проблем не будет. Мы вывешиваем сигнал, и поезд останавливается. Просто закажите себе пива и...
- Дайте мне пиво и письмо для Вэла Дарранта. Вторая половина заведующего почтой сказала, что оно лежит у вас. Кстати, вы кто, заведующий или почта?
Смит ухмыльнулся:
- В первый раз у меня такое спросили. Ну, если бы я сказал, что заведующий, я бы понизил в должности Джонсона, а он старый крутой разбойник. Но и мне не хотелось бы именоваться почтой. Давайте скажем, что я половина заведующего и половина почты.
Он налил из бочонка пива и взял с верхней полки конверт.
- Вот ваше письмо. А что касается поезда, то вон тот дряхлый никчемный старик за столиком в углу у нас вроде как станционный смотритель. Он вам продаст билеты. Если нет денег, он поверит в долг, если поставить ему стаканчик пива.
- Похоже, за стаканчик пива здесь можно получить все, - с улыбкой сказал Вэл.
- Мистер, вы уже все получили, - парировал Смит. - В нашем городе, если поставили в конюшню лошадь, купили билет и выпили пива, - вы получили все, что можете получить!
- Для развлечения мы накидываем подковы на гвоздь, - вступил в разговор станционный смотритель, - а вечером стреляем в кроликов и койотов. Иногда кому-то везет, и он даже попадает.
Вэл прихлебывал пиво и ждал, пока подойдут остальные. На доске на другом конце бара висело расписание. Поезд на Денвер ждали перед закатом.
Вокруг до самого неба расстилалась коричневатая прерия. Ничего здесь не менялось, кроме времен года и формы облаков. Совсем недавно это была земля команчей, к югу отсюда лежали холмы Эдоуб-Уоллс - где происходили жестокие битвы с индейцами.
Когда Бостон, сопровождаемая Тенслипом и Дьюбом, подошла к салуну, Смит встретил ее у дверей.
- Мэм, - улыбаясь во весь рот, пригласил он, - добро пожаловать на почту. Проходите и присаживайтесь. Нечасто мы в городе принимаем леди.
- Благодарю вас, - ответила Бостон и вместе с Дьюбом подошла к столику Вэла.
Тенслип направился к бару.
Смит пристально посмотрел на него.
- Тенслип, ты что задумал? Наши гости порядочные и приличные люди.
- Я теперь в команде Дарранта и Баклинов, Смит. И саавершенно исправился.
Устроившись за столиком, Вэл вскрыл конверт. Письмо оказалось от сестры Вэна.
"Дорогой мистер Даррант!
Как вы знаете, мой брат погиб, упав с лошади. Перед смертью распорядился на случай, если с ним произойдет какая-нибудь неприятность, отправить вам эту коробку, не раскрывая. Мы не знаем вашего постоянного адреса, поэтому отсылаем ее мистеру Пеку в Эмпайр, Колорадо.
Вэн говорил, что мистер Пек ведет ваши финансовые дела, он должен поместить коробку в банк до вашего прибытия".
Затем в нескольких словах сообщалось, что Вэн часто о нем рассказывал; письмо кончалось просьбой навестить семью Клевернов, когда он будет в Бостоне.
Вэл прочитал письмо дважды. Познакомив с ним Бостон и Дьюба, он положил его на стол.
Вэл плохо представлял свою мать, а то, что помнил о ней, не вызывало у него добрых чувств. Вэн Клеверн посвятил ей почти всю жизнь, и если кто-нибудь и знал о Майре все, то это был он.
Теперь Вэн мертв. Вэл не ошибался в догадке, что его смерть отнюдь не результат несчастного случая. Знала ли о коробке Майра? Вряд ли. Но с другой стороны, она была в курсе всего, что касалось ее лично. Эта мысль не внушала спокойствия. Слишком многие пострадали от Майры, и если она узнает, что мистер Пек или кто-то другой имеет на руках компрометирующую ее информацию, ему грозит опасность.
Внезапно Вэл вспомнил рассказ Коди о том, что Генри Зонненберг нанял взломщика сейфов, и разве Уилл не говорил ему, что и Генри - старый медвежатник? Есть ли здесь связь? Да, и достаточно явная. Наверное, Майра как-то проведала о коробке с документами и теперь старается заполучить ее.
Ладно, сказал он себе, пусть мои расклады зиждятся на песке, действовать надо так, словно в руках доказанный факт. В любом случае он собирался в Колорадо. Там, наряду с другими делами, займется и этим.
Генри Зонненберг! Вэл пытался выбросить его имя из памяти, предоставить тому закончить жизнь так, как он того заслуживал, но теперь сама судьба толкала их друг другу навстречу.
Перед его глазами встал Зонненберг - крупный человек, вылепленный словно из железа и сыромятных шкур. Казалось, он неуязвим. Даже Малыш Билли говорил о нем с опаской. Скоро он повстречается с Генри Зонненбергом, и эта встреча станет последней для одного из них - или для обоих.
Вэл Даррант не любил поединков. Он научился владеть револьвером точно так же, как научился играть в карты, ездить верхом или плавать. То, что это у него хорошо получалось, он относил к естественным способностям и, разумеется, никогда не пренебрегал долгими тренировками.
Раздался протяжный, далекий гудок паровоза. Вместе со всеми Вэл вышел на платформу, чтобы купить билеты.
Провожать пассажиров собралось все население городка - шесть человек.
Вэл усадил Бостон в кресло, обитое красным плюшем.
- Знаешь, - шепнула она, - я немного трушу. Никогда не ездила на поездах.
- Это совсем не трудно, - улыбнулся Вэл. - Зацепись шпорами за подпругу, схватись двумя руками за рога и держись.
Он сел рядом с ней, Дьюб расположился напротив. Тенслип, ограбивший больше поездов, чем большинство людей видело их за всю жизнь, надвинул шляпу на глаза и задремал.
Далеко впереди в прерии садилось солнце, спускалась ночь, появлялись первые звезды. Над пустынными равнинами, где бродили бизоны, разнёсся гудок паровоза. Вагон приятно покачивало, и путники заснули.
Глава 22
Князь Павел был высок и мускулист, шрамы добавляли к его холодным чертам лица нечто романтическое и даже пиратское. Он родился в Санкт-Петербурге и за всю жизнь посетил кормившее его имение не более трех раз. Воспоминания о них вызывали отвращение.
Его отец поддерживал реформы императора Александра Второго, но между отцом и сыном в этом вопросе лежала пропасть. Павел провел большую часть жизни за границей и, как многие русские аристократы того времени, изъяснялся исключительно по-французски.
Не будь завзятым картежником, наследник большого состояния мог бы быстро поправить свои дела, вложив средства в имения. Но земля его не интересовала, к тому же он совершенно безосновательно считал себя искусным игроком.
Реформы Александра Второго политически ослабили аристократию. Павел не имел склонности к военной карьере, хотя короткое время служил в кавалерии. Тем или иным способом ему удавалось вести тот образ жизни, к которому он стремился, но со временем это становилось все труднее. Наконец перед ним встал выбор: либо найти источник доходов, либо вернуться в деревню и вести там скучную жизнь провинциала, а для Павла такой финал был хуже смерти.
