В Новое время, с XVII века, началась коренная перестройка городов Европы по совершенно новым градостроительным принципам.
Новое время
Обычно гранью эпох Реформации и Нового времени считают конец Тридцатилетней войны в Германии — 1648 год. Завершилось Новое время в 1914 году, под сполохи Первой мировой войны.
В эту эпоху вместилось многое, и вовсе не только хорошее: и колониализм, и чудовищной жестокости войны, и начало машинного производства, и обнищание миллионов крестьян, лишившихся земли и с нею — средств к существованию.
Новое время — это стремление познать мир и убеждение, что познать его можно, даже необходимо. Жажда подчинить себе мир — и убеждение, что мир должен быть подчинен человеку. Стремление сделать мир «полезным» — и накопление знаний и умений для извлечения этой пользы. Более того — провозглашение этого познания, покорения, «борьбы с природой», извлечения пользы главным смыслом человеческого существования, смыслом самой истории — вот что такое нововременная цивилизация.
Нововременная цивилизация создала науку как особую форму общественного сознания, естественнонаучную картину мира, выделила личность человека из любой общественной группы и научилась уважать ее так же, как группу в целом. Для нововременной цивилизации самоутверждение личности было важнее социальной гармонии, деятельность человека — важнее сохранения природного наследия.
Она дала европейцам неимоверно высокий уровень жизни, спасение от большинства болезней и избавила 90 % мужского населения от тяжелого ручного труда, а все женское население — от беспрерывного рождения детей.
Эта цивилизация считала себя вовсе не одной из цивилизаций Земли, а цивилизацией универсальной, а свои ценности — необходимыми для всего человечества. Нововременная цивилизация видела себя ЕДИНСТВЕННОЙ цивилизацией, стоящей над другими странами и культурами — локальными и дикими, как устремленное в бесконечность самосовершенствование и распространение. Эта цивилизация не признавала права других культур быть независимыми от нее, иметь свою местную специфику.
Европейцы всерьез думали, что мир должен перенять их модель цивилизации. Триста лет, вплоть до середины XX века, нововременная культура действительно занимала особое положение в мире и постепенно «втягивала» в себя региональные культуры.
Как и всякая цивилизация, нововременная цивилизация имела собственные представления о том, как устроен мир, и о ценностях человеческой жизни. Неизбежно упрощая, постараюсь выразить те философские основы, на которых держался весь фундамент этой эпохи.
1. Человек — не часть остального мира; он — сам по себе. На него почти или совсем не распространяются законы, по которым живет остальной мир.
2. Мир — не единое целое. Он — склад не связанных между собой явлений и процессов, которые существуют каждый сам по себе.
3. Мироздание представляет собой гигантский склад природных ресурсов, которые не могут быть исчерпаны и которые человек полномочен использовать в любых масштабах.
4. Мир абсолютно познаваем. В нем нет ничего, что было бы принципиально непознаваемо или слишком сложно для рационального познания.
Для такого сознания все «слишком природное», «чересчур естественное» казалось малоинтересным, да и попросту некрасивым. Природа, не измененная человеком, никак не использованная для его блага, представлялась скучной, как склад, хаотично заваленный полезными, но пропадающими без дела предметами.
Я не ищу гармонии в природе.
Разумной соразмерности начал
Ни в недрах скал, ни в ясном небосводе
Я до сих пор, увы, не различал [90. С. 133].
Новое время и градостроительство
Новое время требовало других оснований для планировки городов — рациональной, простой и понятной. Хаотично растущий город с кривыми улицами и обилием храмов уподоблялся непривлекательной природной сущности, без всякой «соразмерности начал».
Надо было, чтобы улицы стали чистыми и ровными, пересекались под прямыми углами. Чтобы кварталы были примерно одинаковыми по размеру, имели правильные геометрические формы. Чтобы улицы расходились от площадей и сходились к площадям, а на этих открытых, издали видных площадях возвышались крупные общественные здания.
Европейцам пришлось нелегко: ведь их города уже были построены в Средневековье, в совершенно другую эпоху. Приходилось или строить совершенно новые города, или перестраивать старые, уже существующие.
Но новых городов в XVII–XVIII веках в Европе построено немного. В основном это «королевские города» типа Версаля — роскошные города-резиденции монархов. Построено еще несколько военных городков и портов… Небольших. Основные города Европы, ее столицы по регулярному принципу не строились, у них куда более долгая история.
При Наполеоне перестраивали Париж — прорубали новые широкие улицы и площади в хаосе кривых улочек средневекового города. Нелегкая работа — ведь и средневековый Париж был каменный, сложенный на века.
В России
Как ни парадоксально, но в Российской империи оказалось легче воплотить в жизнь идеал нововременного города: места у нас было больше, чем у европейцев. К тому же империя и в XVIII веке росла, возникали новые, с иголочки, города — и вовсе не маленькие, малозначительные.
По нововременным принципам в России построены новые города, в недавно присоединенных землях. По этим принципам организован Петербург, Таганрог, Новороссийск, Одесса, Мариуполь, Севастополь, Владивосток, Харбин.
Эти города строились на голом месте, без оглядки на историческое прошлое. Даже если на территории будущего города и была какая-то застройка, это нимало не волновало тех, кто возводил на этом месте город Нового времени.
В конце XVIII века градостроители Российской империи старались перестроить в духе Нового времени все русские города. В большинстве старинных русских городов нововременные принципы планировки легли на уже сложившийся облик города. Далеко не все здания в центре Владимира и Новгорода возведены в конце XVIII — в XIX веке. Прямые улицы и красивые площади в Новгороде буквально прорубали в массиве более ранней застройки.
Следы перестроек XVIII–XIX веков легко заметить во Владимире, Новгороде, Киеве, Курске… и даже в малых уездных городах типа Шуи (Владимирская губерния), Сольцов (Новгородская губерния) или Каргополя (Олонецкая губерния).
Во всех этих городах даже зрительно, без изучения планов, видно одно и то же: та же, в основном прямоугольная, планировка кварталов, те же ровные, по ниточке проведенные улицы, расходящиеся от площадей прямоугольных очертаний.
Перестраивать русские города очень помогали пожары. И без них деревянную застройку гораздо легче разрушить и убрать, чем каменную. А пожары могли за счита-ные дни и часы вообще уничтожить большую часть города, оставить удобный для новой застройки пустырь.
В качестве примера — мой родной Красноярск. До 1773 года это был типично средневековый русский город с остатками крепостных стен, узкими кривыми улочками, хаотичной застройкой.
25 июня 1773 года Красноярск почти полностью сгорел. Из примерно 400 домов осталось стоять только 30. В числе погибших зданий были и все здания общественного назначения, кроме каменного Воскресенского храма. Крепостные стены безнадежно погибли, погиб административный центр. Одним словом, 25 июня 1773 года всего за несколько часов исчез город, заложенный в 1628 году и перестроенный в 1688–1689 годах.
Город предстояло отстраивать на пустом месте. Отстраивать Красноярск начали по плану. Составил этот план геодезист из Тобольска Петр Моисеев. В основу этого плана была положена прямолинейная схема. Такая схема была типична для Сибири и для всей Российской империи конца XVIII века. За этой схемой стояла другая культурно-историческая эпоха — эпоха Нового времени.
С градостроительной точки зрения 25 июня 1773 года погиб один город, и летом — осенью 1773 года на его развалинах начали строить совершенно другой. Оба эти города носили одно название — Красноярск, но это были два совершенно разных, по-разному организованных городских урочища.
Тверь, Владимир и Калугу тоже перестраивали после пожаров.
Больше Европы, чем в Европе
Русские европейцы становились более рьяными делателями прогресса, чем сами европейцы: ведь для них прогресс был не естественным состоянием, а идеологией. Тем, чего нет, но что нужно внедрить.
Русские города — более нововременные, чем города Европы XVII–XIX веков. В европейских-то городах смешивалась застройка разных времен… Как в России — в Киеве и в Москве.
В Европе опора регулярности — деревни и маленькие городки. То, что не имеет длинной средневековой истории. Странные чувства охватывают в словно бы распланированных по линейке, ровненьких деревушках Германии, на пересекающихся под прямыми углами улицах ее микроскопических городков.
