Впрочем, отсутствие формального окончательного вердикта еще не говорит о том, что диспут был бесплоден. Он еще раз поставил очень важные вопросы, важные не только для испанцев или индейцев, а для духовного развития всей западноевропейской цивилизации. Ибо в центре полемики стояла проблема «я» и «другой», проблема отношения менталитетов и культур, отнюдь не утерявшая своей актуальности. Сам факт проведения такого диспута на самом высоком государственном уровне обозначил наступление новой эпохи в истории человечества. Это был первый шаг на том долгом пути, который в конце XX в. привел многие государства к сознательному и добровольному отказу от колониальных владений. Наконец, нельзя сказать, будто в этом диспуте не было одержавших верх — хотя Хинес де Сепульведа остался при своем мнении, а споры не кончились и продолжались еще века, меняя формы и аргументы, да и, наверное, не прекратились до сих пор. Победителя указали королевские ордонансы 1556 г., которые подтвердили отмену рабства индейцев и вычеркнули слово «конкиста» из официального обихода.
Финансирование и договоры
Безмерные земли манят, зовут, навевают грезы о богатстве, подвигах, славе. Пресной и унылой кажется размеренная испанская жизнь. Ужели так и просидишь до старости владельцем жалкого захолустья? Ужели так и будешь с завистью слушать рассказы о великих деяниях в Новом Свете? А ведь эти рассказы могли бы стать о тебе… Еще пару лет назад энкомьенда, добытая великим ратным трудом и с риском для жизни, казалась венцом счастья. А нынче спокойное благополучие отчего-то не радует. Гложет мысль: а может, я стою большего? И непознанная земля так влечет, так бередит душу, что не спишь по ночам. Хватит. Засиделся. Пора в путь. В неведомое.
Но путь к заоблачным высям начинается с грешной земли. Прежде всего надо решить: куда, с кем и за чей счет. Для простого «пеона» (пехотинца) это чаще всего вопросы несущественные: кто позовет, с тем и пойдет — за его счет и куда поведет. Всадник или капитан, как правило, экипируется за свои деньги, остальное тоже не от него зависит. Зато для аделантадо или для генерал-капитана, командующего экспедицией, эти вопросы имеют решающее значение. Впрочем, куда — всегда найдется, непройденных земель повсюду немеряно. С кем — тоже не проблема, только кликни о новом предприятии, от желающих отбою не будет. Тут главное набрать побольше ветеранов и поменьше «чапетонов» (так называли новичков, прибывших в Америку). Значит, основной вопрос — деньги.
Надеяться на государственное финансирование нечего. Первые экспедиции за океан оплачивались за счет казны, но короли быстро смекнули, что первопроходческая страсть отдельных подданных влетит им в копеечку, и предложили всем любознательным удовлетворять свое любопытство за собственный счет. Напомним: король субсидировал лишь две крупные экспедиции в Новый Свет, и еще две осуществились при смешанном казенном и частном финансировании — тогда как число крупных экспедиций в Америке приближается к сотне.
Конкистадоры фактически выступали в роли капиталистических предпринимателей или пайщиков, которые получали от власти разрешение на предпринимательскую деятельность с рядом оговоренных условий. Практика конкисты выработала три основных формы финансирования экспедиций. Первая, наиболее распространенная — целиком за счет генерал-капитана, которому остается только посочувствовать, ибо он подчас продавал или закладывал все свое имущество. Разумеется, он составлял многостраничный список своих расходов на оружие, обмундирование, пропитание для нескольких сот человек, плюс к этому покупку или фрахт кораблей и жалование матросам, — и надеялся, что все эти непомерные расходы будут возмещены из «добычи», а к ним прибавится столь же пространный список доходов. Увы, такое случалось крайне редко. Вторая форма финансирования — ассоциация нескольких «вкладчиков»: самый известный пример — договор между Писарро, Альмагро и Луке на завоевание Перу. При такого типа ассоциациях участники могли вложить разные суммы, что учитывалось при разделе добычи.
Наконец, третья и весьма распространенная форма финансирования экспедиций аналогична акционерской компании, когда каждый участник предприятия вкладывал свои средства, — кто сколько мог. Так, например, по свидетельству Берналя, была организована экспедиция на Юкатан под командованием Франсиско Эрнандеса де Кордовы (1517), когда сотня человек из тех, у кого не было энкомьенд, договорились устроить рейд за рабами. «Каждый из нас, из солдат, вложил кто что имел, дабы нанять матросов и купить оружие и все необходимое», — пишет Берналь. При этом один из трех кораблей купил Кордова, а другой — губернатор Кубы Диего де Веласкес, поставив условием, что с ним расплатятся захваченными рабами.
Писарро и Альмагро отправляются из Панамы в Перу, получив благословение третьего компаньона предприятия — епископа Эрнандо Луке
Но траты и закупки предстоят впереди. Когда вопрос о финансировании решен, необходимо озаботиться документом, без которого экспедиция в принципе невозможна. Речь идет о договоре с королем или колониальными властями. Такой договор носил название «асьенто» (соглашение), «патент», «лицензия» или «капитуляция». Если патенты и лицензии обычно выдавались на основание города, разработку рудника, добычу жемчуга и т. п., то капитуляция составлялась при организации крупномасштабной экспедиции и представляла собой пространный договор с множеством пунктов и подпунктов.
Практика подобного типа контрактов королей с частными лицами существовала задолго до открытия Америки, но она не была систематической и применялась лишь от случая к случаю. С Колумбом тоже заключались капитуляции, но то были экспедиции за казенный счет и полностью подотчетные. Когда же в Новый Свет ринулись любознательные, выискивая, чем бы поживиться по пути и окупить свои затраты, короли призадумались. И правильно сделали, ибо такая практика очень быстро превратилась бы в неуправляемый разбой, от которого проку не было бы ни короне, ни тем более колониям. Надо было поставить исследование и завоевание Нового Света под строгий государственный контроль. И тогда в сентябре 1501 г. Католические короли запретили совершать открытия за океаном без соответствующего на то разрешения властей и подкрепили запрет сей угрозой «конфискации кораблей и всего снаряжения». Однако оплачивать открытия корона не собиралась и вынуждена была отдать конкистадору четыре пятых добычи, предоставив ему максимальный простор для инициативы.
Мало кто из конкистадоров пытался идти в обход этого запрета. И дело здесь даже не в страхе наказания, которое со временем ужесточилось до смертной казни, а в том, что завоеватель стремился стать легитимным обладателем всего того, что сулило ему предприятие, будь то военная добыча или энкомьенда. «Стоить больше» стоило лишь в рамках закона.
Поначалу капитуляции заключались непосредственно с королем, затем монарх делегировал это право Торговой палате и высшим колониальным властям — вице-королям и аудьенсиям. И все-таки конкистадоры, особенно когда речь шла о крупномасштабных экспедициях, предпочитали иметь дело непосредственно с королем, хотя для этого и приходилось иногда потратить полгода — год на то, чтобы добраться до Испании, добиться аудиенции, уладить дела с чиновниками, дождаться монаршей подписи и вернуться обратно. Суть дела не особенно менялась, когда соглашение подписывал колониальный чиновник, выступавший от имени короля. Юридическая особенность этих документов состоит в том, что они по сути представляют собой как бы частный контракт, заключенный между двумя физическими лицами — без всяких посредников, без всякого надзора фискальных органов, без общественного обсуждения. Другая особенность — бросающееся в глаза неравное положение сторон, когда один все время обязуется, а другой только обещает. Обязуется, и безо всяких условий, конкистадор, а король, при условии выполнения обязательств, что-то ему обещает. Соответственно, капитуляции тематически строятся из двух разделов: один, очень большой — обязательства; другой, совсем крошечный — обещания.
Обычно первым делом король лишит конкистадора всяких иллюзий насчет государственной поддержки и введет в договор устойчивую формулу: «Все за ваш счет и вашими усилиями, и ни в каком случае и ни в каком размере мы не будем обязаны возместить вам траты на экспедицию». Далее, конкистадор обязуется в точно оговоренный срок — полгода, год или полтора после подписания капитуляции — набрать войско (указывается количество людей), закупить снаряжение, зафрахтовать или закупить столько-то кораблей, отплыть и высадиться в определенном месте. В том, что касалось дальнейшего маршрута, регламентация давала сбой, ибо ни король, ни сам генерал-капитан не знал, куда занесет первопроходцев и что им встретится по пути, но капитуляция все же пыталась поставить аделантадо в какие-то, пусть довольно условные, пространственные рамки: «Я вам даю разрешение завоевать и заселить такие-то земли и острова» (далее следовали географические названия, часто лишенные даже намека на границы). Скажем, указываются Гондурас или Венесуэла: у этих земель фактически имелась только одна пространственная граница — отрезок береговой линии; а где они кончались — кто же знал! Но власти очень заботились о том, чтобы разграничить сферы действий между конкистадорами, ибо хорошо понимали, к каким последствиям может привести нежданная встреча двух отрядов. Но можно ли разграничить терра инкогнита? Поэтому между конкистадорами то и дело вспыхивали территориальные конфликты и разногласия, иногда приводившие к жестоким междоусобицам.
