В середине XVIII века в подмосковных селах Черкизово и Преображенское насчитывалось не более двадцати беспоповских семейств Федосеевского согласия. Их моленная находилась в Преображенском.
Здесь же располагались большие кирпичные заводы богатого купца Ильи Алексеевича Ковылина (Кавылина, 1731–1809). Познакомившись с жителями села, Ковылин решил перейти в старообрядчество.
Беспоповцы считали Синодальную Церковь антихристовым сборищем и не признавали совершенного в ней крещения. Всех, приходящих к ним, федосеевцы вновь крестили. Этого не избежал и купец, он был перекрещен в 1768 году.
Во время чумы 1771 года Ковылин подал прошение Екатерине II о дозволении устроить возле Преображенского больницу и получил разрешение.
При больнице были основаны богадельни и кладбище. На близлежащем пруду было устроено особое место для перекрещивания желающих перейти в беспоповство. Строения были обнесены зубчатыми стенами с башнями.
Так возникло знаменитое Преображенское кладбище, до сих пор имеющее большое значение для старообрядчества.
Ковылин, став попечителем больницы и богаделен, приложил много сил для создания на их основе староверческой общины. В 1781 году он съездил в Выговскую пустынь и привез оттуда монастырский устав для московских беспоповцев.
Согласно уставу, в Преображенском были основаны две обители: мужская и женская. Всякое общение между ними строжайше запрещалось. Всем насельникам была назначена особая одежда. Мужчины носили черные кафтаны, женщины — черные сарафаны и платки.
К концу XVIII века число прихожан на Преображенском кладбище выросло до 10 тысяч человек. Свое огромное состояние — 300 000 рублей — Ковылин пожертвовал в пользу старообрядческой общины. На его средства были возведены каменные церкви и кельи для насельников.
В 1784 году в мужской обители был построен величественный храм во имя Успения Пресвятой Богородицы. В 1805 году на кладбище была воздвигнута небольшая часовня для отпевания покойников. А в 1811 году, уже после смерти Ковылина, в женской обители завершилось строительство храма во имя Воздвижения креста Господня.
Ковылин тратил деньги не только на строительство церквей и устройство богаделен, но и на собирание древних книг, икон и иной русской старины.
В 1806 году в Кремле началась перестройка Потешного дворца, того самого, где располагался придворный театр Алексея Михайловича. Старинное здание приспосабливалось под современные нужды, уничтожалось его внутреннее и внешнее убранство.
Ковылину удалось купить белокаменные ворота дворца, украшенные изображениями львов. Львиные ворота были перевезены в Преображенское и установлены при входе в женскую обитель. Но в 1930 году они были уничтожены.
Человек деятельный и предприимчивый, Ковылин имел обширные связи. Он не раз бывал в столице, неоднократно виделся с императрицей Екатериной II, императорами Павлом I и Александром I. В 1809 году купец снова отправился в Петербург по делам обители.
На обратной дороге в Москву Ковылин простудился и скоропостижно скончался 21 августа 1809 года. Тело его было погребено на Преображенском кладбище.
До сих пор беспоповцы благоговейно сохраняют могилу Ковылина. На его надгробии написано: «Смертный, помни, что святая Церковь или духовное христиан собрание есть одно тело, которого глава — Христос, и что всякое несогласие между христианами есть болезнь Церкви, оскорбляющая главу ее. Так старайся убегать всех тех случаев, которые удобны к воспалению вражды и раздоров».
К памяти Ковылина с уважением относился писатель Феодор Михайлович Достоевский. Его отец Михаил Андреевич Достоевский при содействии Ковылина получил должность врача в Мариинской больнице — московской лечебнице для неимущих.
В июне 1880 года писатель приехал в Москву на открытие памятника Пушкину. Пользуясь случаем, он решил посетить могилу Ковылина. На Преображенское кладбище Достоевский пригласил своего друга Быковского[104]:
— Если желаете поклониться праху великого русского благотворителя Ильи Алексеевича Ковылина, останки которого покоятся на старообрядческом Преображенском кладбище, то сегодня вечером приезжайте ко мне. Иван Сергеевич Тургенев и Дмитрий Васильевич Григорович[105] едут со мной. Мой незабвенный родитель знал лично Ковылина. И, благодаря его ходатайству, отец мой получил место доктора Мариинской больницы.
Храм во имя Воздвижения креста Господня на Преображенском кладбище. Фотография 1884 г.
Ковылин никому не отказывал в помощи. Но это не мешало ему придерживаться беспоповского учения о том, что миром правит антихрист, а русский царь — его слуга. На Преображенском кладбище никогда не молились за здоровье правителей, хотя и не брезговали царской милостью.
Это послужило поводом для того, чтобы в 1847 году обитель попала под пристальный надзор полиции. Попечители кладбища, купцы Феодор Алексеевич Гучков и Константин Егорович Егоров, были отправлены в ссылку.
Возможно, истинной причиной опалы стало известие о том, что на Преображенском кладбище задумали принять священство белокриницкой иерархии. В Петербурге, когда узнали об этом, решили действовать хитростью.
Ловкие клеветники тайным образом посеяли среди беспоповцев недоверчивость к поповцам. Между главнейшими деятелями московского старообрядчества произошел раздор, выгодный властям.
После неудачной попытки получить священство от Древлеправославной Церкви, федосеевцы обратились к Синодальной Церкви. В 1853 году в единоверие перешли сыновья Гучкова и некоторые почтенные купцы — всего 53 прихожанина Преображенского кладбища.
По их прошению власти отняли у старообрядцев Успенскую часовню. Здесь в 1854 году митрополитом Филаретом был освящен Никольский придел. В 1857 году весь Успенский храм, перестроенный Гучковыми, был освящен как единоверческая церковь.
А в 1866 году мужская обитель на Преображенском кладбище со всем находившимся там имуществом была захвачена государственной Церковью. По благословению Филарета тут открылся единоверческий мужской монастырь.
В распоряжении беспоповцев осталась только женская обитель с Крестовоздвиженской часовней. Лишь после того, как в 1923 году монастырь был закрыт советской властью, староверам удалось вернуть восточную часть Успенского храма.
Глава 48. Архиепископ Антоний
Участь суздальских страдальцев мог в любой день и час разделить верховный святитель российских староверов — архиепископ Антоний. Только милость Божья спасала его от тюрьмы. Хранимый провидением, Антоний много лет руководил Церковью.
Андрей Илларионович Шутов — будущий архиепископ — родился в подмосковном селе Настасьино[106] в бедной крестьянской семье, принадлежавшей к Синодальной Церкви.
Его родители были простыми людьми и не вели ни летописей, ни родословий. Поэтому нам неизвестен точный год рождения архиерея. По одним данным, он родился в 1800 году. По другим — и это представляется наиболее вероятным — в 1812 году.
В десять лет Андрея, обученного грамоте, родители отдали на работу в контору ткацкой фабрики, находившейся в Настасьино. Через три года Андрей был отправлен в Москву учиться рисованию. Проучившись два года, юноша вернулся на фабрику и работал, рисуя узоры для тканей.
В 1827 году умер отец Андрея. А через год молодой человек женился по принуждению матери. Но в 1833 году Шутов, оставив мать Анастасию и жену Ирину, тайно ушел к беспоповцам-федосеевцам, в Покровский монастырь.
Эта обитель была расположена в Стародубье, около посада Злынка[107]. Здесь Андрей был вновь крещен по учению Федосеевского согласия. Он хотел принять иночество и навсегда остаться в монастыре, но из-за строгости тогдашних законов это было невозможно.
Шутов перебрался в Москву и поступил на службу в контору ткацкой фабрики купца Гучкова, попечителя Преображенского кладбища.
В конторе Шутов дослужился до должности старшего приказчика, а затем служил казначеем на Преображенском кладбище. Здесь жила его супруга Ирина, также перешедшая в старообрядчество. Здесь же она и скончалась в 1847 году.
Несколько раз Андрей Илларионович пытался оставить Москву и казначейскую должность ради уединенной жизни в удаленном монастыре. Но каждый раз беспоповцы уговаривали его возвратиться на Преображенское кладбище. Лишь в 1849 году он наконец-то смог оставить городскую суету и уехать в Покровскую обитель, где принял постриг и был наречен Антонием.
В 1850 году Антоний перебрался в старообрядческий Войновский монастырь[108] в Пруссии. Через год — в скит близ села Климоуцы[109] в Австрии. В этом селе, находящемся в двух верстах от Белой Криницы, жили федосеевцы.
