первом же их появлении приходилось сталкиваться с развитой местной торговлей и с сильной конкуренцией со стороны
местного населения, где благодаря этому они совершенно не
имели возможности утвердиться даже и на морском берегу, им, по-видимому, вовсе не удавалось проникать вглубь страны далее прибрежных городов. В этих крупных торговых центрах
сбывали они свои товары, дальнейшее же распространение греческих товаров производилось уже туземными купцами-посред-
никами. Если присутствие в Иерусалиме финикийских торговцев можно считать не только предполагаемым, но и доказанным непосредственным свидетельством современника6, причем финикияне образовали там, по-видимому, целый квартал7, то, с другой стороны, напротив, не имеется никаких следов или
указаний на появление там греков или греческих купцов.
Наконец, у Иосифа Флавия мы находим не только прямое
свидетельство того, что греки не вступали в непосредственные
6 Захария 14, 21; ср. Софония 1, 4.
7 G.AS. (Smith) статья о торговле Иудеи (Trade and Commerce) в Encyclopedia Byblica (edited by Cheyne and Black). Vol. IV. London, 1903. P. 5175.
146
торговые сношения с Иудеей и не приходили в непосредственное соприкосновение с ее населением, но рядом с этим и указание причины этого обстоятельства, заключавшейся по его мнению в отдаленности области Иудеи от морского берега. В параллель с молчанием греческих писателей относительно Иудеи
и ее населения Иосиф Флавий указывает вообще на меньшую
осведомленность их относительно племен и народов, живущих
на некотором отдалении от морского берега, по сравнению с
теми сведениями, какими они располагали относительно жителей прибрежных местностей. В виде примера он ссылается на
аналогичный факт почти полного молчания авторов классического периода о Риме. Рассуждения наблюдательного еврейского писателя по этому поводу настолько интересны, что
мы считаем не лишним привести их здесь полностью, с небольшими лишь сокращениями.
«Мы не населяем страны прибрежной, - пишет Иосиф, объясняя молчание греческих писателей и историков о своем народе, -
и не питаем склонности ни к торговле, ни к вызываемому ею
общению с другими народами. Наши города отстоят далеко от
моря, и так как мы наделены хорошей землей, то ее возделываем… Если к сказанному еще прибавить своеобразность нашей
жизни, то окажется, что в древние времена у нас не было ничего, что могло бы служить поводом для сближения с греками, как, например, у египтян вывоз и привоз товаров или у жителей финикийского побережья оживленная торговля и промышленная деятельность, вызванная жадностью к наживе.
Наши предки также не предпринимали, подобно другим народам, войн для грабежа или усиления своего могущества, хотя
наша страна и изобиловала храбрыми людьми. Поэтому фи-
никиняне, которые ради торговых целей сами отправлялись
морем к грекам, стали им скоро известны, а через них уже
египтяне и все те, от которых они к ним привозили грузы, переплывая большие моря… После мидяне и персы, достигшие господства над Азией, стали выдвигаться и обращать на себя внимание… фракийцы же сделались известны грекам благодаря
своему соседству с ними, а скифы через посредство тех, которые совершали плавания по Понту. Вообще все народы прибрежные, живущие к востоку и западу от моря, были более
знакомы тем, которые желали писать историю, тогда как народы, обитающие дальше от моря, остались им, по большей части, неизвестными. И то же явление замечается в отношении
Европы, ведь даже о городе Риме… помину нет ни у Геродота, 147
ни у Фукидида, ни у кого-либо из их современников, и о нем
только поздно и постепенно кое-какие сведения доходят до
греков»8. Интересно, что отмечаемое Иосифом молчание греческих писателей классического периода относительно Рима
обращало на себя внимание уже историков более раннего
времени, Полибия и Дионисия Галикарнасского. Более обстоятельные сведения о Риме начали проникать в греческую литературу не ранее времени пунических войн9.
Посещая с торговыми целями прибрежные финикийские
и филистимские города, греки не проникали далее узкой, занятой этими городами полосы сколько-нибудь вглубь материка, в частности в Иудею. Нет ничего удивительного потому в
том, что, обнаруживая относительно хорошее знакомство с прибрежной финикийской и филистимской областью и прежде
всего с ее городами, они ничего не знали или же имели лишь
самые смутные и неопределенные сведения и представления
относительно глубже лежащих местностей Палестины и Сирии. Такие крупные приморские города, как Газа10, Асколон11, Азот12, Иоппия (современная Яффа)13, Дора14, Акка15, были известны грекам еще в доэллинистическую эпоху и упоминаются, по большей части, еще Геродотом, как нам уже известно, лично посетившим Финикию и область филистимлян и знакомым с крупными городскими центрами, расположенными в этой
местности, следовательно, не только понаслышке16. Посещение
Финикии приписывается также еще Пифагору; однако, как и
остальные касающиеся жизни этого философа известия, факт
8 Jos. Flavius. Contra Apionem 1, 12; цитировано по русскому переводу Израэльсона и Генкеля, стр. 12-14.
9 Gutschmid. Kleine Schriften. Band IV. S. 416.
10 Газа упоминается еще Геродотом (II, 159, III, 5), причем он называет Газу городом, не меньшим столичного города Сард.
11 Herodot 1, 105.
12 ITerodot 1, 157.
13 Из греческих писателей о Яффе впервые упоминается в первой
половине четвертого столетия у Scylax’а, см. Muller. Geographi Graeci minores, 1, 79. В Газе, как уже указывалось, найдены были греческие
монеты, относящиеся еще к персидской эпохе.
14 Дора известна еще Гекатею Милетскому; см. Muller. Fragm.
hist. Graec. 1, 17, X? 360.
15 Акка, позднейшая Птолемаида, упоминается у Скилакса (Muller.
Geographi graeci minores, I, 29. Isaeus IV, 7. Dem, LI I, 24).
16 Геродот II, 104, 106.
148
пребывания его в Финикии точно так же не может считаться
ни доказанным, ни вполне достоверным. Таким образом, города побережья были в большей своей части известны грекам
еще в доэллинистическую эпоху и притом не только по названию. Напротив, о городах Сирии и Палестины, расположенных хотя бы на самом незначительном расстоянии от морского
берега, греки, по-видимому, не только не имели никаких сведений, но не были осведомлены и о самом их существовании. По
крайней мере, мы не встречаем о них ни единого упоминания у
греческих писателей классического периода вплоть до самого
начала эллинистической эпохи, и это равным образом относится не только к городам и местечкам Иудеи, но и к городам
сирийского Дикеополя, включая и крупнейший в числе этих
последних город Дамаск.
Впрочем, если на основании всего вышеизложенного мы и
должны прийти к заключению, что сами греки и греческие купцы не проникали вглубь Сирии и Палестины и не появлялись, в частности, в области Иудеи и бывшего израильского царства, то нельзя того же сказать относительно греческих изделий и
греческих товаров. В пользу того факта, что эти последние
успели еще в доэллинистическое время получить известное
распространение в Иудее и смежных областях, свидетельствуют данные раскопок, производившихся в последнее время в
местности древней Палестины. Так, раскопки, производившиеся английской экспедицией в южной Палестине: в Тэлль эль
Гази, древнем Лагише, в древности относительно довольно значительном городе, расположенном между Газой и Элефтеропо-
лисом на пути к Иерусалиму17, в Тэлль эль Сафи18, наконец, в
местности древнего города Гезер19 - находки в Гезере, впрочем, одинаково как и в Сандаванне (древней Мариссе), относятся в
большей своей части уже к позднейшему времени20, равным
образом, как и раскопки австрийской экспедиции в североза17 Flinders Petrie. Tell el Hasy (Lachisch). London, 1891; Bliss.
A mound of many cities or Tell el Hasy excavated. London, 1894.
18 Bliss and Macalister. Excavations in Palestine during the years 1898-1900. London, 1902. P. 101.
19 Macalister в Quarterly Statement. 1903. P. 48, 306; 1904, 212 f.; 1905. P. 193.
20 Относительно результатов раскопок в Мариссе см. Bliss and Macalister. Excavations in Palestine; cp. Peters and Thiersch. Painted tombs in the necropolis of Marissa. London, 1905; Macalister. Quarterly Statement. 1901. P. 25-43; 394-397.
149
падной Палестине, именно, в Тэлль Тааннеке (в области древнего города Мегиддо)21 - обнаруживают присутствие во всех
этих городах и местечках керамических изделий греческого
происхождения22 или же исполненных по греческим образцам23.
По времени наиболее ранние произведения греческой керамики, именно керамические изделия, найденные на месте древнего Лагиша и в области Мегиддо, восходят к шестому, частью даже к седьмому столетию до Р.Х., то есть приблизительно к той эпохе истории греческой колонизации, когда впервые
