disce aut discede; manet sors tertia caedi- «Учитесь или уходите; третья альтернатива — порка».37 Учебная программа начиналась с «тривиума» — грамматики, риторики, логики — и переходила к «квадривиуму» — арифметике, геометрии, музыке, астрономии; это были «семь свободных искусств». Тогда эти термины не имели вполне современного значения. Тривиум, конечно, означал три пути. Либеральные искусства — это те предметы, которые Аристотель определил как подходящие для свободных людей, стремящихся не к практическим навыкам (которые оставляли подмастерьям), а к интеллектуальному и моральному совершенству.38 Варро (116-27 гг. до н. э.) написал «Девять книг дисциплин», где перечислил девять предметов, составляющих греко-римскую учебную программу; Марцианус Капелла, североафриканский ученый V века н. э., в широко распространенной педагогической аллегории «О браке Филологии и Меркурия» запретил медицину и архитектуру как слишком практичные; и знаменитые семь остались. «Грамматика» не была скучным занятием, которое теряет душу языка при изучении его костей; это было искусство письма (grapho, gramma); Кассиодор определял ее как такое изучение великой поэзии и ораторского искусства, которое позволяет писать правильно и изящно. В средневековых школах она начиналась с Псалтири, переходила к другим книгам Библии, затем к латинским отцам, потом к латинским классикам — Цицерону, Вергилию, Горацию, Стацию, Овидию. Риторика продолжала означать искусство говорить, но снова включала в себя значительное изучение литературы. Логика кажется довольно продвинутым предметом для тривиума, но, возможно, было хорошо, чтобы студенты учились рассуждать так же рано, как они любили спорить.
Экономическая революция привела к некоторым изменениям в сфере образования. Города, жившие за счет торговли и промышленности, испытывали потребность в работниках с практической подготовкой; вопреки многочисленным церковным противодействиям они создавали светские школы, в которых светские учителя давали знания за плату, вносимую родителями учеников. В 1300 году плата за год обучения в частной грамматической школе в Оксфорде составляла четыре-пять пенсов ($4,50). Виллани в 1283 году насчитал 9000 мальчиков и девочек в церковных школах Флоренции, 1100 в шести школах «абакус», которые готовили их к деловой карьере, и 575 учеников в средних школах. Светские школы появились во Фландрии в двенадцатом веке; ко второй половине тринадцатого это движение распространилось на Любек и балтийские города. В 1292 году мы узнаем о том, что одна из школьных учительниц содержала частную школу в Париже; вскоре она стала одной из многих.39 Секуляризация образования шла своим чередом.
V. УНИВЕРСИТЕТЫ ЮГА
Светские школы были особенно многочисленны в Италии; учителями там обычно были миряне, а не клирики, как за Альпами. В целом дух и культура Италии были менее церковными, чем в других местах; более того, около 970 года некто Вильгардус организовал в Равенне движение за восстановление язычества.40 Конечно, было много соборных школ; особенно компетентными были школы Милана, Павии, Аосты и Пармы, о чем можно судить по таким выпускникам, как Ланфранк и Ансельм; а Монте-Кассино при Дезидерии стало почти университетом. Выживание муниципальных институтов, успешное сопротивление лангобардских городов Барбароссе (1176) и растущий спрос на юридические и коммерческие знания вместе привели к тому, что Италия получила честь основать первый средневековый университет.
В 1925 году Павийский университет отметил одиннадцатисотлетие со дня своего основания Лотарем I. Вероятно, это была школа права, а не университет; только в 1361 году он получил устав как studium generale — средневековое название университета, объединяющего различные факультеты. Это была одна из многих школ, которые начиная с IX века возрождали изучение римского права: Рим, Равенна и Орлеан в девятом веке, Милан, Нарбонна и Лион в десятом, Верона, Мантуя и Анжер в одиннадцатом. Болонья, по-видимому, была первым из западноевропейских городов, расширившим свою школу до studium generale. В 1076 году, сообщает летописец Одофред, «некий магистр Пепо собственной властью начал читать лекции по законам… в Болонье, и это был человек с величайшей славой».41 К нему присоединились другие учителя, и ко времени Ирнерия болонская школа права, по общему мнению, была лучшей в Европе.
Ирнерий начал преподавать право в Болонье в 1088 году. То ли изучение римского права убедило его в исторических и практических аргументах в пользу верховенства императорской власти над церковной, то ли награды императорской службы привлекли его, но он перешел от гвельфов на сторону гибеллинов и истолковал возрожденную юриспруденцию в пользу имперских притязаний. Благодарные императоры выделили средства на школу, и в Болонью хлынул поток немецких студентов. Ирнерий составил том глосс, или комментариев, к Corpus iuris Юстиниана и применил научный метод к организации права. Summa codicis Irnerii, составленная им самим или на основе его лекций, является шедевром изложения и аргументации.
С Ирнерием начался золотой век средневековой юриспруденции. Люди из всех стран латинской Европы приезжали в Болонью, чтобы изучать возрожденную науку права. Ученик Ирнерия Грациан применил новые методы к церковному законодательству и опубликовал первый кодекс канонического права (1139). После Ирнерия «четыре доктора» — Булгарус, Мартинус, Якобус и Гуго — в серии знаменитых глосс применили Кодекс Юстиниана к юридическим проблемам двенадцатого века и обеспечили принятие римского права во все более широкой сфере. В начале XIII века пресвитер Аккурсий (1185?-1260), величайший из «глоссаторов», обобщил их труды и свои собственные в Glossa ordinaria, которая стала стандартным авторитетом, с помощью которого короли и коммуны преодолевали власть феодального права и боролись с властью пап. Папство сделало все возможное, чтобы остановить эту эксгумацию кодекса, который сделал религию функцией и слугой государства; но новое исследование питало и выражало смелый рационализм и секуляризацию двенадцатого и тринадцатого веков, а также воспитало многочисленный класс юристов, которые трудились, чтобы уменьшить роль церкви в управлении и расширить власть государства. Святой Бернар жаловался, что суды Европы звенят законами Юстиниана и больше не слышат законов Божьих.42 Распространение новой юриспруденции стало таким же сильным стимулом, как и арабские и греческие переводы, и породило то уважение и страсть к разуму, которые породили и погубили схоластику.
Мы не знаем, когда в Болонье появилась школа искусств — то есть семи свободных искусств, — и когда была основана ее знаменитая школа медицины. Насколько нам известно, единственная связь между тремя школами заключалась в том, что выпускники любой из них получали свои степени от архидиакона Болоньи. Профессора объединились в коллегию или гильдию. Около 1215 года студенты, независимо от факультета, объединились в две группы: universitas
