- Что-нибудь еще?
- В Гате опасаются, что отряды фундаменталистов после захвата Эджели могут нарушить границу Ливии и напасть на Серделес. И еще. Вабу выехали сюда не все. У меня такое впечатление, что основной обоз они оставили в Гате под охраной около полу сотни туземцев. Сюда они перетащили всех женщин, стариков и детей.
- Хорошо. Не упускайте из виду Малиди. Все время следите за ним и днем, и ночью. Понятно, сержант?
Кострюков кивнул головой.
Передо мной сидел низенький, кривоватый, в неряшливой грязной одежде туземец с черными волосами и водянистыми глазами. Рядом стояла Люся и молоденькая смуглая девушка лет восемнадцать в цветастой кофте и желтой юбке.
- Мне очень приятно вас видеть, господин Малиди,- обратился я к туземцу.
Люся наклонилась к его уху и начала шептать. Широкая улыбка охватила половину лица туземца. Он заговорил, как каркающий ворон и Люся поспешила перевести.
- Я тоже рад вас видеть, господин капитан. Моя жена сообщила мне радостную весть, что вы поможете нам. Мы, учитывая обстановку в Гате, поспешили сюда.
- Да, мы учли ваше бедственное положение и согласились вам помочь продовольствием, но... По договоренности с правительством Ливии, мы будем здесь еще месяц для стабилизации обстановки и дальнейшие наши контакты увы... прервутся.
- Я рад, что вы нам поможете этот месяц, но там будет легче. Будет сезон дождей и мы уйдем в большие оазисы Эль-Катрун.
- Сколько человек прибыло с вами?
- По-моему, около 400.
- А где же остальные? По моим данным у вас их было 480.
- Остались в Гате. Они не хотели ехать сюда. Мы им оставили все наши продовольственные запасы.
- Понятно. Давайте с вами договоримся, мы питаем из общего котла только беженцев из Европы и Австралии, вам же надо выделить людей, которые ежедневно будут у нас получать продовольствие и вы там сами разберетесь, надо ли делить его между семьями или готовить сообща.
- Да, да, мы согласны.
- Я думаю мы основные вопросы мы решили. Не хотите закусить со мной?
Малиди закивал головой. Солдаты по моему зову принесли бачок куриного супа, каши и тарелки с ложками. Я поставил перед гостями стаканы и вытащил из чемодана бутылку северного спирта с красной этикеткой. Вождь подозрительно глядел на нее.
- Разбавлять или не надо? Это как виски, - спросил я Люсю.
- Нет, не надо, - вдруг по-русски сказал Малиди. - Я в России о спирте слышал, но еще не пробовал.
- Вы все еще помните русский язык.
- Очень плохо.
Женщинам и себе я спирт разбавил, а вождю плюхнул целый стакан не разбавленного.
- За ваше здоровье.
Малиди просто вылил в рот стакан со спиртом. Его сначала перекосило, потом кривизна рта стала изгибаться в улыбку. Он наконец- то вдохнул свежий воздух и торопливо заглотил несколько ложек супа. Люся выпила и закашлялась, а молодая девушка только попробовала на язык и тут же отставила стакан. Мы ели суп молча, только вождь торопился и ужасно чавкал. Обед подходил к концу и уровень спирта в бутылке понижался. После третьего стакана, Малиди отвалил от стола и сказал, что хочет спать и пойдет к себе. Я остался с женщинами.
- Люся, а чего ты мне не представила свою дочь? Я не ошибся?
- Нет. Это Мари.
- Она русский знает?
- Плохо, но знает. Хоть я и занималась с ней, но практики нет.
- Она за мужем?
- И да, и нет.
- Не понял.
- Когда ей было 15, ее выдали за друга вождя, но они прожили вместе только три дня, а потом бог его взял на небо.
- Несчастный случай?
- Может быть, а может убили. Но по нашим законам, теперь Мари принадлежит брату мужа, но его уже три года нет. Он как завербовался на нефтепромыслы в Джалу на Севере Ливии, так от него ни слуху, ни духу.
- Неправда, он недавно письмо прислал вождю, - как робот четко выговаривая по-русски слова, сказала Мари.
- Ну вот, я вас наконец- то услышал.
Мари засмущалась.
- Погоди, она еще тебя замучает вопросами.
- Слушай, Люся, ваши женщины за плату могут помочь на кухне? Нужно готовить для беженцев пищу, убирать и мыть посуду. Наши повара просто не справляются.
- Вообще- то все решает вождь, но для того что бы заработать несколько зелененьких, он наверняка согласиться. Сколько надо?
- Два человека.
- Мари, пойдешь?
- Пойду.
- Ну вот видишь, одну я тебе уже нашла. Вторую пришлю позже. Ты прости нас, мы у тебя заняли много времени, поэтому я пойду, а Мари сам отведи на кухню и объясни, что делать.
Перед приходом каравана машин я поднялся с кровати сам и тут же прибежал запыхавшийся Кострюков.
- Товарищ лейтенант, усек я все-таки этого гада, вождишку. Он ночью ушел с большим мешком в Серделес и знаете к кому? К какому- то толи директору промыслов, толи президенту.
- Случайно не к Блейку?
- Черт его знает. Не будешь же будить всех соседей и спрашивать кто есть кто. Тем более, арабского я не знаю. Я только местного полицейского чуть-чуть прижал, он, слава богу английский знал, это он и выложил. Два часа вождишко проболтался в этом доме и ушел обратно к себе в лагерь, но уже без мешка.
- Один ходил?
- Один.
- Дом помнишь?
- Запомнил.
- Отлично, надо теперь выяснить, действительно они в нем проживают, или нет.
- Я потом выясню, капитан.
Караван пришел еще больше, чем прежде. Потом целый день подъезжали на машинах, тракторах, верблюдах, лошадях и даже некоторые пешком, хотя я не мог представить, как они выдержали эту африканскую жару.
Маслов долго пьет воду.
- Все, капитан, вывезли всех русских.
- Иностранцев осталось еще много?
- Нет. Там французы идут, мы им бензин оставили. Эти организованы больше. Завтра придут сюда. Они все-таки оставили форт.
- А как Эль-Адеб-Лараш?
- От туда все иностранцы эвакуированы. Я забрал последних.
- А где фундаменталисты?
- Плохо дело, капитан. Армия Алжира раскололась полностью. Фанатики сумели часть солдат и офицеров переместить на свою сторону. Из форта Лальман французов подпирают, в основном, те части, которые перешли на тих сторону, но французы имеют броневики и кой-какую технику, поэтому исламисты не вступают с ними открыто в стычки, а просто противостоят. Сейчас обстановка такова. Французы встали на развилке двух дорог на Эджеле и Эль-Адеб-Лараш. Пока последние беженцы сюда не придут, они заслон не снимут.
- Как западное направление?
- Никак. Бедуины еще не вышли на своих верблюдах. Но Эль-Адеб-Лараш обречен.
- Как ты думаешь, с теми кто остался что-нибудь будет?
- Нет, они либо тоже фанатики, либо притворяются. Так что их не тронут. Не тронули же нефтепроводы и промыслы. У них во главе движения не идиоты стоят. Рабочих и инженеров готовых служить им не тронут. Нефть Алжиру нужна.
- Я решил с последним рейсом выехать сам, во главе колонны.
Маслов кивает головой.
- Так что прими все хозяйство в свои руки.
- Будь осторожней, капитан. Сейчас они обнаглели и имеют способность стрелять из- за угла.
- Мы военные, Коля, и наша жизнь полна риска. Лучше скажи взрывники у нас хорошие есть?
- Есть, но не вздумай взрывать буровые и насосные станции. Этим ты обозлишь их и они будут иметь повод перейти границу Ливии.
- Нет, трогать я их не буду. Мне они нужны для другого.
- Возьми Колотова, парень во. Гвоздь взорвет, если нужно.
- Договорились.
- Господин капитан, я вам поесть принесла.
Передо мной стояла Мари с куском фанеры в руках, на которой были накрыты полотенцем тарелки.
- Давай.
Я ем, а она не уходит и сев на корточки старательно следит за мной.
- Вы сегодня туда уходите?
Она кивает на раскаленные пески.
- Ухожу.
- Там может быть страшно?
- Может быть. А ты откуда знаешь, что я отправляюсь в Алжир?
- Все говорят. Сегодня даже мой отец сказал об этом.
- Странно.
Она берет грязную посуду и уходит. Пора формировать колонны. Сержанты Лемешев и Кострюков стоят на вытяжку.
- Можно мы с вами, товарищ капитан.
- Кострюкова беру, Лемешева нет. Будете помогать лейтенанту Маслову. А вам Кострюков, отобрать по два человека охраны на машину, двойной комплект боеприпасов. Шоферов самых лучших, на ваше усмотрение.
Сержанты ушли.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ЭДЖЕЛИ.
Мы едем по пустыне при звездном небе. Шофера, что бы не глотать пыль, разместили свои машины ступенькой, освещая фарами вечно убегающий песок.
- Посмотрите, товарищ капитан.
Шофер указал вперед. Перед нами замелькали десятки и сотни огоньков, мотающиеся по горизонту.
- Беженцы идут.
Мы подъезжаем к передовому отряду. Это маленький старенький броневичок. Из люка высовывается голова и коверкая язык говорит.
- Рюськи... Рюськи?
Потом что- то лопочет по-французски. Я пытаюсь объясниться по-английски, но человек качает головой.
- Едем дальше, - говорю шоферу.
Мы проезжаем мимо движущегося табора, также не соблюдающего правило дорог. Каких здесь только машин нет. Грузовики, легковушки, трактора - все поднимая пыль ползет на Серделес. Вдруг перед фарами выскочила фигура и замахала руками. Мы остановились. Голос на английском спросил.
