- В кандалы закую мерзавца, - прошипел Гаривел. - Хорошо еще, что мы вовремя заметили.
Берти сидел белый, как полотно, не шевелясь и не дыша. Он попытался что-то сказать, но только слабый хрип вылетел из его горла. Все с тревогой посмотрели на него.
- Неужели вы?.. - испуганно воскликнул Мак-Тэвиш.
- Да, да, я съел его! Много! Целую тарелку! - возопил Берти, внезапно обретая дыхание, как пловец, вынырнувший на поверхность.
Наступило ужасное молчание. В глазах сотрапезников Берти прочитал свой приговор.
- Может, это еще не яд, - мрачно заметил Гаривел.
- Спросим у повара, - посоветовал Браун.
Весело улыбаясь, в комнату вошел повар, молодой туземец, с гвоздем в носу и продырявленными ушами.
- Слушай, ты, Ви-Ви! Что это такое? - прорычал Гаривел, угрожающе ткнув пальцем в яичницу.
Такой вопрос, естественно, озадачил и испугал Ви-Ви.
- Хороший еда, можно кушать, - пробормотал он извиняющимся тоном.
- Пускай сам попробует, - предложил Мак-Тэвиш. - Это лучший способ узнать правду.
Гаривел схватил ложку омлета и подскочил к повару. Тот в страхе бросился вон из комнаты.
- Все ясно, - торжественно объявил Браун. - Не станет есть, хоть ты его режь.
- Мистер Браун, прошу вас надеть на него кандалы! - приказал Гаривел и затем ободряюще обратился к Берти: - Не беспокойтесь, дружище, резидент разберет это дело, и, если вы умрете, негодяй будет повешен.
- Вряд ли правительство решится на это, - возразил Мак-Тэвиш.
- Но, господа, господа, - чуть не плача закричал Берти, - вы забываете обо мне!
Гаривел с прискорбием развел руками.
- К сожалению, дорогой мой, это туземный яд и противоядие пока еще не известно. Соберитесь с духом, и если...
Два резких винтовочных выстрела прервали его. Вошел Браун, перезарядил винтовку и сел к столу.
- Повар умер, - сообщил он. - Внезапный приступ лихорадки.
- Мы тут говорили, что против местных ядов нет противоядия.
- Кроме джина, - заметил Браун.
Назвав себя безмозглым идиотом, Гаривел бросился за джином.
- Только не разбавляйте, - предупредил он, и Берти, хватив разом чуть не стакан неразбавленного спирта, поперхнулся, задохся и так раскашлялся, что на глазах у него выступили слезы.
Гаривел пощупал у него пульс и смерил температуру, он всячески ухаживал за Берти, приговаривая, что, может, еще омлет и не был отравлен. Браун и Мак-Тэвиш тоже высказали сомнение на этот счет, но Берти уловил в их тоне неискреннюю нотку. Есть ему уже ничего не хотелось, и он, тайком от остальных, щупал под столом свой пульс. Пульс все учащался, в этом не было сомнений, Берти только не сообразил, что это от выпитого им джина. Мак-Тэвиш взял винтовку и вышел на веранду посмотреть, что делается вокруг дома.
- Они собираются около кухни, - доложил он, вернувшись. - И все со снайдерами. Я предлагаю подкрасться с другой стороны и ударить им во фланг. Нападение - лучший способ защиты, так? Вы пойдете со мной, Браун?
Гаривел как ни в чем не бывало продолжал есть, а Берти с трепетом обнаружил, что пульс у него участился еще на пять ударов. Тем не меннее и он невольно вскочил, когда началась стрельба. Сквозь частую трескотню снайдеров слышались гулкие выстрелы винчестеров Брауна и Мак-Тэвиша. Все это сопровождалось демоническими воплями и криками.
- Наши обратили их в бегство, - заметил Гаривел, когда крики и выстрелы стали удаляться.
Браун и Мак-Тэвиш вернулись к столу, но последний тут же снова отправился на разведку.
- Они достали динамит, - сообщил он по возвращении.
- Что же, пустим в ход динамит и мы, - предложил Гаривел.
Засунув в карманы по пять, шесть штук динамитных шашек, с зажженными сигарами во рту, они устремились к выходу. И вдруг!.. Позже они обвиняли Мак-Тэвиша в неосторожности, и тот признал, что заряд, пожалуй, и правда был великоват. Так или иначе, страшный взрыв потряс стены, дом одним углом поднялся на воздух, потом снова сел на свое основание. Со стола на пол полетела посуда, стенные часы с восьмидневным заводом остановились. Взывая о мести, вся троица кинулась в темноту, и началась бомбардировка.
Когда они двинулись в столовую, Берти и след простыл. Дотащившись до конторы и забаррикадировав дверь, он почил на полу, переживая в пьяных кошмарах сотни всевозможных смертей, пока вокруг него кипел бой. Наутро, разбитый, с отчаянной головной болью от джина, он выполз на воздух и с изумлением обнаружил, что солнце по-прежнему сияет на небе и бог, очевидно, правит миром, ибо гостеприимные хозяева Берти разгуливали по плантации живые и невредимые.
Гаривел уговаривал его погостить еще, но Берти был непоколебим и отплыл на "Арле" к Тулаги, где до прибытия парохода не покидал дома резидента. На пароходе в Сидней опять были путешествующие дамы, и опять они смотрели на Берти как на героя, а капитана Малу не замечали. Но по прибытии в Сидней капитан Малу отправил на острова не один, а два ящика первосортного шотландского виски, ибо никак не мог решить, кто - шкипер Гансен или мистер Гаривел - лучше показал Берти Аркрайту "бурную и полную опасностей жизнь на страшных Соломоновых островах".
