«Энергичный, инициативный, настойчивый, принятое решение доводит до конца; требовательный к подчиненным, как старшина отряда; внимательный к запросам подчиненных; резковат в обращении иногда в разговорах с вышестоящими командирами. Лично дисциплинированный, может служить примером для других, охотно делится с товарищами своими знаниями. Теоретическая успеваемость отличная. Техника пилотирования отличная. Больше интересуется практическими занятиями по всем предметам, недооценивает теоретическую Часть их. Хорошо усвоил полеты в закрытой кабине и штурманские, отлично выполнял полеты на высоту с кислородом, отлично летает строем. Летать любит, но недостаточно тщательно готовится к полетам, необходим контроль за подготовкой к полетам. Физически развит хорошо. Строевая подготовка отличная.
По личным и летным качествам может быть использован в истребительной части как летчик-истребитель и достоин присвоения военного звания «лейтенант», так как все предметы и технику пилотирования сдал на «Отлично».
Инструктор-летчик капитан (Маренков)».
С выпускной аттестацией на курсанта Сталина Василия Иосифовича были согласны и подписали ее командир отряда капитан Слюсаренко, командир эскадрильи майор Коробко, комиссар эскадрильи старший политрук Мясников, начальник школы полковник Рябченко и военком школы полковой комиссар Семенов.
В документе полагалась и подпись выпускника. Написано:
«Аттестацию читал В.Сталин.
21 марта 1940 г.».
В этот день Василию исполнилось 19 лет.
«Деньги уплатите после войны»
В начале 1940 года на базе 57-й истребительной авиационной бригады в составе пяти полков была создана 24-я истребительная авиадивизия. Командиром ее назначили полковника Н.А. Сбытова, а 16-м истребительным авиаполком там приступил командовать майор Ф.М.Пруцков. По весне из Качинской школы к нему прибыл летчик и лихо представился: «Лейтенант Сталин…»
Перед самым выпуском в Каче побывал представитель НИИ ВВС инженер Печенко, ныне генерал в отставке. Вот что рассказывал он о тех днях:
— Попав на Качу к распределению курсантов по частям, я решил выяснить, нет ли среди выпускников талантливых летунов, которых можно бы рекомендовать в наш институт. В разговоре с инструкторами узнал, что среди качинцев сын Сталина Василий. Это, конечно, заинтересовало меня: для нашего НИИ такой кадр был бы весьма полезен.
Знакомлюсь с инструктором Василия, высказываю ему соображения, но тот быстро развеял мои надежды. Он сказал, что летает Василий смело, с охотой, профессию летчика любит, но работать консультантом у конструкторов не пойдет — хочет стать авиационным командиром. Тогда я решил сам поговорить с выпускником и попросил инструктора познакомить с ним.
Помню, по всем правилам устава мне представился стройный, красивый паренек, почти юноша. Был он уже в летной форме, на отца, которого я не раз очень близко видел на совещаниях в Кремле, не походил. Я поздравил Василия с окончанием школы. Он вежливо поблагодарил. Тогда я спросил, доволен ли он своим назначением — младшим летчиком в истребительный полк. Ответ был утвердительным. «А на каких самолетах вы летали в последнее время?» — решил я заинтересовать молодого пилота новой техникой. Василий ответил, что выбрал для себя работу летчика-истребителя, поэтому летал на И-16, И-153 последнего выпуска. А до этого — на самолетах Р-1 и Р-5. «Замечаний по технике пилотирования имел мало, — сказал Василий, потом добавил: — Может потому, что фамилия такая — Сталин. Но все инструкции и наставления, рекомендованные вашим институтом, я старался выполнять в точности. В небе вольности недопустимы…»
Мне понравились и сам молодой летчик, и его рассуждения. И я предложил ему работать в нашем НИИ испытателем, привел доводы в пользу такого перехода. Василий выслушал меня внимательно, но все-таки отказался…
Так жизнь летчика-истребителя Сталина вошла в боевую армейскую обойму и, как бы в разные годы она ни складывалась, оставалась неотделимой от судьбы армии — ее удач и ошибок, побед и поражений, славы и падений.
…23 июля 1940 года заместитель наркома обороны маршал С.М. Буденный проверял боевую выучку летного состава 16-го истребительного авиаполка. Самолеты в полку были старенькие — «ишачки». Освоили эту технику пилоты достаточно совершенно — комиссия убедилась в мастерстве воздушных бойцов. И то сказать, комэск И.Т. Кошевой в 1936 году представлял летчиков противовоздушной обороны столицы на совещании стахановцев. Действиями ударника да и остальных Семен Михайлович остался доволен. Объявив всем летчикам благодарность, он уехал.
В ловкости стрельбы из пушек маршалом был отмечен и лейтенант Сталин.
Надо заметить, Семен Михайлович делал успехи на ниве воинского воспитания. Комиссар червонного казачества Илья Дубинский рассказывал, как своеобразно Буденный доказывал свои педагогические постулаты в гражданскую войну: не хватало слов — пускал в ход плетку!
Раз после неудачного боя обходил он фронт 4-й дивизии. Плетка рассекала воздух и, надо полагать, таким образом передавала командирам полков мысли Семена Михайловича. Когда очередь подошла к Даниле Сердичу — стоял под его знаменами такой командир, серб-великан, — тот вынул наган и уставил его на Буденного: «Виновен — судите, а тронете плеткой — застрелю!» Буденный обходил войска вместе с Ворошиловым — оба оторопели, выругались ругательно и отошли от горячего серба. Так что плюрализм мнений и в гражданскую войну допускался. Но это к слову.
А вот верной ли окажется оценка маршалом Буденным 16-го истребительного авиаполка и насколько стахановской будет их боевая выучка при встрече с противником — покажет время. Пока же «ишачки» трудились.
Трудилась и вся страна. С января 1939 года до начала войны военно-воздушные силы получили 17745 боевых самолетов. Начался новый этап развития авиации, а с ней и разработка теории оперативного искусства, тактики. Тогда выходят в свет книги «Воздушная армия», «Воздушная война», «Основы общей тактики военных воздушных сил», «Авиация в общевойсковом бою». Военные теоретики отводили авиации большую роль в будущей войне как одному из важных средств достижения целей наступательной стратегии.
Бог весть кто, но надоумили и Василия Сталина учиться — постигать основы командирского мышления. Осенью 1940 года он поступил в Военно-воздушную академию… В то время на лекциях командного факультета предлагали разработки о характере будущей войны, положения по оперативному применению военно-воздушных сил в наступлении, обороне. Все это трактовали с учетом боевых действий в Испании, в районе озера Хасан, реки Халхин-Гол, в операциях на Карельском перешейке. Да оно и понятно: среди слушателей академии было немало участников всех этих боевых дел, и опыт их что-то значил. На Хасане, например, воевал Георгий Зимин, высокий красивый капитан. За мужество, проявленное в боях, отмечен орденом Ленина. Федор Шинкаренко хорошо проявил себя в финской войне — его удостоили звания Героя Советского Союза. В одну из групп входили «испанцы» И. Душкин, В. Клевцов. Они тоже были награждены звездами героев и только что получили введенное в мае воинское звание генерал-майора авиации.
Учебные программы и планы Военно-воздушной академии предполагали стажировки на Черноморском флоте, в Гороховецких лагерях под Горьким — там слушателей знакомили с организацией и тактикой боевых действий сухопутных войск. Изучали в академии и готовившиеся уставы истребительной и бомбардировочной авиации, проект Полевого устава Красной Армии.
Нельзя сказать, что все эти науки слишком увлекали пилотов — здоровых молодых парней. Плановые занятия, консультации, дополнительные часы подготовки продолжались с утра до позднего вечера, и кое-кто из воздушных бойцов уже затосковал по вольным просторам аэродромных полей. Более живо, в горячих спорах с преподавателями академии, проходили занятия по тактике. Тут обстрелянные бойцы решительно высказывали собственные взгляды и соображения на способы ведения боевых действий, ссылаясь на свой боевой опыт. Василий, воздерживаясь от категорических суждений, больше прислушивался и добросовестно отрабатывал законные тройки. Иногда — для поощрения — преподаватели выставляли ему и четверки.
К концу первого семестра слушателям академии было предложено основательно изучить материалы совещания высшего командного состава армии. Совещание это состоялось в декабре. На нем с докладом о характере современной наступательной операции выступил начальник Генерального штаба генерал армии Г.К. Жуков. Всеобщий интерес авиационных командиров вызвал доклад начальника Главного управления ВВС Красной Армии генерал-лейтенанта авиации П.В. Рычагова «Военно-воздушные силы в наступательной операции и в борьбе за господство в воздухе», которое на взгляд 30-летнего главкома могло быть достигнуто как путем уничтожения вражеской авиации в воздушных боях, так и нанесением ударов по авиационным заводам, фронтовым базам, ремонтным органам, складам боеприпасов и авиагорючего. Павел Васильевич Рычагов высказал интересную точку зрения о нанесении массированных ударов по базовым аэродромам противника, обеспечении высадки крупных воздушных десантов во вражеский тыл.
