Именно это увеличение власти помешало выборам герцога Фридриха. Новый король мог потребовать выдачи части салического наследия и обеспечить этим своему зятю, гвельфу Генриху Гордому, и наследникам значительную власть. Но когда в 1137 году Лотар умер и князья методично (по совету Папы) выбрали королем слабейшего из Штауфенов, Конрада, тот даже не мог думать о том, чтобы потребовать выдачи полагающейся ему собственности в полном объеме. Поэтому Конрад III попытался вместе со сторонниками Штауфенов захватить оставшееся после смерти герцога наследство в обход прямых наследников гвельфов, а также увеличить свою княжескую власть всеми возможными способами. Однако гвельфы царили не только в северной Германии, но и располагали обширными владениями и были влиятельны в Баварии, Швабии и Италии, поэтому оппозиции князей необходимо было найти мирное решение этой проблемы.
Драматическая борьба, разгоревшаяся во второй половине 12 века между Фридрихом Барбароссой и сыном Генриха Гордого, Генрихом Львом, и продолженная императором Генрихом VI, показала, что и в конфликте с гвельфами решение было лишь отсрочено. Нет смысла повторять, что папство продолжало использовать эгоистические устремления князей для своих целей, что уже имело место в борьбе за инвеституру. Некоторое время казалось, что Фридрих Барбаросса одержал твердую победу как над своими церковными противниками, так и над могущественными немецкими князьями. Собрание при дворе в Майнце на Троицу 1184 года, с блестящим парадом войск и посвящением в рыцари сыновей короля, Фридриха и Генриха, показало Фридриха Барбароссу на вершине власти и уважения. Известнейший поэт раннего немецкого миннезанга, Генрих фон Вельдеке, был очевидцем этого события. Он рассказывает: «На многие тысячи марок было там съедено и раздарено. Я думаю, все ныне живущие никогда не видели более великолепного праздника... Императору Фридриху было воздано столько почестей, что можно без преувеличения рассказывать об этом чудеса до самого Судного дня» («маркой» называлась не монета, а единица веса. Около 1200 года она соответствовала приблизительно 220 грамм серебра. Около 1900 года ее достоинство оценивалось с 300 до 450 золотых марок). В мирное время «безработных» рыцарей на военной службе, как и бродячих актеров и фокусников, не нужно было долго просить явится на такой праздник. Если задуматься над тем, сколько было потрачено князьями на долгий путь, чтобы своим присутствием почтить императора, как это случилось в Майнце на удивление современникам, то нет ничего странного в том, что этот день Троицы обсуждался еще многие десятилетия. После ранней смерти императора Генриха VI (1197 год) он стал воплощением «добрых старых времен».
Когда в 1190 году известие о гибели Генриха Барбароссы достигло Германии, выяснилось, что позиции Штауфенов были далеко не такими прочными, как это казалось по внешнему блеску и расцвету их власти. Генрих Лев, игнорировавший крестовый поход Барбароссы, организованный с точки зрения пропаганды весьма успешно, был вынужден бежать в Англию. Но еще до гибели Барбароссы в потоках Селифа в Малой Азии «лев» смог сумел вернутся. Он с успехом организовал княжескую партию, выступившую против Штауфенов.
Вместо того, чтобы противостоять этой опасности надлежащими действиями, то есть бросить все силы на расширение территорий, равнодушный Генрих VI, избранный в 1169 году, пошел на компромисс с Гвельфами и перенес все свое внимание с юго-западной Германии на южную Италию. После смерти короля Вильгельма II трон норманнской империи был свободен. Его и занял Генрих VI, по наследному праву его жены Констанции (сестры Вильгельма), а также в качестве хозяина «старых имперских владений». Его действия были поддержаны меньшинством апульских феодалов, остальные выдвинули своего кандидата, Танкреда фон Лечче. Первая попытка Генриха покорить Сицилию и Апулию с помощью оружия провалилась в 1191- 92 годах. Танкред не мог опираться только на помощь Папы, который был его официальным сюзереном, и хотел любой ценой предотвратить захват церковных земель императором. На его стороне стоял также его родственник, английский король Ричард Львиное Сердце и связанная с ним оппозиционная партия Гвельфов. Единственным успехом этого предприятия явилась коронация, которой Генрих в 1192 году смог добиться от Папы Целестина III.
Когда же в 1192 году по пути домой из неудачного крестового похода Львиное Сердце случайно оказался под властью императора, тот вытянул из него огромный выкуп и даже потребовал, чтобы Англия присягнула ему на верность. С такой серьезной поддержкой в 1194 году, после смерти Танкреда, стал возможен второй захватнический поход. 25 декабря 1194 года Генрих VI с большой роскошью короновался в Палермо как владыка богатого государства норманнов. Драгоценная сицилийско- норманнская коронационная мантия, изготовленная в 1134 – 35 годах арабскими мастерами, принадлежит с тех пор к так называемым инсигниям, знакам господства германских королей и римских императоров, и хранится сегодня в Хофбурге в Вене. Императрица Констанция во время продвижения войск по Италии остановилась у императорского стольника Маркварда фон Аннвайлера в маленьком городке Йези марки Анкона. Там, 26 декабря 1194 года, через день после коронации, появился на свет долгожданный наследник Генриха VI. По желанию матери его должны были звать Константином, однако при крещении он получил оба имени своего великого деда, Фридрих и Роджер. В тоже время распространились непочтительные слухи, ставящие под сомнение происхождение наследника трона: заключенный в 1186 году из политических соображений брак 21-летнего германского короля с норманнкой, которая была на одиннадцать лет старше его и к тому же нелюбима, все же недолго оставался бездетным. Но эти сплетни не нашли подтверждения. Генрих старался сохранить право наследования, которое было обеспечено его сыну в королевстве Сицилия, также и для германского трона. В 1195 и 1196 годах во время своего последнего пребывания в Германии он напрасно пытался заставить князей отказаться от их избирательного права, указывая на их и так неограниченное ленное владение (некоторые из них уже пользовались этой привилегией). Папа Целестин и кардиналы решительно отклонили возможность своего содействия, несмотря на весьма привлекательные материальные предложения, так как иначе было бы навеки закреплено слияние Сицилии и Германии, «unio regni ad imperium», против которого так яро боролось папство. Единственное, чего Генрих смог добиться в этом отношении, был выбор двухлетнего Фридриха Роджера германским королем в декабре 1196 года, пока император снаряжал крестовый поход. Этот крестовый поход должен был стать важной составляющей осуществления его «всемирных» политических планов, которые не в последнюю очередь были определены норманнской традицией. По этому замыслу Германия должна была стать империей «второго плана». При Фридрихе Барбароссе Эльзас и будущий Рейнланд-Пфальц были «сердцем империи». Епископ Отто фон Фрайзинг, родственник императора, с восторгом писал в 1150 году в своих «Деяниях Фридриха» о верхнерейнских низменностях: «Эти просторы... богатые зерном и вином, охотничьими угодьями и рыбой... могли бы дольше всего оставаться во владении королей, если бы те держались севернее от Альп.» Эта чисто естественнонаучная точка зрения и после 1190 года сохраняла большое значение. Но английский выкуп и сказочные сокровища норманнов, хранящиеся вместе с инсигниями империи в Трифельсе, крепости около Ландау, казалось, могли обеспечить политику, основанную на развитых денежных отношениях.
Пфальцские вассальные фамилии, и, прежде всего, императорского стольника Маркварда фон Аннвайлера затмевали норманнских дворян. Фридрих Роджер, сын императора, провел первые свои годы в Фолиньо, дворце герцога фон Сполето, названного в Германии Конрадом фон Урслингеном. То, что влекло немецких феодалов через Альпы, было далеко не мистической «тоской по солнцу юга» (которая одаривала их малярией и дизентерией), а простой жаждой власти и богатства, и еще раз власти и богатства. С этими рыцарями, их свитами и наемными солдатами Генрих хотел создать свою мировую империю. Один греческий писатель описывает его почти болезненное честолюбие. Все его мысли вились вокруг проблемы, каким образом создать огромную монархию и водворить себя на место властителя всех царств. Перед его внутренним взором стояли как пример цезари Антоний и Август. "Он настойчиво стремился к их могуществу и говорил, подобно Александру: «И это, и то – все мое.» Выглядел он при этом измученно и озабоченно". После того, как ему благодаря счастливым обстоятельствам досталась Сицилия, он много раз вмешивался в конфликты между Англией и Францией, как глава мира.
Уже во времена Барбароссы императорские послы вынуждены были отвечать на протесты более «мелких» правителей из-за надменного к ним отношения. «Кто дал немцам право быть судьями у других народов?» – спрашивал разгневанный Иоганн фон Сэлисбари. Теперь уже доподлинно известно, что Генрих IV не только держал Англию в ленниках, но и хотел подчинить себе Францию. Штауфен даже заявил свои права на Кастилию и королевство Арагон, которое занимало некоторые территории, номинально принадлежащие к Провансу, владению империи. Тунис и Триполис – земли, завоеванные норманнами – он также хотел иметь под своей властью как «король Африки». Крестовый поход открыл новые манящие перспективы: брат Генриха Филипп, герцог Швабии, был женат на Ирене, дочери восточноримского императора Исаака Ангелоса, который в 1195 году был смещен братом Алексиосом II. Генрих решил заставить узурпатора подороже заплатить за признание на троне. Он потребовал византийские области на Адриатическом и леванском побережье, а также ежегодную дань, и угрожал в случае несогласия интервенцией. Князья Кипра и Армении, вассалы восточноримского императора, уже принесли ему свои клятвы.
