1142 г. Приходила емь и воевала область Новгородскую; ладожане перебили их 400 мужей, не упустив ни единого.
В то же лето приходил свенский князь с епископом в 60 шнеках, напав на купцов, плывших из заморья в трех лодьях, но не преуспел в том, купцы же, выйдя из трех лодий, перебили их полтораста человек. <...>
1149 г. В ту зиму приходила емь на Водь с ратью в тысячу, и, услышав о том, 500 новгородцев пошли на них с воеводой и не упустили ни мужа. <...>
1164 г. Пришли свеи под Ладогу, и пожгли ладожане хоромы свои, а сами затворились в городе с посадником своим Нежатою, послав за князем и новгородцами.
Враги же приступили под город в день субботний, но неуспешно, получив большой урон; и отступили к реке Вороной.
В 5-й же день после того, в четверг, в 5 часов дня, пришел князь с новгородцами и с посадником Захарьей; и победили с Божьей помощью, одних посекли, а других взяли в плен: пришли они в 55 шнеках, и захватили 43 шнека, спаслось их мало, и те израненные.
Столкновения продолжались более столетия; как правило, местные племена и шведы организовывали набеги, а новгородцы оборонялись и предпринимали карательные походы. Так случилось и в 1228 году. Новгородская летопись свидетельствует:
Пришла емь воевать в Ладожское озеро в лодках; и пришла весть в Новгород на Спасов день.
Новгородцы же, севши в насады, выехали в Ладогу с князем Ярославом. Владислав же, посадник ладожский, с ладожанами, не дождавшись новгородцев, погнался в лодьях за ними вслед, где они воевали, и настиг их и бился с ними.
Настала ночь – и отступил к островцу, а емь осталась на берегу с полоном, взятым около озера в исадах (местах высадки. – Ред.) и в Олони. В ту же ночь просили мира, и не дал им его посадник с ладожанами, и тогда они посекли весь полон, а сами побежали в лес, спрятав свои лодки, и много их тут пало, а лодки их сожгли.
Новгородцы же, выйдя в Неву, сотворили вече и хотели убить посадника Судимира, и укрыл его князь в насаде у себя. И оттуда вернулись в Новгород, не дождавшись ладожан.
А оставшиеся тут ижеряне, повстречав бегущих, перебили их во множестве, а остаток разбежался, куда глаза глядели. А на тех напала корела, находя их в лесах ли, на Неве ли, в полях ли, и выловив их, перебила.
Всего же пришло их 2000 или больше, Бог весть, и все стали мертвы, хотя и бежало немного их в свою землю, но все тут пали.
Самый знаменитый из набегов «свеев и еми» на новгородские земли состоялся в 1240 году, при князе Александре Ярославиче.
Александр Невский, 1240 год
Новгородская летопись, Повесть о жизни и о храбрости благоверного и великого князя Александра
Летом 1240 года шведский отряд под командованием ярла Биргера поднялся по Неве до устья Ижоры и стал разбивать лагерь, на который и напал Александр. В скоротечном сражении победа осталась за русичами, шведы бежали, а князь за эту победу получил прозвище Невский. Новгородская летопись так рассказывает об этой схватке:
В лето 1240. Придоша свеи в силе великой, и мурмане, и сумь, и емь в кораблях много зело; свеи с князем и с пискупами (епископами. – Ред.) своими; и встали в Неве близ устья Ижоры, желая взять Ладогу, реку и Новгород и всю область Новгородскую. Но еще преблагий, премилостивый человеколюбец Бог соблюл нас и защитил от иноплеменников, яко всуе трудятся без Божия повеления: пришла весть в Новгород, что свеи идут к Ладоге. Князь же Олександр не умедлил ни мало и с новгородцами и с ладожанами пошел на них и победил силою святой Софии и молитвами владычицы нашей Богородицы и приснодевицы Марии, в месяц июль в день 15, на память святого Кюрика и Улиты, в неделю на Собор святых отцов, иже в Халкидоне; и была великая сеча свеям. И убиен был воевода их, именем Спиридон; а иные говорят, что и пискуп тоже убиен был; и множество их пало; и корабля два оных сожгли; а скарб их, ископав яму, сбросили туда без числа; и многие ранами мучились; и в ту ночь, не дождавшись рассвета, посрамленными отошли.
Новгородцев же пало: Костянтин Луготинич, Гюрята Пинещинич, Намест, Дрочило Нездылов сын кожевника, а всего 20 мужей с ладожанами. Князь же Олександр с новгородцами и с ладожанами вернулся в здравии, храним Богом и святою Софиею и молитвами всех святых.
Житие Александра Невского называет предводителем шведов «короля Римского из северной земли», подробно рассказывает о дозорном Пелгусии и перечисляет тех новгородцев, которые особенно отличились в битве:
И был некий муж, старейшина земли Ижорской, по имени Пелгусий. Поручен же был ему морской дозор. Восприял же святое крещение и жил среди рода своего, который оставался в язычестве. Наречено же было имя ему в святом крещении Филипп. И жил он богоугодно, соблюдая пост в среду и пятницу. Поэтому и удостоил его Бог увидеть необыкновенное видение в тот день. Расскажем об этом вкратце.
Разведав о силе войска [неприятеля], он пошел навстречу князю Александру, чтобы рассказать князю о станах их и об укреплениях. Когда стоял Пелгусий на берегу моря и стерег оба пути, он не спал всю ночь. Когда же начало всходить солнце, он услышал на море страшный шум и увидел ладью, плывущую по морю, а посредине ладьи – святых мучеников Бориса и Глеба, стоящих в одеждах багряных и держащих руки на плечах друг друга. А гребцы сидели, словно окутаны облаком. И сказал Борис: «Брат Глеб, вели грести, да поможем сроднику своему Александру». Увидев такое видение и услышав слова мученика, стоял Пелгусий потрясенный, пока ладья не скрылась с глаз его.
Вскоре после этого приехал князь Александр. Пелгусий же взглянул радостно на князя Александра и поведал ему одному о видении. Князь же ему сказал: «Об этом не рассказывай никому...»
Проявили себя здесь шесть храбрых, как он, мужей из полка Александра. Первый – по имени Гаврило Олексич. Он напал на шнек и, увидев королевича, влекомого под руки, въехал до самого корабля по сходням, по которым бежали с королевичем; преследуемые им схватили Гаврилу Олексича и сбросили его со сходен вместе с конем. Но по Божьей милости он вышел из воды невредим, и снова напал на них, и бился с самим воеводою посреди их войска.
Второй, по имени Сбыслав Якунович, новгородец. Этот много раз нападал на войско их и бился одним топором, не имея страха в душе своей; и пали многие от руки его, и дивились силе и храбрости его.
Третий – Яков, родом полочанин, был ловчим у князя. Этот напал на полк с мечом, и похвалил его князь.
Четвертый – новгородец, по имени Меша. Этот пеший с дружиною своею напал на корабли и потопил три корабля.
Пятый – из младшей дружины, по имени Сава. Этот ворвался в большой королевский златоверхий шатер и подсек столб шатерный. Полки Александровы, видевши падение шатра, возрадовались.
Шестой – из слуг Александра, по имени Ратмир. Этот бился пешим, и обступили его враги многие. Он же от многих ран пал и так скончался. <...>
Было же в то время чудо дивное... на другом берегу реки Ижоры, где полки Александра не могли пройти, нашли многое множество врагов, перебитых ангелом Божиим. Оставшиеся бежали, а трупы погибших своих набросали в корабли и потопили в море.
Два года спустя Александр одержал знаменитую победу над ливонцами при Чудском озере, и северные границы Новгородского княжества на время оказались в безопасности. Впрочем, затишье длилось недолго; Новгородская летопись под 1256 годом сообщает:
Пришли свеи и емь, и сумь и Дидман (рыцарь Дитрих фон Кивель. – Ред.) со своею волостью и множеством рати и начали строить город на Нарове.
Тогда князя не было в Новгороде, и послали новгородцы за ним, а сами разослали по волости вестников, собирая полки.
Те же, окаянные, услышав про то, побежали за море.
В тот же год, зимой, пошел князь Александр на Копорье, и пошел на емь, и был зол путь, и не было видно ни дня, ни ночи, и многим шествующим была пагуба, но соблюл Бог новгородцев.
И придя на землю Емскую, [он] иных избил, а других пленил силою честного креста и святой Софии, и вернулись новгородцы с князем Александром все здоровы.
Второе столетие противостояния на Ижорской земле, увы, завершилось тем, что в 1293 году шведы захватили западную часть Карельского перешейка, основали Выборг, заняли два года спустя Корелу (швед. Кексгольм), а в 1300 году построили в устье Невы крепость Ландскруна.
Падение Ландскруны, 1301 год
Новгородская летопись, Хроника Эрика
Крепость Ландскруна в известной степени может считаться предшественницей Петербурга, ибо стояла она именно в тех местах, где позднее раскинулся «град Петров». Эту крепость возвели на Охтинском мысу, у впадения Большой Охты в Неву; на следующее лето русичи во главе с князем Андреем Александровичем, сыном Александра Невского, взяли Ландскруну и прогнали шведов. Летопись лаконично повествует об этих событиях:
