От этого времени дошли до нас архивы крупных царских и храмовых поместий, в которых широко применялся рабский труд (и отчасти наемный труд бедняков).
Недовольство народных масс жестокой эксплуатацией подрывало могущество державы, созданной царями третьей династии Ура. В начале II тысячелетия до н. э. она была разгромлена внешними врагами – эламитами и амореями. Затем между ними начинается борьба, закончившаяся победой аморейских царей и возвышением города Вавилона, который становится крупнейшим экономическим, политическим и культурным центром Месопотамии.
Глава II. Источники по истории Ассирии и Вавилонии
Источники по истории государств и народов древнего Ближнего Востока делятся на три группы. К первой относятся Библия и произведения античных писателей и историков, ко второй памятники письменности и к третьей – памятники материальной культуры.
Вплоть до середины XIX в. важнейшим источником сведений о Вавилоне и Ассирии были Библия и свидетельства античных авторов. Древнегреческие и римские писатели и историки многое наблюдали лично, о многом были осведомлены благодаря хорошим, но ныне утерянным источникам. Свидетельства античных авторов и значительной своей части подтверждаются расшифрованными впоследствии памятниками древневосточной письменности.
В ряде случаев, однако, античные авторы в результате чрезмерного доверия к устной традиции допускали ошибки. Они не были также знакомы с письменностью восточных народов. Поэтому их повествования о Вавилонии и Ассирии необходимо, когда для этого представляется возможность, сопоставлять с клинописными документами, найденными при раскопках.
О Шумере и Аккаде, так же как о раннем Вавилоне времен Хаммурапи, ни Библия, ни античные авторы ничего или почти ничего не сообщали.
Хаммурапи, как предполагают, упомянут в 14-й главе Бытия, где его имя звучит как Амрафел. О нем говорится лишь как о союзнике эламского царя во время похода последнего в район Мертвого моря.
О шумерах исследователи вообще узнали только во второй половине XIX в., причем на первых порах, после открытия шумерских надписей, возник спор о том, существовал ли на самом деле народ, которому принадлежат эти произведения, или данные тексты написаны на искусственном языке, созданном для зашифровки священных записей. Подобную точку зрения отстаивал крупный французский семитолог Ж. Галеви, теория которого была опровергнута другим французским востоковедом – Ю. Оппертом. В настоящее время в реальности существования шумерского народа никто не сомневается.
Некоторые сведения библейская и античная традиция дает о поздней Ассирии (IX-VII вв. до н. э.) и о Нововавилонском (Халдейском)[6] царстве (VII-VI вв. до н. э.).
Греческие историки сообщали о Вавилоне очень немного. Около 450 г. до н. э. Вавилонии, принадлежавшей тогда персам, побывал греческий историк Геродот. Во время своего путешествия он беседовал с местными жителями, записывал их обычаи, предания и легенды. Геродот подробно рассказал о Вавилоне того времени, о его храмах, дворцах и каналах.
Полтора века спустя после Геродота вавилонский жрец Берос (IV-III вв. до н. э.) написал по-гречески большое сочинение о Вавилоне. В нем он рассказал историю Вавилона и Ассирии и изложил много легенд о царях и основные мифы. Пользовался он для своего сочинения записями вавилонских ученых и жрецов, сделанными клинообразными письменами на глиняных дощечках и на стенах дворцов и храмов. Геродот видел эти клинообразные записи, но не мог ими воспользоваться, так как не знал ни аккадского языка, ни клинописи. Поэтому сочинение Бероса было более содержательно и ценно, чем краткие заметки Геродота. К сожалению, оно почти целиком погибло, и до нас дошло только несколько отрывков из этой книги. Исчезли, казалось, навеки и все письменные памятники, из которых можно было бы узнать судьбу этих древних государств. О Вавилоне и об Ассирии у европейцев складывалось понятие почти исключительно на основании тех сведений, которые содержали библейские рассказы.
Между тем составлявшим библейские книги иудеям Вавилония и Ассирия внушали суеверный страх. Пристрастие и уязвленное самолюбие не позволяли им отнестись к своим победителям объективно. Они не находили достаточно сильных выражений для изображения жестокости и кровожадности своих врагов. У иудеев не могло быть и мысли о том, что эти «бичи Израиля» – высококультурные народы. Вавилон иудеи называли «великой блудницей» царя Навуходоносора. Плохая репутация Навуходоносора в глазах последующих поколений, очевидно, во многом объясняется тем, что в свое время почти единственным источником сведений о его деятельности была Библия, на страницах которой он выступает прежде всего как жестокий покоритель Иудеи, разрушитель Иерусалима и виновник «вавилонского пленения» иудеев. Подобную репутацию потом бывает очень трудно восстановить. Это и случилось с Навуходоносором и особенно с царями Ассирии. Разумеется, они не были кроткими агнцами и, подобно всем древневосточным правителям, не останавливались перед любой жестокостью, если признавали ее целесообразной и необходимой.
В начале XVII в. ореолом славы в Европе было окружено имя неаполитанского купца и языковеда Пьетро дела Балле. Он много путешествовал в далекие экзотические страны: посетил Константинополь, Иерусалим и Каир, исходил всю Месопотамию и Сирию, добрался до Ирана.
В XVII в. такое путешествие было делом очень трудным и опасным: это многие месяцы изнурительного пути через степи и пустыни, горы и болота на спине верблюда. Зной и мороз, голод и жажда, грязь, болезни. На дорогах грабили разбойники. Бродя среди развалин дворца Дария I в Персеполе, Пьетро заметил на кирпичах какие-то странные значки. Сначала ему показалось, что это отпечатки когтей птиц, которые когда-то, очень давно, прыгали по сырой кладке. Но, приглядевшись, он обратил внимание на то, что значки эти складываются из ряда горизонтальных и вертикальных черточек. Все черточки имели форму клиньев вследствие того, что неизвестный художник надавливал палочкой на влажную глину. Пьетро дела Балле понял, что это какие-то надписи, и скопировал их.
В октябре 1621 г. ученому миру был представлен образец странных письмен, который Пьетро дела Балле отправил своему другу и Неаполь.
В своих письмах Пьетро дела Балле допускал, что в скопированной им надписи
«одна буква, быть может, имеет значение целого слова, чего я, однако, теперь не вполне могу понять. Были ли то отдельные буквы или же целые слова, я не знаю; во всяком случае, я списал, как мог, пять из них, которые я чаще всего видел в указанных надписях».
Пьетро дела Балле сообщал также, что насчитал 100 отдельных знаков. Каждый из них, по его предположению, обозначал целое слово. Он высказал догадку, что клинопись следует читать слева направо, потому что острия горизонтальных клиньев были направлены в правую сторону.
Итальянский путешественник вряд ли понимал, какую сокровищницу представляют собой горизонтальные и вертикальные черточки, какие ценные сведения о цивилизациях шумеров, вавилонян, ассирийцев и других народов Ближнего Востока они содержат. Заслуга его в том, что он первым привез в Европу образцы клинописи и вопреки мнению многих ученых увидел в черточках древнейшие письмена, а не затейливый орнамент. Вот почему его имя навсегда сохранилось в истории археологии.
Почти через 150 лет после Пьетро дела Балле путешествие в Месопотамию совершил датчанин Карстен Нибур (1733-1815). По поручению датского короля Фридриха V он в 1761 г. отправился в научную экспедицию на Ближний Восток. Однако закончилась она трагически: не прошло и года, как все ее участники погибли от истощения и инфекционных заболеваний. В живых остался только Нибур. Он один провел всю работу, которая возлагалась на целую экспедицию. Книга Нибура «Описание путешествия в Аравию и окружающие страны» (1774-1778), представляющая собой добросовестное описание края, людей и найденных следов древних цивилизаций, долгое время оставалась единственным источником знаний о Ближнем Востоке.
Нибур попытался расшифровать клинообразное письмо. Однако ему не удалось выполнить эту задачу. Он смог лишь установить, что надписи писались при помощи трех систем письменности и наиболее простая из них состоит из 42 алфавитных знаков.
Первым, кто добился успеха в дешифровке клинописи, был учитель греческого и латинского языков геттингентского лицея Георг Фридрих Гротефенд (1775-1853).
В 1802 г. в его руки попал текст из Персеполя, над расшифровкой которого безуспешно бились многие ученые. Загадочные клинообразные значки заинтриговали Гротефенда. Приступив к работе, он заметил, что персепольская надпись делится на три колонки. Гротефенд предположил, что она сделана на трех языках. Он знал историю древнеперсидского государства; ему было известно, что в 539 г. до н. э. Кир захватил Вавилон. А так как надпись исходит из Персеполя, то отсюда следует, что одна из трех колонок наверняка содержит текст на древнеперсидском языке. Но какая?
