Далее, Россия обязалась разорвать мир с турецким султаном и крымским ханом и послать войска к Перекопу для защиты польских войск. В 1687 г. Россия должна была направить в Крым все свои войска. Наступили тяжелые переговоры с гетманом И. Самойловичем, который убеждал не разрывать мир с Турцией и Крымом и предупреждал о возможном коварстве Польши (ведь папа римский легко отпустит грех клятвопреступления!).
Первый крымский поход состоялся в мае — июне 1687 г., а второй в феврале — мае 1689 г. Оба они были неудачными и повлекли тяжкие потери. Слишком тяжелы были условия похода в бескрайних, безлюдных, опаленных солнцем степях, о чем в свое время предупреждал Самойлович: «Одним походом всего Крыма не завоевать… на зиму рати надобно оттуда выводить, а если там оставить, то от голоду и от поветрия тамошняго многие помрут и оцынжают». Для завоевания Крыма необходима была и иная армия, и иное снаряжение, и иное ведение войны, а на громадную территорию России едва хватало воинских сил.
Юный Петр и восстание стрельцов 1689 г. В стороне от круговорота больших и малых событий, вдалеке от придворной суеты рос и мужал будущий Петр Великий. Положение царевича «третьей руки», шансы которого на престол были весьма невелики, создало для него обстановку относительно вольной, лишенной каких-либо регламентов жизни. С детства необычайно темпераментный, энергичный, он отличался не только любознательностью, пытливостью, но и практической сметливостью.
Сильнейшими увлечениями Петра были ремесла (плотничье, кузнечное, столярное и др.), он полюбил, еще с детства, корабельное дело и мореплавание. Наконец, всепоглощающей страстью отрока и юноши Петра было военное дело. С детства Петр уже обладал изрядным опытом общения с сотоварищами уличных игр и затей, а потом с ремесленным людом и, наконец, с огромной массой участников организуемых для него военных игр. Именно отсюда пошла уникальная «приземленность» Петра, умение видеть вещи и обстоятельства с практической точки зрения, дать им оценку, близкую к оценке простолюдина, горожанина, купца и т. п.
Пытливый юноша, обучаемый с детства отнюдь не лучшими учителями, он с жадностью обретал знания в самых различных отраслях тогдашней науки и инженерной практики. Так исподволь поднималась уникальная личность, вышедшая из недр еще молодого царствующего дома Романовых, личность, для которой неотложные дела государства постепенно становились центром всех помыслов.
Если не считать бесконечных и скучных для подростка и юноши придворных церемоний, дипломатических приемов, богомольных шествий и поездок, то в целом Петр практически не касался государственных дел. Однако с годами он с очевидной беспощадностью обнаруживал для себя незавидную роль при полновластной Софье. Противоречия с ней нарастали. Когда-нибудь это должно было так или иначе кончиться. Нужен был лишь повод, интрига для открытого противостояния.
В августе 1689 г. вызов вновь бросила Софья, опиравшаяся, по слухам, на близкого ее сердцу человека: главу Стрелецкого приказа Ф. Л. Шакловитого. Интрига была похожа на интригу 1682 г. Снова в дело были пущены своевольные московские стрельцы. Сначала среди стрелецких начальников тайно апробировали текст челобития о венчании Софьи на царство. А потом пошли в ход слухи, что «царя-де Иоанна Алексеевича ставят ни во что, а меня-де (т. е. Софью. — Л. М.) называют там (в кругах Петра и Нарышкиных. — Л. М.) девкою, будто-де я и не дочь царя Алексея Михайловича». Были пущены в ход прямые провокации, озлоблявшие стрельцов по отношению к Наталье Кирилловне и Льву Кирилловичу Нарышкиным. В ночь на 8 августа стрельцов резко возбудил слух о том, что потешные полки Петра идут на них из села Преображенского, бывшего постоянной резиденцией Петра. Поднятые среди ночи стрельцы стали спешно готовить Кремль к обороне.
Однако сторонники Петра сообщили, что, наоборот, стрельцы идут на Преображенское, что на самом деле не соответствовало истине. Тем не менее, подняв с постели Петра, ему мигом дали одежду и коней, и с небольшой группой он вскачь домчался до могучих стен Троице-Сергиева монастыря. Вряд ли это поспешное действие было продиктовано страхом. Скорее всего Петр (или его советчик) мгновенно использовал хороший повод, чтобы сделать противостояние не интригой, а реальным действием.
Отъезд из столицы, разъединение в пространстве официальной правящей верхушки имело громадное политическое значение. Это было открытое объявление борьбы, образовалось два политических центра. Теперь дело было в «перетягивании каната», т. е. в решении вопроса, на чью сторону встанут бояре и дворяне, население столицы и т. д. Риск, конечно, был велик. Недаром впоследствии у царя уже смолоду подрагивала голова, а лицо временами искажала судорога. Началась политическая дуэль посланиями, запросами и т. п. В ходе ее влияние Софьи постепенно падало. А когда на сторону Петра перешел даже патриарх Иоаким, Софья поняла, что, несмотря на стрелецкие полки в Кремле, она проиграла. И правительница решилась сама отправиться в Троицу.
Резкая перемена в соотношении сил мгновенно сделала Софью беспомощной. Теперь ей диктовал уже Петр (главным советчиком которого был, по-видимому, князь Б. А. Голицын). И Петр уже приказывает царевне вернуться в Москву. Вернувшись с дороги в Москву, она обнаружила, что и стрельцы от нее отвернулись. Стрелецкое начальство потянулось в Троицу. Начались разоблачения замыслов Софьи и Ф. Шакловитого.
6 сентября стрельцы потребовали выдачи Ф. Шакловитого.
7 сентября он был перевезен в Троицу и через 5 дней казнен с группой сообщников. Став отныне «зазорным лицом», Софья Алексеевна была заточена в Новодевичьем монастыре в Москве, где и умерла в 1704 г.
Петр на троне. Учебные бои потешных войск. Придя к власти, Петр не погрузился в текущее государственное управление. Этим занималось новое правительство (Л. К. Нарышкин, Б. А. Голицын, П. А. Лопухин. Т. Н. Стрешнев и др.). Сам же семнадцатилетний царь по-прежнему был целиком поглощен любимыми занятиями: военными играми и строительством кораблей. В последнем случае он как бы на ощупь двигался ко все более масштабным делам. Началось с найденного среди старья в амбаре Н. И. Романова маленького ботика, который после ремонта был спущен на реку Яузу. Потом ботик переправили на Просяной пруд в селе Измайлове. Затем Петр уже ищет большую воду и устремляется на Плещеево (Переяславское) озеро, оимои 1692 г. он строит там почти вполне серьезные корабли, распорядившись заготовить для этого большое количество материалов и продовольствия. В следующем году Петр отправляется с многочисленной свитой в Архангельск — настоящий порт, где знакомится с голландскими, английскими и иных стран кораблями, закладывает свой первый морской корабль.
Игра в сухопутные войны со временем также обретает все более серьезный объективный смысл, хотя внешне это вроде бы была потеха, в коей участвовали шутейные «генералиссимусы», «карлы», в ходу были карикатурные гербы и знамена. В течение пяти лет Петр разыгрывал сражения, где с традиционными стрелецкими формированиями, хотя последние были набраны из придворных конюхов, новых охочих людей и т. п., сражались войска нового строя. Объективно же военные маневры служили прекрасной школой для рождавшейся новой армии и прежде всего потешных Преображенского и Семеновского полков. Учебные бои были далеко не безопасны. В одном из «боев» в июне 1690 г. порохом опалило лицо и самому Петру Алексеевичу. Самые грандиозные многодневные маневры состоялись 23 сентября — 18 октября 1694 г. под селом Кожуховым у Москвы-реки. Это были сложные учения с применением переправы через реку, осады, подкопов и устройства редутов. Был и штурм крепости, повторенный дважды. В маневрах участвовали многие тысячи людей.
В годы своеобразных «Петровых университетов» вокруг царя сплотилась неформальная, внешне эпатирующая своим поведением московскую традиционную знать «компания», с нарочитым демократизмом установившая «рядовое положение» в ней царя, который был как бы и не царь вовсе, а просто «господин капитан» Петр Алексеев. В этой компании был свой, ходульный, конечно, король, или «князь-кесарь» — князь Ф. Ю. Ромодановский. Правила игры были таковы, что «князь-кесарь» мог даже призвать к почтению по отношению к своей особе и «капитана Петра Алексеева».
Такая форма общения позволяла молодому царю действительно без обиняков овладевать навыками простого командира в бою, выслушивать и резкие замечания, что во много крат ценнее пустого угодничества. Вместе с тем петровская компания постоянно чередовала военные игрища и будничный труд с бурными застольями, сопровождавшимися инсценировками и экспромтами в шутовском иронично-саркастическом стиле. Пиршеством командовал «всешутейный отец Иоанникий, Пресбург-ский, Кокуйский и Всеяузский патриарх» Никита Зотов. Вполне возможно, что этот стиль был избран молодым Петром как стихийная реакция на весь уклад жизни старого московского царского двора, когда безумная роскошь, громоздкость и мучительнейшая величавая занудность придворных торжественных церемоний грозили утратой самой логики и цели этих действий.
