великую княгиню и сыновей его он «кровь свою пролил и тело свое на раздробление дал». Так оно, собственно, и случилось.
Тайны дворцовых переворотов
«Эпоха дворцовых переворотов». Термин, придуманный историком В. О. Ключевским, стал чуть ли не синонимом XVIII века, когда заговоры сопровождали каждое царствование. Но с большим основанием это определение можно применить к началу XVI столетия…
Почему великий князь Василий III до последнею скрывал свою болезнь от своей жены Елены? Почему не оповестил Боярскую думу? Почему тайно сжег свою духовную грамоту?
Когда Елена Глинская прямо спросила умирающего мужа: «Кому же поручаешь бедную супругу и детей?» — Василий ответил: «Иван будет государем, а тебе, следуя обыкновению наших отцов, я назначил в духовной своей грамоте по достоянию, как прежним великим княгиням». «Достоянием» вдов князей династии Калиты был монашеский куколь… Василий III по только не питал иллюзий в отношении способностей жены управлять государством, но и остерегался ее возможного вмешательства в дела правления: о завещании мужа, передающем всю власть в стране регентскому совету, Глинская узнала последней.
При жизни великого князя Елена не смела ослушаться мужа. Но после его смерти не согласилась с отведенной ею ролью.
Самую серьезную угрозу новому правлению представлял Юрий Иванович, удельный князь Дмитровский. Веками на Руси существовала традиция передавать престол от старшего брата к младшему. Брат великого князя ждал этот момента 25 лет (до рождения в 1530 году наследника Ивана). В Москве знали о честолюбивых амбициях удельного князя, неудивительно, что шпионы великого князя пристально за ним следили.
Очень скоро великой княгине Елене донесли, что сторонники Юрия ведут переговоры с московскими боярами — зовут их к себе на службу. Власти поспешили предотвратить мятеж. Через педелю после кончины Василия III его брата арестовали и бросили в темницу, где тот умер «страдальческой смертью, гладкой нуждой» (уморили голодом).
…Женщина того времени не могла править государством. По своему близкому родству к княгине Елене, по своим летам и опытности в государственных делах Михаил Глинский рассчитывал стать главным руководителем страны. Но коса нашла на камень. Вдова великого князя обратилась за помощью к Боярской думе, во главе которой стоял князь Иван Овчина-Оболенский, открыто ставший ее любовником (возможно, это было «платой» за поддержку). Сигизмунд Гербер-штейн писал австрийскому двору: «Сразу после смерти государя вдова его стала позорить царское ложе с неким (князем) по прозвищу Овчина…».
Между регентским советом и Боярской думой сложились весьма напряженные отношения. Польские информаторы так изображали положение дел в Кремле: «Бояре там едва не режут друг друга поясами; источник распрей — то обстоятельство, что всеми делами заправляют лица, назначенные великим князем; главные бояре — князья Бельский и Овчина — старше опекунов по положению, по ничего не решают».
Пытаясь прибрать власть к рукам, Михаил Глинский открыто порицал великую княгиню Елену за ее поведение и «смело и твердо говорил племяннице о стыде разврата, всегда гнусного, еще гнуснейшего на троне, где народ ищет добродетели, оправдывающей власть самодержавную», по выражению историка Н. М. Карамзина. Овчина-Оболенский в свою очередь обвинил Глинского в намерениях «овладеть государством». Припомнил ему и скоропостижную смерть Василшс III (Глинский находился рядом с великим князем в последние дни его жизни). Регента бросили в темницу (в камеру, в которой когда-то содержался Дмитрий Иванович, внук Ивана III), ослепили, заковали в цепи. Умер он в 1534 году. Были арестованы и другие опекуны — Воронцов и Юрьев. Шуйские пытались бежать, но также оказались за решеткой.
В 1534 году Елена Глинская окончательно упразднила регентский совет, но существу совершив государственный переворот. Фактическим правителем державы стал князь Иван Овчина-Оболенский.
На арену открытой политики вышел человек, долгое время державшийся в тени. Василий III редко прибегал к советам бояр, решая государственные дела, как говорили, «сам-третий у постели». Ближайшими его помощниками были люди незнатного происхождения. Напротив, Иван Овчина-Оболенский происходил из черниговских великих князей-Рюриковичей. по родовитости уступая разве что суздальским «принцам крови» Шуйским.
Пушка, отлитая в Москве Павлином Фрязиным.
Миниатюра из «Лицевого летописного свода»
Какова была роль Овчины в принятии важных решений? В свое время Н. И. Костомаров так охарактеризовал великого князя Московского Василия II Темного (деда Василия III): это был человек «ограниченных дарований, слабого ума и слабой воли, но вместе с тем способный на всякие злодеяния и вероломства». Впоследствии, ослепленный Димитрием Шемякой, Василий Васильевич «все остальное время правления отличается твердостью, умом и решительностью. Очевидно, что именем слепого князя управляли умные и деятельные люди». Все сказанное историком можно отнести и ко времени правления Елены Глинской.
То, что Овчина-Оболенский был человеком умным, доказывает его блестящая придворная карьера, то, что князь Иван Федорович был человеком деятельным, — военная служба. Он с ранних лет участвовал в походах против Литвы и татар, с 1519 года командовал передовым полком армии — должность, на которую назначали не просто родовитых аристократов, а талантливых полководцев. Современные исследователи считают князя едва ли не лучшим русским воеводой того времени. Так, в 1534 году московские полки под его командованием вступили в Литву и дошли до столицы Вильно, «практически не понеся потерь», по словам историка В. В. Похлебкина.
Так что карьеру боярин сделал не в великокняжеской спальне. Василий III оценил заслуги князя и незадолго до своей кончины пожаловал ему титул конюшего — старшего боярина Думы.
Через посредство фаворита с Глинской сообщались иностранные правительства, он вел переговоры, решал неотложные дела. При Овчине-Оболенском утвердились дружественные связи Москвы со Швецией, Ливонией. Во многом благодаря искусной дипломатии князя Ивана Федоровича Казань признала свою зависимость от России.
Во время правления Елены Глинской быт предпринят ряд важных реформ, в частности местного самоуправления. Обязанность преследовать «лихих людей» была возложена на выборных дворян — губных старост, то есть окружных судей.
И практически сразу после обретения Овчиной-Оболенским «высшей власти» на Руси грянула первая в ее истории денежная реформа.
Россия во все времена испытывала нехватку драгоценных металлов.
