драгунские полки должны были стать важной частью армии. В драгуны было «приказано принимать всякого чина людей, не исключая и крепостных, если они хотели, от 17 до 30 лет».
Особое внимание обращалось на артиллерию. Был назначен специальный надзиратель артиллерии — думный дьяк Виниус. Петр отдал приказ, потрясший страну: «Со всего государства, с знатных городов, от церквей и монастырей, собрать часть колоколов на пушки и мортиры». Виниус оказался настойчивым и деятельным исполнителем царской воли. В мае 1701 года — через шесть месяцев после поражения — в Москву свезено было до 90 000 пудов меди. А к годовщине Нарвы было уже отлито 300 орудий. Русская армия получила новую артиллерию.
России все это обходилось куда как дорого, ведь добровольно явившихся служить в армии было недостаточно и по стране пошли рекрутские наборы. Молодых здоровых людей забирали в солдаты. Набор шел за набором. Вооружение и обучение армии требовало больших денег, стало быть, увеличивались налоги.
Солдат, и конных и пеших, тоже надо было кормить, добывать для них припасы. На крестьян ложилось новое тяжкое бремя. Местности, в которых стояла армия, разорялись.
Петр все это знал, но выбора у него не было. Армия была необходима для существования государства. Чтобы создать боеспособную армию, он готов был пожертвовать чем угодно.
Страна жаждала передышки, и Петр попытался с помощью Англии и Голландии заключить перемирие со Швецией. Из этого ничего не вышло.
Стали доходить упорные вести, что Турция, узнав о нарвском поражении, готовится напасть на Россию с юга.
1. Шведы грозят Архангельску
В июне 1701 года из шведского порта Готенбург вышли в море две шнявы и четыре галиота. Было объявлено, что корабли эти идут для промысла китов к берегам Гренландии. И только капитаны знали, что идут они в Белое море, к Архангельску.
Карл решил пресечь русскую торговлю. Закрыть даже те длинные и неудобные морские пути в Европу, которые у России были…
24 июня в устье холодной, прозрачной реки Двинки ловили рыбу Иван Рябов, монастырский работник, и Дмитрий Борисов, переводчик при военной заставе.
Они выехали еще ночью, но рыба ловилась плохо. Рыбаки замерзли и собирались домой. Но тут заметили заросшую водорослями бухту — в Двинку впадал ручей. Рябов и Борисов решили пройти бухту с бреднем. Рябов пошел, по пояс в ледяной воде, вдоль берега, держа один конец сети, а Борисов с другим концом забрался поглубже, по плечи. Они шли, шумно всплескивая и перекликаясь, стуча от холода зубами… И вдруг Рябов, случайно оглянувшись, застыл. Из-за покрытого кустами мыса к ним неслась шлюпка, полная вооруженных людей. Не успели рыбаки прийти в себя от неожиданности, как нос шлюпки вырвал бредень из их рук, а с бортов на них уставились ружья.
Сидевший на корме офицер спросил по-шведски:
— Хорошо ли ловится рыбка?
Переводчик Борисов, узнав шведскую речь, все понял.
— Беги, Иван! Это шведы! — крикнул он Рябову, который оказался по другую сторону шлюпки, ближе к берегу.
Рябов дернулся было бежать, но пули вспороли воду рядом с ним. Он остановился… Шведам нужны были лоцманы. И вскоре Борисов и Рябов оказались на палубе флагманского галиота.
— Вы проведете корабли к Архангельску, — сказал шведский капитан. — Когда мы возьмем город, наградим вас и отпустим. Если хоть один корабль сядет на мель, берегитесь!
На следующий день два вооруженных пушками галиота и шнява вошли в устье Малой Двины, подняв голландский флаг.
Полковник Григорий Животовский, охранявший подступы к Архангельску, с тринадцатью солдатами поплыл на легком карбасе к эскадре. Поскольку суда шли под дружественными флагами, он безбоязненно приблизился к головному галиоту и закричал:
— Что за корабли? Для чего прошли устье, не известив нас?
По правилам полагалось, прежде чем войти в реку, предупредить русские власти.
Шведы, не отвечая, спустили ему трап, и он хотел уже подняться на палубу, но заметил, что стоявший на высоком носу карбаса солдат делает ему знаки. Животовский остановился.
— На палубе люди прячутся оружные! — вполголоса сказал ему солдат. Он со своего высокого места увидел их через пушечную амбразуру.
Животовский понял, что попал в ловушку. Он резко оттолкнулся от борта галиота и крикнул:
— Ребята! За корму!
Солдаты ударили веслами, и карбас оказался за кормой корабля — там не было пушек.
— К берегу!
Пока галиот разворачивался, чтобы накрыть русских пушечными выстрелами, шведские солдаты стреляли из ружей. Пятеро гребцов в карбасе были убиты, шестеро ранены. Когда ударили шведские орудия, карбас был уже у берега.
После этой стычки шведские корабли двинулись вверх по реке. На палубе флагманского галиота, окруженные охраной, стояли Рябов и Борисов.
Через некоторое время эскадра подошла к повороту, за которым стояли батареи Ново-Двинской крепости. Крепость еще только строилась, и шведы о ней не знали.
Рябов и Борисов прекрасно помнили, что у левого берега перед крепостью на небольшой глубине лежит обширная песчаная мель… Они переглянулись. Рябов показал рулевому, что за поворотом надо резко брать влево… Обогнув лесистый мыс, корабли неожиданно оказались под стволами батарейных орудий. Шведы кинулись к пушкам. Рулевой, помня указание Рябова, взял влево — и галиот с треском врезался в плотный песок подводной мели. Идущая следом шнява, чтобы не столкнуться с галиотом, повернула еще круче к берегу и тоже застряла.
Третье судно успело отвернуть вправо.
От страшного толчка на галиоте затрещали мачты, полопались снасти, многие шведы, не удержавшись на ногах, покатились по палубе. Воспользовавшись растерянностью, Рябов и Борисов бросились в палубную надстройку и заперлись в ней. Разъяренные солдаты стали палить по надстройке из ружей — дощатые стены после нескольких залпов превратились в решето. Борисов был убит. Рябов ранен. Выломав дверь, шведы выволокли на палубу окровавленные тела лоцманов. Рябов притворился мертвым. Проверять, кто жив, кто мертв, у солдат не было времени. Бросив русских у борта, они кинулись помогать матросам, пытавшимся снять корабль с мели.
Рябов тихо перевалился через борт и, глубоко нырнув, поплыл к берегу…
Появление шведской эскадры было столь же неожиданно для русской крепости, как существование крепости для шведов. У крепостных орудий никого не было. Услышав крики караульных, строивший крепость инженер Резе и один из офицеров, Иевлев, бросились к ближайшей пушке, зарядили ее и открыли огонь по шведским кораблям, сидевшим на мели. Артиллеристы бежали на батареи. Корабли оказались под сильным огнем. Шведские орудия ответили. Убедившись, что корабли под огнем с мели не сдвинуть, шведы решили разгромить русские батареи, высадить десант и, покончив с крепостью,
