Само собой, Пушкина, Лермонтова и Достоевского, а также российских монархов, как и всех прочих людей, надо оценивать не по крови, а по делам, но маниакальное стремление доказать, что все они были нерусского происхождения, ничуть не лучше нацистской шизофрении. Наоборот, нет лучшей питательной среды для фашизма, чем лживые байки мутных субъектов непонятного происхождения и вероисповедания.
АНДРЕЙ ФУРСОВ,
директор Центра русских исследований Института фундаментальных и прикладных исследований Московского гуманитарного университета
Русские ружья при Бородине стреляли на 300 шагов, а французские на 1000
Наполеон назвал Бородино самым ужасным сражением в своей жизни и сказал знаменитую фразу: «Французы были достойны победы, а русские были достойны быть непобедимыми». Кутузов написал реляцию императору, что полная «виктория», французы потеряли 40 тысяч, мы потеряли 25 тысяч — это неправда. Потом историки переправили эту цифру, что 54 тысячи потеряли французы и около 40 тысяч мы. Скажем, дореволюционный историк армии Керсновский писал в отношении потерь — 30—40 тысяч французы, 50-60 тысяч русские. Это не только плохой показатель вообще, он плохой особенно в том, что французы-то наступали, они должны были потерять больше. Кстати, французы потеряли больше генералов и офицеров — это действительно, факт. Сегодня историки говорят о таком соотношении потерь. Около 38—39 тысяч французов и около 50-52 тысяч русских. Все равно не в пользу русских. Тем не менее здесь нужно сказать про техническое соотношение. Например, короткоствольные русские ружья, которые стреляли на 300 шагов, а французские ружья стреляли на 1000 шагов. С пушками то же самое. В нашей армии был порядок, что кремниевые ружья служили 40 лет, у французов значительно меньше.
(Интервью порталу «День-ТВ», 1 сентября 2012 г.)Баталии 1812 года в профессорской голове причудливо перемешались с начавшейся сорок с лишним лет спустя Крымской войной. Именно тогда принятые на вооружение французской армии винтовки офицера и изобретателя Клода-Этьенна Минье обеспечили ее пехоте указанное Фурсовым превосходство в дальности стрельбы. Только не благодаря длине ствола (тут профессор перепутал русских гренадер и кулаков, отстреливавших из обрезов председателей колхозов), а по причине наличия нарезного ствола и конических пуль.
На Бородинском поле ни малейшего перевеса в части пехотного оружия у противника не было. Обе армии были вооружены ружьями французской разработки 1777 года. При этом русская армия начала получать их на вооружение с 1808 года, и, следовательно, никакие 40 лет к моменту Бородинского сражения 26 августа 1812 года они прослужить не могли.
По артиллерии противник также не имел преимущества. Основу французской артиллерии составляла 6-фунтовая пушка (вес ядра — 2,7 килограмма, дальность стрельбы — 2300 метров), а у русской армии наряду с аналогичной пушкой (вес ядра — 2,85 килограмма, дальность стрельбы — 1920 метров) почти половину армейской пушечной артиллерии составляли 12-фунтовые орудия (вес ядра — 4,91 килограмма, дальность стрельбы — 2770 метров). У противника 12-фунтовых орудий было гораздо меньше, а значительная часть его артиллерии состояла из малокалиберных и малоэффективных 3-и 4-фунтовых полковых пушек, но зато Наполеон имел несколько больше гаубиц, которые благодаря навесным траекториям стрельбы могли поражать войска противника за укреплениями.
В целом обе стороны были вооружены примерно одинаково и могли рассчитывать лишь на храбрость и боевую подготовку своих солдат и таланты военачальников. Солдаты оказались достойны друг друга, а император Наполеон, превосходя своего русского оппонента Михаила Кутузова как тактик, безнадежно уступил ему как стратег и погубил величайшую армию из всех, ранее сражавшихся под французскими знаменами.
Александр пробил Наполеону Корсику
Александр хотел въехать в Париж на белом коне — въехал и, вдобавок ко всему, ненавидя Наполеона, сделал такой благородный жест. Оказавшись большим европейцем, чем европейцы, он пробил Наполеону Корсику и большую-большую пенсию.
(Там же)Наполеон никогда не правил Корсикой. Он там родился 15 августа 1769 года, а двадцать лет спустя стал инициатором обращения, отправленного 31 октября 1789 года французскому Национальному Собранию и содержащего призыв дать корсиканцам права, равные с другими жителями страны. (Корсика была захвачена французами в 1769 году и управлялась как оккупированная территория.) Национальное Собрание превратило Корсику в полноправный департамент, который возглавил командовавший корсиканской армией в 1769 году и вернувшийся из эмиграции Паскуале Паоли, а старший брат Наполеона — Жозеф Бонапарт — стал председателем директории столицы острова, города Аяччо.
Сам Наполеон никаких административных постов не занимал, но после начала войны революционной Франции с европейскими монархиями во главе 11-го батальона корсиканских волонтеров действовал с территории Корсики против Сардинского королевства. В предпринятой 19— 25 февраля 1793 года экспедиции с целью захвата принадлежащего Сардинии острова Ла-Маддалена батальон Бонапарта решительно атаковал противника, но остальные командиры саботировали наступление по тайному приказу Паоли, и поход провалился.
Затем Паоли, при поддержке англичан, открыто выступил против Парижа, дом семьи Буонапарте был разгромлен, а его хозяевам пришлось бежать во Францию. Сам Наполеон даже был арестован, но спасся, выскочив ночью в окно. Лишь в 1796 году французы вернули себе контроль над островом, однако Наполеон в это время воевал в Италии и проблемами своей исторической родины не занимался.
После же своего отречения он правил не Корсикой, а расположенным неподалеку маленьким островом Эльба площадью всего 223 квадратных километра. (Для сравнения: площадь Корсики — 8772 квадратных километра.) Согласно договору в Фонтенебло 11 апреля 1814 года, Наполеон провозглашался императором острова, но для него такое положение было слишком унизительным, и 26 февраля 1815 года он отплыл с острова навстречу своему новому краткому царствованию и окончательному падению.
Кутузов не забыл Чичагову вскрытое в Дунайской армии воровство
Наполеоновская армия была достаточно сильна, и мы тоже очень много потеряли. Из Тарутино вышло 90 тысяч человек, а к Березине пришло 27 тысяч человек. Причем люди гибли от мороза, от болезней, от голода, в конце концов, то есть и нам, и французам приходилось несладко. Однако французы воевали на чужой территории, поэтому так закончилось все, как закончилось. Последнее, то ли это было пощечиной Кутузову, то ли это он сознательно упустил Наполеона, а потом все свалил на Чичагова, которого не любил. Дело в том, что Чичагов в 1811 году приехал инспектировать Дунайскую армию Кутузова и вскрыл там такое воровство и такую коррупцию, что у Кутузова были проблемы, и Кутузов Чичагову это не забыл.
(Там же)Бывший морской министр России адмирал Павел Чичагов никак не мог инспектировать Дунайскую армию в 1811 году, поскольку только 2 мая 1812 года, получив от Александра I приказ сменить Кутузова на посту ее командующего, он отправился на новое место службы. Чичагов действительно обвинял предшественника в коррупции и потворстве мародерству, но исключительно на страницах своего дневника, на который, очевидно, и опирался Фурсов.
«Проезжая через Молдову и Валахию, я не раз замечал покинутые жилища и узнавал, что их владельцы бежали из страны или укрылись в лесах, чтобы избежать реквизиций властей и притеснений со стороны солдат. Эти переселения происходили преимущественно во время расквартирования войск. Дисциплина была настолько расстроена, что начался грабеж, и военные забирали у торговцев все, что им хотелось. Я был вынужден подвергнуть солдат своей почетной охраны суровым наказаниям, поскольку они брали провизию прямо в соседних домах. Но следует ли удивляться распущенности солдат, когда генерал Кутузов, озабоченный исключительно собственными удовольствиями, не постеснялся с помощью своих прислужников похитить и выслать из страны члена Дивана Валахии, мужа одной из своих любовниц? Щедрый на услуги своим любовницам, он предоставлял их друзьям и протеже исключения из правил при дунайских таможнях. Караваны, приходившие из Адрианополя, делали из этих таможен настоящий источник богатства, который, однако, был истощен этой узаконенной контрабандой и казнокрадством чиновников, которые присваивали оставшееся. Таким образом, в этих столь плодородных княжествах, которые вместе с Бессарабией и турецкими владениями на румынском берегу Дуная (райатами) могли давать 20 миллионов рублей дохода, Россия была вынуждена оплачивать и содержать армию, оставшуюся без денег и продовольствия, за свой счет»{46}.
