Придется разъяснить подробнее. Оригинала телеграммы Николая II губернатору Терской области не существует в природе. Есть множество не совпадающих друг с другом текстов, которые поклонники Дикой дивизии, естественно, дают без ссылок на отсутствующий первоисточник. Например, на памятнике в Назрани текст выглядит так.
«Генерал-губернатору Флейшеру. Как горная лавина, обрушился Ингушский полк на Германскую железную дивизию. В истории русского Отечества, в том числе нашего Преображенского полка, не было случая атаки конницей вражеской части, вооруженной тяжелой артиллерией: 4,5 тыс. убитых, 3,5 тыс. взятых в плен, 2,5 тыс. раненых, менее чем за полтора часа перестала существовать дивизия, с которой боялись соприкасаться лучшие войсковые части наших союзников, в том числе Русской армии. Передайте от моего имени, царского двора и от имени всей Русской армии братский сердечный привет отцам, матерям, сестрам, женам, невестам этих храбрых орлов Кавказа, положивших своим бесстрашным подвигом начало конца германским ордам. Никогда не забудет этого подвига Россия! Честь им и хвала! С братским приветом, Николай II. 25 августа 1916 года».
Однако в журнале «Вайнах сегодня» (№ 1—3, 1998 год) напечатано несколько иное:
«Как горная лавина, обрушился Ингушский полк на непобедимую доселе Железную дивизию Германии, он немедленно был поддержан Чеченским полком. Результат превзошел все ожидания. Впервые в истории кавалерией атакована была тяжелая артиллерия, лучшая из германских частей Железной дивизии, с которой боялись соприкасаться даже регулярные русские части. В течение нескольких часов 4,5 тысячи убитых, 3,5 тысячи раненых, 1,5 тысячи пленных — такого не знала история больших и малых войн. Прошу от моего имени, от имени царского двора, от имени всех русских людей передать искренний братский привет отцам, братьям, женам, невестам этих храбрых орлов Кавказа, благодаря которым развеян миф о непобедимости германских орд. Никогда не забудет их подвига благодарная Россия. Честь им и хвала. Петербург. Октябрь. 1916 год. Николай II».
Наконец, в изданном в 2004 году сборнике «Быть чеченцем: Мир и война глазами школьников» появился третий вариант фальшивки:
«Как горная лавина, обрушился чеченский полк на Германскую железную дивизию. Он немедленно поддержан ингушским полком. В истории русского Отечества, в том числе и нашего Преображенского полка, не было случая атаки конницей вражеской части, вооруженной тяжелой артиллерией, — 4,5 тысячи убитыми, 3,5 тысячи взяты в плен, 2,5 тысячи раненых. Менее чем за 1,5 часа перестала существовать железная дивизия, с которой соприкасаться боялись лучшие воинские части наших союзников, в том числе и русской армии. Передайте от моего имени, от имени царского двора и от имени русской армии братский сердечный привет отцам, матерям, братьям, сестрам и невестам этих храбрых орлов Кавказа, положивших своим бессмертным подвигом начало концу германских орд. Никогда не забудет этого подвига Россия. Честь им и хвала. С братским приветом, Николай II».
Как видите, тексты изрядно отличаются. Меняются вражеские потери, бой происходит то в августе, то в декабре, а кавказская конница непонятно с какого перепугу сравнивается с гвардейским Преображенским полком, который все два века своего существования был пехотным. Смешнее же всего читать, как пропагандисты двух маленьких гордых народов переписывают фальшивку под свои нужды. Ингуши на памятнике в своей столице Назрани приписывают разгром германской дивизии своему полку, не упоминая остальные. Чеченцы в сборнике, который издали в своей столице — Грозном, настаивают, что первым в бой пошел их полк, а ингуши его лишь поддержали.
Зато и в Назрани, и в Грозном совершенно одинаково «забывают» о том, что боя, о котором идет речь в «царской» телеграмме, не могло быть вообще.
Никакой Железной дивизии, как и дивизии «Канцлер», а также дивизии «Вермахт» на российско-германском фронте в 1914—1918 годах не было (специально для членов Общественной палаты напоминаю, что Вермахт — это название германских вооруженных сил с 16 марта 1935 года). Более-менее подходит по названию 20-я Брауншвейгская дивизия, носившее имя «Стальная», но в ходе Брусиловского наступления ее атаки в бою 17—21 июня 1916 года у деревни Затурцы с большими потерями для германцев отразила 4-я русская стрелковая дивизия. Именно она и звалась Железной, и именно у нее и ее командира, будущего вождя Белого движения Антона Деникина, сначала кавказские пиарщики, а потом и Пожигайло с Рогозиным победу и прихватизировали.
«Дикой дивизии» в сражении у Затурцев и близко не стояло. Соединение Деникина входило в 11-й корпус 8-й армии, которая наступала на Луцк, а горцы подчинялась 33-му корпусу 9-й армии, двигавшейся куда южнее, на Черновцы. Свою самую крупную победу они одержали 15 июля 1916 года, когда Ингушский полк атаковал германский гарнизон в деревне Езераны, которую штурмовали части 74-й пехотной дивизии. Автор апологетической, но, в отличие от чечено-ингушских пиарщиков, опирающейся на документы книги «Кавказская конная дивизия. 1914-1917. Возвращение из небытия» Олег Опрышко пишет, что «около семи часов вечера «полковник Половцев решил, что теперь настало время действовать коннице, — сказано в «Описании боевых действий», — и нанести последний удар разбитому в течение дня пехотой противнику». Этот последний удар по неприятелю, оборонявшемуся в деревне Езераны, и предстояло нанести Ингушскому конному полку полковника Георгия Алексеевича Мерчуле. По приказу Половцева сотни ингушей устремились в атаку. Всадники 1-й сотни штабс-ротмистра Александра Николаевича Баранова под убийственным ружейным и пулеметным огнем противника ворвались в Езераны, перескочив через вражеские окопы, которыми была окружена деревня…
Бой за Езераны завершился блестящей победой всадников и офицеров Ингушского полка. В тот день было забрано ими в плен 134 немца при одном офицере, заколото свыше 230 и взято 5 тяжелых германских орудий (два исправных взяты с боем и три оставлены в Езеранах взорванными бежавшим противником). Пленные принадлежали к 2 ротам 48-го и 56-го германских пехотных полков…
Сразу же после боя за Езераны полковник Георгий Алексеевич Мерчуле направил телеграмму начальнику Терской области генерал-лейтенанту Флейшеру, опубликованную 21 июля 1916 года в газете «Терские ведомости» под заголовком «Подвиг ингушей». «Я и офицеры Ингушского конного полка, — сообщал Мерчуле, — горды и счастливы довести до сведения Вашего Превосходительства и просят передать доблестному ингушскому народу о лихой конной атаке 15-го сего июля. Как горный обвал, обрушились ингуши на германцев и смяли их в грозной битве, усеяв поле сражения телами убитых врагов, уводя с собой много пленных и взяв два тяжелых орудия и массу военной добычи. Славные всадники ингуши встретят ныне праздник Байрам, радостно вспоминая день своего геройского подвига, который навсегда останется в летописях народа, выславшего своих лучших сынов на защиту общей Родины».
Вам текст этой телеграммы ничего не напоминает? Правильно, именно из него и слепили фальшивку от Николая II, превратив две германские роты в дивизию, а 365 убитых и пленных немцев сперва в 6, а затем в 8 тысяч! Заодно из боя исключили русскую пехоту 74-й дивизии и командира 1-й сотни с неподходящей фамилией Баранов, а вместо них на поле сражения появился Чеченский полк.
Началось же все с опубликованного еще в 1968 году романа ингушского писателя Идриса Базоркина, где и появился эпизод с разгромом «Железной дивизии», правда, не одним ингушским полком, а всеми шестью. (Кроме вайнахских полков, в Дикую дивизию входили Дагестанский, Кабардинский, Черкесский и Татарский (Азербайджанский) полки.) Но ни Базоркин, ни Опрышко не додумались до того, чтобы объявить кавказскую дивизию «ударной группой Брусилове кого прорыва», как это сделал Пожигайло, к тому же включивший в нее ради пущего интернационализма «30 процентов казаков». Юго-Западный фронт к началу Брусиловского наступления 22 мая 1914 года имел 39,5 пехотных и 14 кавалерийских дивизий, не считая переброшенных подкреплений, причем роль конницы была, как правило, вспомогательной. Понятно, что Дикая дивизия могла рассчитывать только на небольшие тактические успехи, как описанный выше бой при Езеранах.
Казаки владели торсионными полями
У нас в станице был такой дед Буян. Если бы я знал, чем я буду сейчас заниматься, я бы от него не отлипал. Мы с ним дружили, я его звал «дед молодой». В 86 лет дед Буян охотился, зимой он подранивал зайца, снимал валенки и в карпетках, таких длинных шерстяных носках, считай босиком, догонял раненого зверька и ловил его за уши. Он прошел все беломор-каналы после расказачивания. И деда я не раз вспоминал при написании романа «Княжий остров». У меня там написано про «Казачий спас». И ко мне тогда стали стекаться люди, которые знали об этой нашей древнейшей уникальной традиции боевых искусств.
