Александр написал Хуану, что ничто не унижает женщину больше, чем пренебрежение супружескими обязанностями. Не консуммированный брак рассматривался Фердинандом, как страшное оскорбление.
Чезаре также послал ему письмо, в котором просил: «Постарайся реализовать надежды, которые питает Его Святейшество, если желаешь ему долгой жизни, от которой зависят наше благополучие, наша жизнь и успех; и если ты любишь меня, постарайся, чтобы послания, которые получает Его Святейшество, не причиняли ему боли».
Хуан ответил, что слухи о его скандальном поведении исходят от людей «с полным отсутствием мозгов, находящихся, к тому же, в последней стадии опьянения». Кроме того, он заявил, что кон-суммировал свой брак не единожды, а множество раз. Через некоторое время Александр получил известие, что его невестка, герцогиня, беременна.
В 1497 году было получено известие об убийстве Хуана, которое потрясло папу. Подозрение упало на Чезаре, который всегда ревновал отца к Хуану. В течение многих лет они пытались завоевать расположение Александра, снабжая его личный гарем роскошными красавицами, а Хуану однажды удалось найти испанскую девушку, которая доводила его до экстаза. Чезаре проиграл. Кроме того, Лукреция предпочла ему Хуана, оставив в одиночестве.
После вечеринки в доме матери, Хуан и Чезаре вместе отправились в Ватикан. Хуан заявил, что «хочет поискать новых удовольствий» и уехал в сопровождении своего грума и отряда в масках. На следующий день его тело нашли в Тибре. Ему нанесли восемь ножевых ран и перерезали горло. Руки связали, а на шею привязали камень, чтобы труп затонул. Мотивом убийства являлось не ограбление. Хуан был полностью одет, в кошельке осталось тридцать золотых.
Последние несколько часов своей жизни Хуан провел в женских объятиях. По одной из версий, этой женщиной была известная римская куртизанка по имени Мадонна Дамиата. По другой, его заманила в ловушку красивая дочь римского аристократа, в которую он влюбился.
Первым подозреваемым стал Жофре. Кое-кто предполагал, будто он убил брата из ревности к своей жене Санции. Другие называли имя Джованни Сфорца, ревновавшего Хуана к Лукреции. Но на Чезаре указал знаменитый флорентийский политик Никколо Макиавелли. Его рассуждения выглядели достаточно простыми — он нашел того, кто больше всех выигрывал от смерти Хуана. Избавившись от конкурента, Чезаре получил монополию на любовь своего отца Александра и сестры Лукреции, а также место военачальника папской армии.
Когда тело Хуана выудили из реки и положили у ног папы, какой-то циник прошептал: «Наконец-то он стал ловцом человеков».
Пораженный горем папа решил отказаться от греховной жизни и посвятить себя церкви. Он объявил, что в течение десяти дней всем священникам следует забыть о своих любовницах. Бушар пишет: «Затем он осушил слезы и нашел утешение в объятиях мадам Лукреции, послужившей причиной убийства». Уже в следующем году Джулия Фарнезе подарила ему еще одного ребенка.
Так или иначе, но отношения между Чезаре и его отцом быстро наладились. Чтобы это отпраздновать, Чезаре организовал охоту. Оба церковника, в сопровождении огромного числа куртизанок и проституток, танцовщиц и других прихлебателей, под охраной пятисот рыцарей и шестисот пехотинцев, отправились в Остию.
«Они провели в лесах Остии четыре дня, — написал историк Томас Томази, — развлекаясь самым чудовищным и непристойным образом. Потом вернулись в Рим, который превратили в логово разбойников и средоточие зла».
Томази безнадежно добавляет: «Невозможно перечислить, сколько при дворе папы совершалось убийств, актов насилия и инцеста ежедневно. Жизни человеческой едва ли хватит, чтобы записать имена тех, кого они убили, отравили или живыми сбросили в Тибр».
Только ради того, чтобы сохранить свою жизнь, прелатам приходилось падать на колени перед Александром VI, восхвалять его чудовищные деяния и льстить Чезаре.
Хотя король Федериго отказался от руки Лукреции, из дипломатических соображений он посчитал полезным устроить ее брак. Она должна была выйти замуж за Альфонсо, герцога Бизагалии, сына Альфонсо II, герцога Арагона, который контролировал Сорренто. Наконец, у Александра появился неаполитанский союзник, на которого он мог рассчитывать, чтобы значительно усилить свое влияние в Италии. Лукреция и Альфонсо влюбились друг в друга с первого взгляда. Когда он приехал в Рим, то, по словам одного историка, «был самым красивым юношей из всех, кого когда-либо видел императорский город». И в глазах Лукреции он во всем превосходил неуклюжего Джованни Сфорца.
Александр ликовал, что Лукреция нашла свое счастье, но по условиям брачного контракта супруги должны были жить в Риме. Он не пережил бы еще одну разлуку с любимой дочерью.
Свадебный пир прошел сравнительно спокойно, хотя слуги Чезаре и принцессы Санции устроили безобразную драку. Затем на суд зрителей представили пьесу, в которой Чезаре играл роль единорога — сексуальный символ безбрачия.
Папский мастер церемоний, Бушар, подтвердил, что брак консуммирован в первую же брачную ночь, и вскоре Лукреция забеременела. Однако случился выкидыш после того, как она резвилась в винограднике одного кардинала, но довольно быстро она вновь забеременела.
Лукреция и Альфонсо назвали ребенка Родриго в честь ее отца. Папа был так взволнован этим событием, что поднял с постели послов, чтобы возвестить на всю Европу, что стал дедушкой. Завернутого в золотую парчу ребенка крестили в Сикстинской Капелле в присутствии огромного количества прелатов. Венецианец Джироламо Приули написал в своем дневнике: «Крещение вызвало много откликов в христианском мире, говорили, что глава христианской Церкви публично продемонстрировал любовь к своей семье, официально признав себя отцом своих детей».
Обстоятельства складывались так, что неаполитанский союз стал не нужен Риму. Альфонсо поступил мудро, сбежав обратно в Неаполь, однако посчитал необходимым присутствовать при крещении сына. После торжественного обеда на ступенях собора святого Петра на него напало пятеро убийц, вооруженных мечами и кинжалами. Слуги Альфонсо успели прийти к нему на помощь и унесли в папские покои, где за ним ухаживала его любящая жена Лукреция.
Чезаре, ставший командующим папской армии, издал приказ, суливший смертную казнь всякому, кто проникал в Ватикан с оружием. Лукреция и Санция сами готовили для Альфонсо еду, чтобы его не отравили. Доктор сохранял максимальную бдительность. Однако, когда Альфонсо уже начал поправляться, его задушили в собственной постели. Все считали, что это дело рук Чезаре.
Спустя некоторое время после убийства второго мужа Лукреции, когда Александр вместе с тремя-прелатами обсуждал возможности извлечения максимальной прибыли из предстоящего юбилейного года [33], началась сильная гроза. Молния ударила в Ватиканский дворец, и крыша рухнула. Три епископа погибли под упавшими балками. Лишь только папа уцелел. Однако многие увидели в том знак — Господь демонстрировал свое отношение к деяниям Александра.
Чезаре Борджиа послужил для Макиавелли образцом безжалостного политика, портрет которого он нарисовал в классическом трактате «Принц». Тем самым Макиавелли признавал, что его соплеменники многим обязаны семье Борджиа и церкви. Он писал: «Итальянцы в долгу перед римской католической Церковью и ее духовенством. Благодаря их примеру мы потеряли истинную веру и стали настоящими атеистами. Считайте это правилом, но чем ближе нация расположена к папскому престолу, тем менее она религиозна».
Флорентийский государственный деятель Франческо Гвиччардини больше боялся Чезаре, чем Александра. Он писал, что Чезаре рожден для того, чтобы «воплощать в жизнь самые низкие замыслы своего отца, Александра VI». Впрочем, по его мнению, остальные представители духовенства немногим лучше. В заключение Гвиччардини отмечал: «Как бы плохо вы не отзывались о папском престоле, он заслуживает еще худшего, поскольку является примером всего самого отвратительного и подлого, что есть в мире».
