Ниппур, Урук и Ур.
Следующие пятьдесят лет Исинская династия Ишби-Эрры и аморейские правители Ларсы боролись друг с другом на юге равнины. Никто не мог взять верх {164}.
Города на севере, когда-то находившиеся под протекторатом Третьей династии Ура, начали возвращать себе независимость. Ашшур, который первым был присоединен Саргоном к владениям аккадцев во времена их экспансии, а затем к царству Ура Шульги, перестроил свои стены и начал торговать с западносемитскими племенами у берега Средиземного моря; купцы из Ашшура даже построили собственные маленькие торговые колонии на восточном краю Малой Азии {165}. Расположенный на берегах Евфрата западнее Ашшура северный город Мари проводил такую же политику. Между Ашшуром и Мари и между двумя реками находились владения аморейских вождей, владевших в основном небольшими сельскохозяйственными угодьями. Эти царьки кочевали, ссорились и делили границы друг с другом.
Примерно около 1930 года до н. э. баланс сил на юге начал сдвигаться.
Пятый царь Ларсы, аморей по имени Гунгунум, захватил трон после смерти своего брата и стал играть в свою игру, собираясь построить собственную империю. Он занял Сузы и оставил там надпись со своим именем; он с боями дошел до Ниппура и вырвал его из-под контроля Исина; а затем он начал кампанию против Ура, гордости династии Исина. Мы имеем несколько тревожных писем из переписки об этой кампании между царем Исина, Липит-Иштаром (насколько можно судить, прапраправнуком Ишби-Эрры), и его военачальником, в которых они обсуждали продвижение войск. Военачальник пишет: «Подошло войско Гунгунума в шестьсот человек; если мой господин не пошлет подкрепления, они вскоре построят кирпичные крепости; не откладывайте, господин!»
Ответ Липит-Иштара отражает то же отчаяние, которое Ибби-Син оставил в наследство Ишби-Эрре восемьдесят лет тому назад: «Другие полководцы лучше служат своему царю, чем ты! – пишет он. – Почему ты не информировал меня лучше? Я послал тебе в спешке две тысячи копьеносцев, две тысячи лучников и тысячу солдат с топорами. Гони врага из его лагеря и возьми под свою защиту близлежащие города. Это срочно!» {166}
Подкрепление прибыло слишком поздно или его было слишком мало: войска Ларсы взяли Ур. Чуть позже Гунгунум объявил себя святым защитником древнего города и поручил написать поэмы, которые – несмотря на его аморейское происхождение – обещали лунному богу, что он жаждет восстановления древних обычаев: «Ты, Нанна, любим царем Гунгунумом, – говорит одна из них. – Он восстановит твой город для тебя; ты вернешь себе разбросанных жителей Шумера и Аккада; в твоем Уре, древнем городе, городе великой священной силы, дом, который никогда не унижался, дай Гунгунуму много дней жизни!» {167} Заявка на право восстанавливать чье-то наследие станет любимым приемом многих более поздних завоевателей.
Преемник Гунгунума, унаследовав Ларсу и Ур, решил добавить к своей коллекции город Ниппур. Когда царь Исина (узурпатор; наследники Ишби-Эрры потеряли свой трон после падения Ура) воспротивился этому, между двумя городами ожило их былое соперничество. Снова Ларса и Исин развязали многолетнюю войну – на этот раз за злополучный Ниппур, в ходе борьбы сменивший владельцев не менее восьми раз. Тем временем другие города равнины – Исин, Ларса, Урук (которым теперь правил еще один аморей), Эшнунна, Ашшур, Мари – несколько лет существовали рядом друг с другом в состоянии глубокой тревоги, но сохраняя вооруженный нейтралитет.
За это время поднялся еще один новый город. Очередной лидер амореев, осев в прибрежной деревушке Вавилон, решил превратить ее в свою резиденцию. Этот вождь, Суму-абум, возвел вокруг поселка стены и превратил его в город, объявив себя царем, а сыновей – наследниками. Надписи, которые он оставил после себя, славят его правление и называют его (подобно Гильгамешу древности) великим строителем своего города. Второй год его правления описывается как «Год, в который были возведены стены», а пятый – как «Год, в который был построен огромный храм Нанны» {168}.
Ни один другой город не мог похвалиться столь выдающимся лидером, равным Суму-абуму. Мелкие царьки наследовали мелким царькам, не оставляя за собой никаких заметных следов. Исин пострадал от неудачной смены власти, когда его девятому царю, Эрра-имитти, местным оракулом было предсказано, что впереди его ждет несчастье. Эрра-имитти решил отвести приближающуюся катастрофу, совершив известный из более поздней ассирийской практики обряд с козлом отпущения; он назначил временным царем человека из дворцовой челяди. К концу опасного периода ложный царь должен был быть церемониально казнен. Таким образом, предзнаменование было бы выполнено, так как несчастье с царем уже произошло, а реальный царь избег беды, оставшись невредимым.
К несчастью, доносит до нас сохранившая этот случай хроника, как только слуга был временно коронован, Эрра-имитти решил съесть тарелку супа – и умер, как только отхлебнул его {169}. Трудно подавиться супом до смерти; вероятно, здесь хорошо поработал профессиональный отравитель. Раз царь умер, его назначенец отказался оставить трон и правил в течение двадцати четырех лет.
Борьба с Ларсой продолжалась все это время. В итоге Ларса, ослабленная постоянными сражениями, оказалась легкой добычей, когда эламиты частично вернули себе эти земли. Где-то около 1834 года до н. э. военачальник из северо-западного Элама развернул свою армию и напал на город через Тигр. Он взял Ларсу, а вскоре захватил также Ур и Ниппур, отдав Ларсу своему младшему сыну Рим-Сину, чтобы тот правил от его имени.
Новоявленное владение Рим-Сина стало за время войны весьма убогим. Но Рим-Син решил вернуть городу его былое великолепие. Мы точно не знаем, как он провел первые годы своего правления, но известно, что к 1804 году до н. э., через 18 лет после того, как он унаследовал трон, три города уже обеспокоились взлетом Ларсы и объединились против общей угрозы. Царь Исина, аморейский правитель Урука и аморейский глава Вавилона выставили против Рим-Сина объединенную армию.
Рим-Син разгромил ее и двинулся к Уруку, который захватил после недолгой кампании. Цари Вавилона и Исина отступили, чтобы обдумать свой следующий шаг.
При таком раскладе царь Эшнунны решил использовать в свою пользу хаос на юге, дабы расширить собственную территорию на север. Он переправился через Тигр, сбросил с трона аморейского правителя Ашшура и отдал город в управление своему сыну. Но прежде, чем он успел спланировать следующую кампанию, у разрушенных стен Ашшура появился другой захватчик.
Этот военачальник, человек по имени Шамши-Адад, был, вероятно, амореем, как и многие игроки на политической арене тех дней. Ассирийский Царский список (который указывает царя за царем на троне Ашшура так же, как это делает шумерский список) говорит нам, что Шамши-Адад провел несколько лет в Вавилоне, а затем отбыл оттуда и «захватил город Экаллатум» – крепость, которая располагалась севернее Ашшура, на противоположном берегу Тигра, и по-видимому, служила Ашшуру форпостом {170}. Тут он остался на три года, очевидно, планируя дальнейшие захваты. Затем он направился к Ашшуру, сверг поставленного Эшнунной правителя и сам взошел на трон [88].
Затем он начал строительство империи, которая станет северным отражением царства Ларсы, растущего теперь к югу под управлением Рим-Сина. Шамши-Адад назначил своего старшего сына Ишме-Дагана управлять Экаллатумом и северо-западными ашшурскими землями, а затем взял под свой контроль территорию между Тигром и Евфратом. Он прошел на запад до самого Мари,
