Секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачев постепенно освоился на новом месте, привык к новому ритму своей работы в Москве. Единственное, что его удручает, — закрытость его теперешнего положения. Если раньше в Ставрополе они с женой любили погулять, позвать к себе в гости сослуживцев по работе, то в Москве все иначе. Нет, гулять они гуляли — совершали прогулки по столице, ходили в театры, — но вот общаться с сослуживцами в нерабочее время было практически невозможно. Особенно Горбачеву. Как он узнал, в среде членов и кандидатов в члены Политбюро ходить друг к другу в гости не было принято — все боялись, что их могут заподозрить по большей мере в заговоре (во время таких вот посиделок решилась судьба Н. Хрущева в 64-м). И единственная (!) за эти семь месяцев пребывания Горбачева в Москве прогулка с товарищем по Политбюро состоялась именно в начале июня 79-го. Вот как об этом вспоминает сам М. Горбачев:
«Ранним летом 1979 года нашу семью пригласил провести вместе выходной день Суслов. Договорились поехать погулять по территории одной из дальних пустующих сталинских дач. Он взял с собой дочь, зятя, внуков. Провели там почти целый день — гуляли, разговаривали. Никакого обеда устраивать не стали, но чай все-таки был. Это была встреча ставропольцев: старожил Москвы как бы проявлял внимание к молодому, прибывшему из тех мест коллеге…»
Этим летом объявился в Москве один аферист, который узнавал адреса известных людей и заявлялся к ним домой под видом бомжа (на нем был задрипанный спортивный костюм, в руках пустая авоська, во рту — вставная челюсть). Жалуясь на жизнь, он выпрашивал у знаменитостей милостыню. Причем ориентировался он в основном на эстрадников: посетил Давида Тухманова, Микаэла Таривердиева, Георгия Мовсесяна. Не обошел он своим вниманием и Евгения Мартынова.
Когда он позвонил в дверь квартиры Мартыновых, те ему поначалу не открыли — думали, что это трезвонят поклонницы. Они совершенно достали артиста: звонили ему каждый день, а недавно их в подъезд заявилась целая орава, причем не местные. Девчонки якобы приехали из другого города, разбили под дверью квартиры Мартынова целый лагерь и пообещали, что не уедут отсюда, пока он их не примет. Даже раскладушки с собой принесли. Но их так и не пустили. Поэтому, когда в дверь артиста раздался очередной незапланированный звонок, реакция хозяев была соответствующей: «Да пошли бы вы!..» Но аферист оказался человеком настойчивым. Он три (!) часа давил на кнопку звонка, орал благим матом и требовал только одного: «Я хочу поговорить с Евгением Мартыновым». Первой сломалась жена артиста. «Да впусти ты его. Может, у него действительно дело какое-то», — попросила она мужа. Но тот поступил хитро: попросил впустить гостя брата Юрия, а сам спрятался в соседней комнате. А дальше началась трагикомедия.
Мужик вошел в комнату, и первое, что сказал, было: «К вам пришла судьба человеческая» (потом выяснится, что этой фразой он начинал, все свои посещения знаменитостей). Затем гость достал изо рта вставную челюсть и положил ее на стол. Жене артиста сразу стало плохо, и она убежала в ванную, где ее и вырвало. А гость продолжал: «Не уйду от вас, пока не дадите на жизнь и пропитание бедному калеке». Юрий ему отвечает: «Евгения Григорьевича нет дома, приходите в другой раз». Но гость уперся: не уйду, буду ждать. А Мартынову надо было срочно ехать в Останкино на запись. Что делать? Спускаться с балкона на веревке? Или схватить и выставить наглеца за дверь? Но от него так разит, что к нему подойти страшно, не то что притронуться. А гость продолжает: «Если вам жалко 200 рублей, вызывайте милицию, сам я никуда от вас не пойду, только вы мне можете помочь. Буду ждать Евгения Григорьевича». Короче, пришлось брату артиста раскошелиться, лишь бы наглый попрошайка поскорее ушел.
А теперь перенесемся в город Шахты Ростовской области. Там 13 июня произошло убийство. Пьяный выродок ни за что ни про что убил хорошего парня, из-за того, что тот… Впрочем, расскажем обо всем по порядку.
В тот день четверо рабочих одного из городских СМУ решили «обмыть» отпуск своего бригадира. Купили в магазине несколько бутылок водки и отправились праздновать на квартиру бригадира. Гуляли часа три. Потом, когда горячительное закончилось, решили добавить еще. Кто-то предложил отправиться в ближайший ресторан — в «Восток». Предложение приняли на «ура». В ресторане гулянка продолжалась до самого закрытия заведения — до полуночи. Потом компания вышла на улицу. И здесь столкнулась с другой компанией молодых людей, которая мирно шла себе мимо ресторана. Парней было трое, и всем им было по 19 лет. Один из рабочих — Хребтов — попросил у парней закурить. Те ответили, что не курят. Хребтова это обидело: то ли сам отказ, то ли то, в какой форме он был произнесен. Короче, он предложил дружкам догнать парней и «хорошенько проучить». Дружки поначалу отбрыкивались: мол, черт с ними, пусть проваливают. Но Хребтов был мужик нервный — заводился, что называется, с полоборота. Не зря имел две ходки на «зону»: одну по «хулиганке», другую за то, что в таком же порыве гнева ранил человека из охотничьего ружья. Короче, Хребтов уговорил приятелей последовать за парнями, пообещав, что всю «черную» работу он возьмет на себя. И слово свое он сдержал. Когда его друзья набросились на парней с кулаками, Хребтов не стал разводить «канитель», а выхватил из кармана финку.
Сначала он ударил в живот одного из парней — Чеботарева, а потом набросился на того, Кто первым отказал ему в куреве. Это был Сергей Ошунов. На нем Хребтов выместил всю свою злость — нанес ему 12 ударов ножом в различные части тела. От полученных ранений парень скончается еще до приезда «Скорой помощи». А убийца с дружками убегут с места преступления и в течение двух месяцев будут скрываться от правосудия. Но оно их все равно настигнет. Всех, кто участвовал в драке, приговорят к различным срокам заключения, а виновника всего случившегося — Хребтова — к расстрелу.
14 июня Владимир Высоцкий прилетел в Баку, чтобы участвовать в натурных съемках фильма «Маленькие трагедии». Только уже не в роли Дон Гуана, а совсем в другой — Мефистофеля. Однако состояние у Высоцкого — хуже некуда. Как мы помним, несколько дней назад он «развязал» в Минске, из-за чего у него там случился припадок и были отменены запланированные концерты. Однако не приехать по вызову Михаила Швейцера он не мог, поскольку уважал этого человека безмерно. Вполне возможно, что в душе Высоцкий надеялся, что ему полегчает. Но, увы, не полегчало. Еще в полете ему стало плохо, и когда он добрался до гостиницы, то упал в кровать и пролежал в ней пластом. Ни о какой съемке в тот день и речи быть не могло, и ее перенесли на следующий день. Но и это не помогло: Высоцкий в назначенное время не поправился. В итоге 15 июня помощник режиссера Голобова срочно выехала в Алтайский край за другим актером на роль Мефистофеля — Кочегаровым. А Высоцкий уехал в Москву.
15 июня Леонид Брежнев отправился в столицу Австрии город Вену, чтобы там провести переговоры с президентом США Джимми Картером и подписать договор ОСВ-2. Вена была выбрана потому, что она была гораздо ближе Вашингтона, и больной Брежнев мог добраться туда, не рискуя своим здоровьем. Едва приехав из аэропорта в резиденцию советского посла, Брежнев захотел осмотреть город. Он сказал: «Я здесь в первый и, может быть, в последний раз и хочу посмотреть город, про который столько слышал». Далее послушаем рассказ одного из работников посольства — сотрудника КГБ Игоря Дамаскина:
«Посол сел в первую машину, Брежнев в свою. А я наблюдал за тем, как они отправлялись. Удивило меня то, что, как только Брежнев сел, его шофер тут же закурил. Все мы, «местные» — сотрудники посольства, — поразились этому. Но «москвичи», приехавшие с генсеком, объяснили, что врачи запретили Леониду Ильичу курить, так он, чтобы хоть понюхать табачный дым, сам заставлял шофера курить.
С послом же получилась накладка. Только он собрался сесть в первую машину, охранники его останавливают и спрашивают: «Вы кто такой?» Тот говорит: «Я посол». — «Ах, вы посол, так ваше место в машине номер двадцать три». — «Так мне же Брежнев приказал дорогу показывать». — «Мы ничего не знаем, нам таких приказов не поступало, а дорогу и без вас найдут».
Ну, посол пожал плечами, сел куда приказано, и вся кавалькада тронулась. В первой машине ехали охранники, которые в Вене тоже были в первый раз, шоферы тоже были московские, сделали они круг по близлежащим улицам, никаких венских «красот» не увидели и вернулись в посольство. Брежнев был страшно разозлен: «Какой ты, к лешему, посол, если не смог настоять на своем и сесть в машину, в которую тебе приказано было!» Но потом другие заботы, а главное — склероз, его отвлекли, и для посла все закончилось благополучно…»
Несколько иначе вспоминает о той прогулке телохранитель Брежнева Владимир Медведев. Вот его рассказ: «Леонид Ильич проехал по улицам Вены, посмотрел город. Стареющий лидер решил, что в Вене, как в Москве, перекроют улицы и повсюду будет зеленый свет. Но оказалось, что в Вене свои правила дорожного движения, свой жизненный распорядок — при поездке по городу главы какого бы то ни было государства улицы не освобождаются от городского транспорта, никто никого не тормозит и не загоняет в переулки. Проехав несколько кварталов и простояв у каждого светофора немало времени, мы решили отказаться от затеи и вернуться в резиденцию. Брежнев покорно согласился…»
