Ищу местечко, где бы прилечь. И, закинув руки за голову, смотрю, как пробиваются сквозь ветви лучи, как пляшут блики и тени. Слушаю лес. Все вокруг щебечет, стрекочет, жалобно посвистывает. Где-то стучит топор. Я встаю и вижу перед собой двух здоровенных, кряжистых, чернобородых мужиков. В руках блестит по топору, из котомки торчит бутылка. Четыре изумленных зеленых глаза глядят на меня, как на черта. Не подавая виду, что испугалась, я ухожу, будто ничего не видела, и прислушиваюсь к тому, что происходит сзади. Не оборачиваясь, представляю себе, как облегченно опустились их плечи. Как, поплевав в ладони, они продолжают рубку.
Из леса выхожу к реке. Течение довольно быстрое. Поплыть бы по нему щепкой.
Вдруг резко темнеет. Набежавшие тучи прячут солнце и синеву. Вспыхивают и скрещиваются белые клинки, полыхают молнии. Я забираюсь в кусты, которые треплет ветер. Но от ливня никуда не спрячешься.
Люблю купаться в грозу. Берег забросан листьями всех деревьев вперемешку. Вода теплая, со свинцовым блеском. Медленно вхожу в нее. Я совсем одна, только молодые зеленые стебли рядом бьются на ветру и смеются над дождем и громом. Мокрая насквозь одежда валяется на песке. Домой я бегу, облепленная влажной простынкой.
Пятница, конец дня. Во всех домах на верандах пьют чай с вареньем. При виде закутанной в простынку фигуры, бегущей под дождем, дачники в недоумении отставляют блюдечки.
Рано утром я выскальзываю из постели, бегу на веранду и забираюсь с ногами на банкетку.
Глухо доносятся голоса только-только проснувшихся служанок. Час или больше я сижу над книжкой. Дачи разбросаны островками. Всю неделю дети сидят одни. Иногда мы устраиваем турниры по крокету.
После ужина большие и малые собираются на веранде. Мы играем, ползаем под столами, смеемся допоздна, пока кто-нибудь не откроет окно и не прикрикнет на нас. Тогда мы уходим из дому и перебираемся петь в уснувший лес.
А под конец идем на вокзал смотреть, как прибывает и отходит поезд.
Собственно, весь вокзал - это скамья под навесом.
Мы скользим на одной ножке вдоль рельса, изображая акробатов на проволоке.
Свистя и пыхтя, подходит поезд.
Навстречу ему из будки выскакивает заспанный диспетчер и бросается укрощать паровоз, как разъяренного быка.
Подержав немного, паровоз выпускают на волю, он набирает духу и удаляется, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, пока от него не останется тонкая черточка дыма на небе.
Однажды в пятницу вечером, когда мы уже легли, нас разбудили возгласы и смех. Не вставая с постели, я смотрела сквозь жалюзи. Это старшая сестра и ее друзья приплыли на лодках.
Она разбудила Шаю, кухарку, и поставила на стол все, что было приготовлено на завтра. С шумом и смехом компания наворачивала рыбу и холодную курицу, забыв о том, что вокруг, на дачах, все давно уже спят. Наконец не выдержал наш ребе - выскочил на веранду босиком, в ночной рубахе до пят, и прогнал буянов. Седые волосы, борода, длинные руки - все взметалось, как на ветру.
- Вон отсюда, бесстыдники! - кричал он хриплым голосом. - Сгиньте, безбожники!
И хотя все эти молодые люди были ярыми социалистами и не боялись даже полиции, перед ребе они превратились в маленьких детей и послушно ушли. Мы слышали только, как они поют в лесу по пути к реке, где их ждали лодки.
Я лежала расстроенная. Почему сестра даже не зашла ко мне?
Лето кончается еще быстрее, чем наступило. Укорачиваются дни. Вечерами зябко и грустно.
Отовсюду потянулись телеги - дачники уезжают в город.
Я остаюсь последней. Обхожу дома с заколоченными окнами, заглядываю на опустевшие веранды. Деревья печально расступаются и замирают.
Поникла и пожелтела трава.
Я молча бреду по песчаной дороге к вокзалу, куда скоро, свистя, подкатит бойкий поезд и заберет меня в город.
ПОДАРКИ
- Добрый вечер!
- Добрый вечер! С Новым годом!
Магазин заполоняет целая толпа: тут родители жениха и невесты, дальние и близкие родственники.
Они пришли выбирать подарки новобрачным. Каждый ломится в дверь так, будто боится, что его, сохрани Боже, не пустят. В магазине сразу становится тесно. Народу набилось столько, что не повернуться. Яркий свет керосиновой лампы режет глаза. Все щурятся.
- Куда это мы попали? В дом богачей?
Посетители внимательно осматриваются. Протирают очки, вытягивают из карманов, как красные вымпелы, большие платки.
- С порядочными людьми надо соблюдать приличия!
Мужчины приглаживают бороды и бакенбарды, покашливают. Кто помоложе и посмелее, сморкаются.
- С ума сойдешь от этого тиканья. - Старики хватаются за голову и, чтобы прийти в себя, подходят к витринам.
- Что же вы прячетесь? - подталкивают вперед будущего тестя, щуплого старика с длинной жидкой бородкой. - Вам, с Божьей помощью, выбирать первому.
С ним вместе враскачку выступает его солидная супруга.
- Не толкайтесь, пожалуйста. Пропустите невесту.
- Что ты смущаешься, Шимка? Ты уже, благодарение Богу, невеста! Пойдем-ка со мной поближе!
Худышка невеста цепляется за мать, будто вдруг охромела.
Жениха, темноволосого юношу, за почтенными сединами отцов и не разглядеть.
Завидев такое множество людей, продавцы разбегались по углам. "С такой семейкой придется разбираться часа четыре, а то и пять!"
- Хозяйка! Пришли за свадебными подарками!
Мама выныривает откуда-то из-за сейфа. Усаживается на свой высокий табурет и пробегает взглядом по лицам. Белый кружевной воротничок делает еще светлее ее приветливое лицо и вносит спокойствие в шумное семейство. Не говоря ни слова, мама всех собирает вокруг себя.
- Как поживаете, Алта?
Все смотрят на нее.
- Спасибо, хорошо. Грех жаловаться. А как ваше здоровье?
- Все слава Богу, хотя какое уж тут здоровье...
- Как? Боже! Кто-нибудь захворал?
- Да нет, пока Бог миловал. Но годы идут, да мы их торопим. Стареем. Вот последнюю дочку замуж отдаю, Шимку, цвести ей да радоваться! Это моя младшенькая.
- Счастья вам и удачи!
Мамина ласковая улыбка ободряет мать невесты. Заправлять всем будет она. Ее дряхлый, вялый супруг молча стоит в сторонке. Зато она заводится и трещит с таким воодушевлением, что дрожат приколотые на шляпе цветочки:
- Подумать только, Алта! Дожили! А что поделать? Все идет по кругу! Скоро совсем старичками станем. Вот так! А там уж... - Она смолкает, словно прижатая к стене. Кое-кто из родственников тяжко вздыхает. Но мать невесты уже затараторила с новой силой - Шимка, знать, под счастливой звездой родилась! Сколько было предложений! Но с этой партией мы, видит Бог, не прогадали! Жених... не смотрите, что молодой да зеленый... зато уже ученый! А уж происхождения самого лучшего, из прекрасной семьи. Такой почтенный род! - Мужчины степенно кивают бородами в знак согласия.
- Ну, нашему Давиду и самому краснеть не приходится! Мы с мужем, дай ему Бог здоровья, долго обдумывали брачный контракт.
Теще приносят стул.
- Что такое? Не перебивайте, пожалуйста! Дайте договорить! Алта, вы слышали о прадеде жениха, раввине Менделе? Да упокоится он в светлом раю! Вот это благочестивый человек! Настоящий пророк. Уверяю вас! Дай Бог, чтоб о каждом можно было такое сказать. Да позаботится его святая душа о правнуке!
Головы присутствующих обратились к потолку, будто покойный предок находился там.
- О, вы уж слишком далеко отклонились!
- А вам какое дело? Неудивительно, что от вас у всех голова болит!
Дерзкий родственник остается посрамленным. Но кто-то еще хочет вставить слово.
Мама знает все семейство. Они женили и выдали замуж весь выводок детей и каждый раз выбирали украшения и свадебные подарки у нас в магазине, с маминой помощью.
- Как умерла? Да что вы говорите! Она всегда выглядела такой молодой и здоровой! - У мамы сжимается сердце при известии о смерти кого-то из родни. - Кажется, еще вчера выбирали ей подарки! Так ее и вижу! Сохрани нас Бог от всех напастей!
- А как жалко сироток! Еще совсем маленькие! - со слезами говорит пожилая тетушка.
- Э, грех жаловаться, Дебора! Шлоймо, благодарение Богу, недурно зарабатывает... - отбивает новую атаку на свои позиции будущая теща. Ее не остановишь. Она будто боится, что, прекрати она нахваливать жениха, это сокровище, глядишь, и ускользнет от нее.
Но и тетушка не может удержаться:
- Словом, нам повезло!
- Да вы-то что лезете, вы-то что перебиваете?
- Кто? Я? Что вы на меня накинулись? Что я такого сказала? Я ничего не сказала!
- Тихо, нечего тут препираться!
Мама приходит на помощь обиженной тетушке:
- А как поживает ваша старшая сестра? По-прежнему страдает ногами? Что ж, все под Богом ходим!
Семейство дружно вздыхает вместе с мамой. Все смолкают.
Невесте не терпится поглядеть, какой подарок ей выберут. Маленького росточка, совсем еще дитя, она, потупив глаза, слушает всю эту женскую болтовню. А как только посмотрят на нее, краснеет, не знает, куда деваться, и прячется за спину матери.
