Многочисленные упоминания о «мытах», «тамгах» и всяких иных «городских пошлинах» не только свидетельствуют о развитии торгово-рыночных отношений и месте городов в этом развитии, но и указывают также на использование феодальным государством городов в своих фискальных интересах.
Город является главным центром взимания всякого рода пошлин и оброков. Правда, термин «городские пошлины» охватывает не только те пошлины, которые взимались в самом городе, но и те, которые собирались от него на значительное расстояние. Но они тем не менее «тянули» к городу. Известен, например, Воиничский мыт на р. Сходне у с. Спас близ Москвы, который «по старине» тянул к Волоколамскому, находившемуся почти в 100 километрах. По преимуществу взимание пошлин сосредоточивалось в городах. Об этом свидетельствуют многочисленные упоминания источников. Когда великие князья освобождали от пошлин монастырскую торговлю, то они в грамотах прямо указывали на освобождение от пошлин «во всех моих городах», «по всем городам». Если пошлины собирались вне стен города, в волостях, то все равно сбор их организовывался княжескими наместниками и пошлины поступали в город, почему грамоты и говорят все время о «пошлинах к городу», «городских оброках» и проч. «Даныцики» посылались «по городам». Когда в Орде судили тверского князя Михаила Ярославича, ему предъявили обвинение в том, что он «много дани поймал еси на городах наших». Центральное положение феодального города во взимании пошлин и оброков и, следовательно, в организации доходов великокняжеской власти видно очень отчетливо, и в этом — специфическая черта феодального города.
Таким образом, феодальный город XIV–XV вв. предстает перед нами как важнейший элемент в системе феодального строя. Организация властвования осуществлялась прежде всего через города, являвшиеся центрами определенных территорий. Города были в этом смысле оплотом господствующего класса феодалов и имели очень важное значение для развития феодального государственного аппарата. Это относится как к области внутренней функции феодальной государственной власти, так и ко внешней. Города были средоточием военной организации класса феодалов. Бояре и княжеские слуги, жившие в своих вотчинных владениях, обязаны были в случае нападения извне садиться в «городскую осаду», а в случае наступательных действий князя — собираться под его стяги в городе. Л. В. Черепниным прослежены те изменения в системе военной организации, которые были внесены Димитрием Донским, но не удержались при его преемнике. При Димитрии Донском бояре должны были выступать в поход по территориальному признаку, т. е. с тем князем, на территории которого расположены их владения, вне зависимости от того, какому князю служат они. До Донского и после него действовал другой принцип: князья «блюдут» чужих бояр в своих владениях, но в случае войны боярин выступает под стягом своего князя. Что касается «городской» осады, то она строилась всегда по территориальному принципу. В договорных грамотах середины XV в. мы находим ясные указания относительно города как центра феодальной военной организации. В докончании Юрия Димитриевича, захватившего великое княжение в 1434 г., с князьями можайским и верейским говорится: «А хто имет жити у меня в великом княжении наших бояр и слуг, и мне их также блюсти, как и своих. А хто которому князю служит, где бы ни жил, и поехати ему с тем князем, которому служит. А городная осада, где хто живет, туто тому и сести, опроче путных бояр». Исключение делается лишь для «путных» бояр, занимающих высшее положение на иерархической лестнице, которые не садятся в «городную осаду» по территориальному признаку. Те же принципы содержатся и в докончании великого князя Василия Васильевича с Димитрием Шемякой и Димитрием Юрьевичем в том же 1434 г.: «А осада городнаа, где хто живет, тут тот и сядег, опроче бояр введенных и путников. А где будет ити нашим ратем и где хто живет в вашей очине, хто кому служит, тот идет своим осподарем. А где пошлю своего воеводу которого города, а которые люди того города вам служат, и тем людям ити под вашим воеводою, а вашему воеводе ити с моим воеводою. А хто служит мне, великому князю, а живет в вашей очине, и где пошлем своих воевод, и тем людем ити под моим воеводою, а вашим воеводам ити с моими воеводами; А хто служит мне великому князю, а живут в вашей очине, и вам тех людей блюсти, как и своих». Города были сборными пунктами ополчений, куда являлись «бояре со своими войсками».
На город как центр военной организации неоднократно указывают и летописи, когда говорят о «рати с городов», о роспуске рати «по городам» и проч.
Наконец, города были важнейшими центрами политической жизни. В городах находились резиденции органов светской и духовной власти, происходили княжеские съезды, заключались важнейшие политические соглашения, совершались различные государственные и политические акты. В городах хранились княжеские архивы, велось летописание, имевшее в средние века очень важное политическое значение.
Города являлись такхсе средоточиями развития феодальной культуры. Во всех областях общественных и экономических отношений феодальной эпохи городам принадлежала большая роль. Города были органическим звеном феодальной системы, несмотря на то, что их социально-экономическая структура таила в себе в зародыше элементы новых общественных отношений. Но степень развития этих элементов зависела от многих конкретно-исторических условий. В течение длительного времени города играли важную роль в развитии и укреплении феодализма, и именно эта роль принадлежала русским городам XIV–XV вв.
Там, где развивались ремесло и торговля и где находился административно-политический центр округи — в средневековом городе, — накапливались большие массы людей.
Обычно в летописях характеристика социального состава городского населения предстает в формуле «бояре и черные люди». Например, в 1293 г. в Твери в момент значительных волнений в связи с угрозой вторжения татарских полчищ «Тферичи целоваша крест, бояре к черным людам, такоже и черные люди к боярам, что стати с единаго, битися с Татары». В этом сообщении отчетливо видны две противостоящие друг другу общественные группировки, которые для сплочения сил в моментборьбы с внешней опасностью должны скрепить взаимную лояльность высшей клятвой — крестным целованием. В сообщении о восстании 1305 г. в Нижнем Новгороде находим опять те же категории: «черные люди побили бояр». В том же году (или в 1304) «бысть вече на Костроме на бояр». Точно так же происходило дело в Торжке в 1340 г., когда «восташа чернь на бояр». В упоминавшемся выше сообщении о нападении литовского и тверского войска на Торжок в 1372 г. говорится о том, что напавшие «бояр и людей множество полониша, а иных побита». Таким образом, в летописях устойчиво держится формула о боярах и черных людях (или просто — людях). Она отражает действительное размежевание двух основных классов в феодальном обществе вообще и в феодальном городе в частности. Классовый состав населения феодального города соответствовал общественной структуре эпохи феодализма.
Иногда эта сжатая формула подвергается некоторому распространению. При описании похорон великого князя Димитрия Ивановича Донского в Москве в 1389 г. летопись сообщает, что в похоронах участвовали «князи и бояре, и велможи, епископи, архимандрити и игумени, и попов и, диакони и черноризци, и весь народ от мала до велика». Перед нами уже довольно подробное перечисление различ групп феодалов, а слово «люди» заменено тождественным в данном случае понятием «народ». Приведем еще одно сообщение. Оно относится к 1471 г. и рассказывает о встрече Ивана Васильевича в Москве после победы над Новгородом в Шелонской битве: «И срете его Филипп митрополит кресты близ церкви, толико с мосту болшего сшед каменного до кладязя площадного со всем освященным собором. А народи Московьсти многое их множество, далече за градом стречили его… А они его князь велики Иван и брат его князь Андрей меньший, и князи его и бояре, и дети Ооярские, и гости, и купцы лучшие люди стретили его на канун Семеня дня». Здесь характерно появление «гостей» и «купцов лучших людей» в составе феодальной верхушки ррода что особенно следует подчеркнуть как отражение того действительного общественного положения, которое занимала верхушка городского купечества в XIV–XV вв. Тот факт, что она здесь упомянута особо, может дать основание судить о том, что к этому времени эта группа стала занимать достаточно видное место в городе В Никоновской летописи под 1367 г. в рассуждении о единстве рода человеческого встречаем в перечне различных групп населения отдельное упоминание о ремесленниках и работных людях («Вси бо люди един род и племя Адамово — цари, и князи и бояре, и велможи и гости, и купцы, и ремесленницы и работнии людие»).
