На острове Даго стояли четыре береговые батареи: батарея № 34 (четыре 120-миллиметровых орудия) — у деревни Серо, прикрывавшая вход в Соэлозунд, 12-дюймовая батарея № 39 — на мысе Тахкона (у маяка), батарея № 38 (четыре 6-дюймовых орудия) — несколько восточнее батареи № 39, обе предназначались для обороны подступов к передовой позиции, и, наконец, батарея № 47 (четыре 6-дюймовых орудия) — на мысе Ристна (западная часть острова).
Вход из Рижского залива в Моонзундский пролив защищали береговые батареи, установленные на острове Моон и на материковом побережье Эстонии. На острове стояли: батарея № 36 (пять 10-дюймовых орудий), батарея № 32 (четыре 6-дюймовых орудия), на побережье у деревни Виртсу — батарея № 33 (четыре 6-дюймовых орудия).
Подходы к Моонзунду с севера защищала батарея № 30 на острове Вормси (четыре 6-дюймовых орудия) и батарея № 47 (четыре 6-дюймовых орудия), расположенная на побережье Эстонии.
На всех батареях инженерные работы не были завершены. Отсутствовали дальномеры, нуждались в доделке артиллерийские погреба, брустверы, бетонные основания. Оборона береговых батарей с суши также не была подготовлена, огневые позиции не имели хорошей маскировки от морского, воздушного и наземного противника. Силы и средства противодесантной обороны островов были разбросаны; отсутствовали подъездные пути к наиболее вероятному пункту высадки десанта — бухте Тагалахт. Совершенно неудовлетворительной была и организация командования. Фактически во главе обороны стояло два лица: командующий морскими силами Рижского залива (ему подчинялись все корабли и суда, находящиеся в этом заливе, и в оперативном отношении береговые батареи полуострова Сырве) и начальник Моонзундской позиции. При такой организации командования нельзя было быстро сосредоточить все силы и боевые средства на угрожаемом направлении.
Главные силы десантных войск немецкое командование намеревалось высадить в районе бухты Тагалахт, а вспомогательные — у мыса Памерорт. В 4 часа 20 мин. 12 октября 1917 года три линейных корабля противника начали обстрел батарей на мысе Нинаст, а четыре других линейных корабля — батареи на мысе Хунда. Личный состав этих батарей сражался героически. Артиллеристы мыса Хунда отогнали миноносцы противника, пытавшиеся прорваться в бухту Тагалахт. Однако выдержать натиск таких сил береговые батареи не могли. Контрреволюционное командование, стоявшее во главе обороны, никакой помощи батареям не оказало. Противник высадил десант только после того, как был подавлен огонь береговых батарей. При этом немцы понесли большие потери: на минах подорвались линейные корабли «Байерн» и «Гроссер Курфюрст» и один миноносец. Взорвался и затонул пароход «Корсика» с десантными войсками.
Одновременно корабли противника пытались прорваться через Соэлозунд на Кассарский плес, чтобы перерезать пути сообщения Рижского залива с Финским. Береговая батарея № 34 в течение нескольких часов вела неравный бой с кораблями противника. Стрельба велась поорудийно. В ходе боя артиллеристы повредили два неприятельских миноносца. Крейсер типа «Грауденц», уклоняясь от меткого огня, сел на мель.
Чтобы предотвратить выход противника на Кассарский плес, из Куйвасте был выслан отряд кораблей в составе четырех эскадренных миноносцев, канонерской лодки и линейного корабля «Гражданин». Отряд дал бой превосходящим силам противника и вынудил их покинуть Кассарский плес и Соэлозунд. В ходе боя один эскадренный миноносец противника был потоплен, два серьезно повреждено, а четыре выбросились на мель.
Чтобы в дальнейшем не дать противнику прорваться на Кассарский плес, в районе Соэлозунда было выставлено минное заграждение.
На Эзеле десантные войска противника встретили упорное сопротивление. Особенно ожесточенные бои развернулись за Орисаарскую дамбу, соединяющую острова Эзель и Моон. Серьезную помощь обороняющимся оказали береговые батареи острова Моон. Они вели огонь по скоплению вражеских войск. 15 октября батарея № 36 в течение часа вела огонь по пехоте противника, сосредоточенной в районе дамбы. В результате меткого огня атака противника была сорвана. В последующие два дня батарея двенадцать раз открывала огонь по вражеской пехоте. Для корректирования стрельбы в районе дамбы был установлен наблюдательный пост.
Одновременно с высадкой десанта на Эзель корабли противника пытались форсировать Ирбенский пролив и проникнуть в Рижский залив. Чтобы выполнить эту задачу, они должны были подавить 12-дюймовую батарею на полуострове Сырве, надежно прикрывавшую минные заграждения Ирбенского пролива. Линейные корабли противника неоднократно обстреливали эту батарею, но не добились успеха. Тогда немцы предложили личному составу батареи сдаться; остров Эзель к этому времени был уже ими занят. «Русские в плен не сдаются. Долг повелевает нам драться до конца, до последнего», — ответили герои артиллеристы.
14 октября три линейных корабля типа «Кайзер» (36 12-дюймовых орудий) и другие немецкие корабли подошли к полуострову Сырве. Береговая батарея с дистанции 76 кабельтовов открыла огонь. Один из линейных кораблей получил попадание и вышел из боя. Вслед за ним ушли и другие корабли. Немцы выпустили по берегу 120 12-дюймовых снарядов. Попаданий в батарею не было.
Высадка немецкого десанта на остров Эзель 12 октября 1917 года
15 октября русские артиллеристы выдержали полуторачасовой бой с двумя немецкими линейными кораблями. Все попытки противника уничтожить батарею успеха не имели. Тогда немецкое командование решило захватить батарею с суши. Для этого на перешейке полуострова Сырве им были сосредоточены большие силы. Командование морскими силами Рижского залива не оказало помощи защитникам полуострова. Под давлением судовых комитетов к полуострову был послан линейный корабль «Слава». Но он пришел поздно. Немецким войскам удалось прорвать оборону перешейка и подойти к батарее с тыла. Под угрозой захвата орудий личный состав взорвал их, после чего был эвакуирован на миноносцах на остров Моон.
Таким образом в течение четырех дней одна береговая батарея прикрывала минное заграждение, сковывала значительные силы противника, не давала им возможности прорваться в Рижский залив. Только благоприятная для противника обстановка на сухопутном направлении позволила его кораблям войти в залив.
17 октября немецкая эскадра в составе нескольких линейных кораблей, крейсеров, эскадренных миноносцев и тральщиков вошла в Рижский залив. Только линейные корабли противника располагали двадцатью 305-миллиметровыми орудиями. Им могли противостоять восемь орудий того же калибра линейных кораблей «Слава» и «Гражданин». Рассчитывать на успех боя при таком соотношении сил было невозможно. Русское командование решило принять бой на заранее подготовленной минно-артиллерийской позиции с южной части Моонзундского пролива. Линейные корабли «Слава» и «Гражданин» должны были нанести противнику удар совместно с береговыми батареями № 36 и 32 (остров Моон) и батареей № 33 (Виртсу).
Утром 17 октября несколько вражеских тральщиков под прикрытием миноносцев пытались очистить фарватеры от мин. Береговые батареи № 36 и 32 и линейный корабль «Слава» открыли по ним огонь, потопили один тральщик, а двум другим нанесли серьезные повреждения. Попытки эскадренных миноносцев атаковать «Славу» торпедами успеха не имели. Огнем русского линейного корабля один эскадренный миноносец был потоплен. Безуспешным оказался и трехчасовой обстрел немецкими кораблями «Славы» и береговой батареи. Один из линейных кораблей противника получил несколько серьезных повреждений. Видя бесплодность своих усилий, противник 19 октября прекратил операцию. Революционные моряки Балтийского флота и личный состав береговых батарей нанесли противнику большие потери. В Моонзундской операции немецкий флот потерял 15 кораблей, 16 кораблей были повреждены, в том числе пять линейных кораблей, один крейсер и 10 эскадренных миноносцев, тральщиков и транспортов.
Большое мужество и героизм проявили артиллеристы береговых батарей. Отрезанные от континента, не имея помощи, они храбро сражались с превосходящими силами противника. Особенно отличались артиллеристы батареи № 43. Так же самоотверженно сражались и артиллеристы других батарей. Начальник отдельного батальона Моонзундской позиции в своем донесении писал: «Команде батарей № 38 и 39 (остров Даго. — Авт.) все эти дни пришлось нести очень тяжелую службу, так как, благодаря отсутствию сухопутных частей, им приходилось самим себя охранять с суши, высылая разведки, и, кроме того, этой же командой обслуживалась батарея при постоянных боевых тревогах… Дух команды батарей № 38 и 39 был великолепный. Решено было, в случае столкновения с неприятелем, драться, насколько хватит сил. Относительно батареи № 38 могу засвидетельствовать, что, не имея никакой надежды на помощь и зная это, команда сохранила полное спокойствие и решила умереть на батарее с оружием в руках»[178].
