Ознакомительная версия.
– Вы же не хотите сказать, что эти дикари разбираются в тактических приёмах! – воскликнул Фон Холстат.
– Вы наверняка происходите из старинной прусской семьи, не так ли? Столетиями Пруссия вела разные войны, и всё же я уверен, что лично вы участвовали от силы в десяти сражениях, а самый старый из ваших генералов вряд ли видел больше тридцати баталий… – Шалако свернул бумагу для сигареты. – Мистер, там в темноте притаились сейчас сорок или пятьдесят Апачей, и факты говорят о том, что каждый из них прошёл через пятьдесят, а то и сотню битв. Они воюют против американцев, мексиканцев и против других индейцев. Война – это образ жизни Апачей. Младенцы обучаются тактическим приёмам, слушая истории бывалых воинов. Из того, что знают европейские офицеры, нет ничего, что было бы незнакомо индейцу. Это лучший воин из всех, кто ведёт партизанскую войну. Ему не знакомы военный этикет, устав и хождение в ногу по плацу. Индеец всему учится в деле».
Удивительным остаётся тот факт, что индейцы использовали тактику заманивания постоянно, и сколько бы раз они ни прибегали к своему излюбленном приёму, столько раз враги «клевали» на него. Попадались в эту широко распространённую ловушку все без исключения, даже те, кто сам не раз устраивал такую западню. Судя по всему, причины столь быстрых побед крылись в том, что проигравшая сторона в какой-то момент впадала в состояние излишней самоуверенности, умаляя способности врага.
Вот лишь один из эпизодов военных столкновений индейцев Кри с Лакотами. Я привожу его потому, что он являет собой яркий пример того, как привыкшие к лёгким победам (благодаря своей многочисленности) Лакоты бросались в бой, чрезмерно уверившись в своей удаче.
Возле устья реки Пембинар (Pembinar River) находится глубокая расщелина. Там Кри, узнав о появлении на своей территории военного отряда Лакотов, оставили в засаде несколько сотен человек. Как обычно, небольшая группа выступила в роли приманки, «случайно» появившись на пути военного отряда и «испугавшись», тотчас пустилась наутёк. Это был излюбленный приём Лакотов, но им, вероятно, и в голову не могло прийти, что кто-то мог действовать столь же «хитро», как они сами. И Лакоты бросились вдогонку. Засада оказалась для них полной неожиданностью. Отряд попал в полное окружение, и Лакоты погибли все до последнего. Кри утверждали, что в том бою они уничтожили 100 врагов. Вполне возможно, что число убитых сильно завышено, но суть в том, что один и тот же приём повторялся на полях сражений из года в год.
Среди Кри было много отважных воинов, достойных глубочайшего уважения. Сомневаться в этом глупо. Но слава дикаря непродолжительна. Часто о героях вовсе забывали. Редкий знаменитый воин доживал до глубокой старости и при этом пользовался уважением. Состарившись, он терял своё величие; над ним смеялись, как над всяким другим немощным стариком, он становился объектом грубых шуток всей деревни. Те молодые, которые боялись его когда-то, теперь лишь подтрунивали над ним. Слава его подвигов уходила вместе с его силой.
***
Индейцы Кри имели множество дополнительных средств для поддержания своего существования, в отличие от большинства кочевых индейцев. Некоторые общины обитали на берегах озёр, где в изобилии рос дикий рис. Всё, что им требовалось, – это прыгнуть в каноэ, доплыть до нужного места, согнуть ветку и сгрести рис в корзину. Из него получался великолепный суп. И всё же основным делом Кри была бизонья охота или охота на других копытных. Отсюда индейцы получали мясо для еды и шкуры для пошива одежды и для торговли. Бизоньи шкуры всегда были в цене. Кри также били и ловили волков, лис, зайцев, скунсов, горностаев и прочих животных с богатым мехом.
Было бы огромным упущением не привлечь внимание читателя к тому, что племя Кри с гораздо большей лёгкостью, чем другие индейцы, перенимало механические достижения цивилизации, что было явным следствием их соседства с метисами, которые с лёгкостью внедряли в свою жизнь лучшие стороны белой цивилизации. Дэвид Томпсон, правда, придерживался на этот счёт особого мнения: «Я бы не сказал, что они как-то особенно одарены в смысле промышленного производства. Их вещи сделаны грубо. Снегоступы и каноэ являют собой воплощение полной бездарности. Если они что-то и делают своими руками, то никак уж не из-за переизбытка творчества, а исключительно по необходимости. Мне кажется, что нынешние Кри ничем не отличаются от своих предков, живших лет сто назад». Возможно, эти слова – проявление личной неприязни Томпсона к Кри, причина которой нам неизвестна, но история знает много случаев, когда люди признавались в своём отрицательном отношении именно к Кри.
Вождь Красная Ворона из племени Кайна рассказывает: «Кри были плохими людьми и заслуживали наказания. Они не умели вести себя честно, они воровали лошадей». Хочу обратить внимание читателя на это лукавое сетование «они воровали лошадей». Можно подумать, что Черноногие и прочие индейцы вели себя абсолютно иначе и никогда не позволяли себе притронуться к чужим табунам. Далее Красная Ворона повествует о том, как он с товарищами остановился в совместном лагере Ассинибойнов и Кри: «Мы находились там два дня. Военный отряд Кри устроил пляску, и двое из нас направились туда поглядеть на танец. Кто-то из Ассинибойнов дружески посоветовал нам не приближаться к танцующим, так как они могли нас убить. Они здорово танцевали. Их военные уборы, щиты и одежда были замечательными, но сами танцоры вели себя странно. Они подскакивали к нам и наставляли на нас ружья. Между собой они обменивались фразами о совершённых против нас подвигах». Это само по себе не должно вызывать удивления, так как танцоры могли поколотить и даже убить непрошеных зрителей без всякого предупреждения. Но Красная Ворона возмутился. «Тогда я выхватил мой нож и шагнул в их круг, крича: “Вы ничего не представляете собой!”. И я принялся петь, кричать и подсчитывать нанесённые им удары-подвиги. Я кричал, что однажды я убил сразу трёх Кри в один день. Это была ложь, но я был свидетелем такого убийства, так что я мог поведать им подробности. Они подумали, что я говорил правду. Я лишь хотел разозлить их, ведь они сумели разозлить меня. Я продолжал выкрикивать всякие небылицы о том, скольких Кри я оскальпировал, сколько ружей отобрал у них. Женщины в стойбище стали собирать детвору и прятаться подальше в кустах, опасаясь, что начнётся кровопролитие. В центре площадки для танцев стоял шест с привязанным к нему флагом Компании Гудзонова Залива, а у самого основания шеста лежал лук и тридцать стрел. С громким воплем я сорвал флаг и забрал лук со стрелами. После этого я повернулся спиной к Кри и ещё раз сказал им, что они ничего не представляли собой».
Эта история весьма показательна. Кри были хорошо вооружены и готовились к походу, то есть их дух был весьма воинственен. И всё же они не тронули Пьеганов, которых было всего восемь человек. Трудно сказать, что сдержало их. Но вряд ли то был страх, ибо их окружали дружественные Ассинибойны. Вполне возможно, они просто решили, что Красная Ворона был полным дураком, не способным отвечать за свои поступки, и решили не марать о него свои руки. Если это так, то Кри проявили себя куда более достойными уважения, чем Черноногие, которые так сильно их презирали.
А вот выдержка из книги Джеймса Шульца: «Не могу объяснить, почему, но я чувствовал глубокую неприязнь к Кри. Мне стыдно признаться, что я ненавидел и презирал Кри, их внешний вид, ухватки, даже язык. Я скоро выучил слова на языке Кри, обозначавшие различные предметы торговли, но ни за что не применял этих слов, делая вид, что не понимаю, и заставлял Кри требовать нужный им товар на языке Черноногих, который большинство Кри знало, или при помощи языка жестов. Их вождь Большой Медведь был низкорослый, широкоплечий человек с грубыми чертами лица и маленькими глазками; волос на его голове, казалось, никогда не касался гребень. Я никак не мог узнать, почему он стал вождём. Он, видимо, не обладал даже средним умом, а его военные заслуги не шли в сравнение с заслугами среднего воина Черноногих» («My Life as an Indian»).
И всё же множество исследователей настаивает на том, что Кри принадлежали к особой категории краснокожих. Их каноэ, сделанные из древесной коры, отличались правильной формой; Кри научились мастерить замечательные вёсла и в этом искусстве не имели себе равных (разве что Чиппевы могли потягаться с ними в этом). Их рыболовные сетки, силки, капканы – во всём проглядывалась гибкость ума. Кри приспособились делать даже телеги, что для индейцев является большой редкостью. Правда, основу этому делу положили не сами Кри, а их соседи с Красной Реки, которых Дакоты называли словом Слота. Александр Генри видел в 1801 году эти повозки, колёса которых были из цельного деревянного куска и достигали трёх футов в диаметре. Индейцы говорили: «Такие телеги нам больше подходят для передвижения с грузом, чем вьючные лошади, ведь земля у нас ровная, и мы можем без усилий катить в любом направлении».
Ознакомительная версия.
