Капиталисты поневоле - Ричард Лахман

в собственном городе-государстве. Соответствующие инвестиции в основном были пассивными. Их владельцы получали прибыль с monte, должностей и земли благодаря индивидуальной и коллективной политической силе в той же степени, как и благодаря своим капиталовложениям.

Моделью для флорентийского monte послужила венецианская Monte Vecchio, которая, будучи учреждена в 1262 г., стала первым задокументированным примером рыночного государственного долга в европейской истории (Lane, 1973, с.150). Monte Венеции и Флоренции и других итальянских городов-государств стали существенным вкладом в развитие целерациональной экономической техники и предшественниками разработанных позже голландцами и англичанами рыночных государственных облигаций. С момента учреждения в 1343 г. и до включения самой Флоренции в состав Габсбургской империи в 1737 г., держатели долга monte имели право продавать свою долю. Так как государство никогда не пыталось выкупить основную долю, вкладчики в monte могли вернуть свои деньги только через рынок. Ценность доли monte варьировалась в зависимости от того, насколько текущее правительство было способно выплачивать постоянно растущие проценты.

Держателей государственного долга можно поделить на два класса. Привилегированная клика, состоявшая из главных представителей партии, в данный момент контролировавшей коммуну, а с 1513 г. Медичи и их союзники, имела возможность финансировать военные и другие правительственные расходы в обмен на долю monte, чья номинальная стоимость в несколько раз превышала сумму, которую они изначально заплатили (Mohlo, 1971, с.136-137, 180-212). Таким образом, вкладчики получали от 20 до 40% прибыли, и «затраты на кредиты, судя по всему, весьма быстро можно было погасить доходами, получаемых с принудительных налогов. Более того, так как этих же самых банкиров выбирали на должности в комитет, распоряжавшийся общественными фондами, их кредиты оказывались полностью застрахованными от рисков» (Goldthwaite, 1987, с.27). Эти политически привилегированные элиты из вкладчиков monte были образцом веберовских политически ориентированных капиталистов, которые получали огромные доходы с чрезвычайных операций с политическими организациями: «Возможности вложиться в текущую задолженность... были временными и спорадическими... Коротко говоря, правительство особенно не вмешивалось в стратегии банков [или богатых вкладчиков] по увеличению прибыли, однако полезные ему банкиры получали время от времени возможность вложиться в государственный долг» (Goldthwaite, 1987, с.27).

Вторая, более многочисленная группа вкладчиков в monte состояла из политически более слабых граждан, которые становились держателями облигаций благодаря своей обязанности платить периодически prestanza (принудительный заем) вместо налога на имущество (estimo). Когда долг monte вырос с 500 000 флоринов в 1345 г. до 8 миллионов флоринов в 1450 г., доли monte стали основными средствами к существованию многих флорентийцев. К 1380 г. 5000 флорентийцев, или 1/12 всего взрослого населения, вкладывались в monte. Доли monte использовались как приданное, тем самым связывая воспроизводство имущего класса с геополитической удачей города-государства (Becker, 1968a, с.152-59).

В те годы XIV в., когда государство было платежеспособно, доли monte, приобретенные через prestanza, давали от 10 до 15%, в то время как коммерческие предприятия приносили доход в среднем 8-10%, а земля 5-7% прибыли в год (Molho, 1971, с.65; Jones, 1966, с.413-429). Более высокая прибыль с monte компенсировалась большими рисками и периодической задержкой выплаты процентов (Mohlo, 1971, с.66-73).

Обширный рост monte отражал неспособность флорентийского города-государства уравновесить чрезвычайные военные расходы обычными доходами или даже оплатить военные долги прибылью бюджета в мирное время. Постоянные вызванные войной долги были характерной чертой почти всех городов-государств Италии и, в действительности, практически всех государств Средневековья и последующей эпохи. Однако примечательна эта возрастающая готовность почти всех флорентийских плательщиков prestanza удержать доли, которые они получили в обмен на принудительные займы, а богатых флорентийцев — добровольно вкладываться в monte, используя его как приданное.

Три главных фактора повлияли на переход богатства в пассивные инвестиции, такие как monte, должности и земля. Во-первых, это сокращающаяся прибыль и растущий риск инвестиций в текстильное производство и банковское дело. Как отмечалось выше, флорентийцы сталкивались с растущими ограничениями в перспективах получения доходов с производства в пределах своего города-государства и с банковских операций заграницей. Вторым фактором была политическая стабилизация во Флоренции при олигархии и позже, когда Медичи расширили возможности для своих политических сторонников получать барыши от спекуляции долями monte, что повысило доход правящей элиты с должностей.

Третьим фактором, который повлиял на привлекательность долга monte, была относительно осторожная внешняя политика Медичи. Они признали, особенно после своего возвращения к власти в 1530 г., ограниченную роль своего города-государства в европейской геополитике и придали устойчивость отношениям своего правительства с папством и европейскими державами, что позволило сократить военные расходы (Spini, 1979; Diaz, 1978, с.96-97). В результате платы по monte стали более надежными (Goldthwaite, 1987, с.24), а государственный долг, вместе с землей, сделался наиболее благоприятным объектом инвестиций для богатых граждан (Litchfield, 1986, с.203-32). Сокращение воинственности флорентийцев и, следовательно, чрезвычайных военных расходов, получили отражение и в уровне государственного долга. Долг monte, который вырос с 500 000 флоринов в 1345 г. до 8 миллионов флоринов в 1450 г., в дальнейшем поднимался гораздо медленнее, до 14 миллионов скуди, что равняется 13 миллионам флоринов, в 1737 г., когда Флоренция была включена в состав Габсбургской империи (Litchfield, 1986, с.XIII, 103) [110].

Monte стал институциональным воплощением патрицианского правления во флорентийском городе-государстве. Процентное начисление на monte финансировалось из налогов с contado и с городских потребителей (Litchfield, 1986, с.99-100). Проценты monte обычно не финансировались с новых долей monte. Monte не был финансовой пирамидой. Уровень коммунального долга повышался периодическими скачками с тем, чтобы покрывать чрезвычайные военные расходы (Becker, 1968a, с.151-200; Mohlo, 1971). Monte был целесообразной, все более регулярной экономической инвестицией благодаря политической стабильности правления патрициев и Медичи в XV-XVII в.

Прибыли с должностей, как и прибыли с monte, стали более надежными и предсказуемыми после того, как Медичи установили свою власть над Флоренцией. В XIV и более ранних столетиях победители во фракционной борьбе использовали свой контроль над флорентийским правительством, чтобы обогатить себя и своих сторонников. Доходы с должностей были непредвиденной прибылью, ее нельзя было предсказать или упорядочить на долгое время.

Многие должности стали де-факто продаваемыми в правление Медичи. Чиновникам позволялось назначать себе преемников.

Так как государство не собирало плату за это право, сами чиновники наживались на продаже постов, которые они занимали, своим преемниками. Медичи вознаградили своих сторонников, создавая прибыльные должности, которые их союзники потом могли оставить себе или продать для