там в прямой диалог с представителями власти.
Такая возможность представилась благодаря другому вторжению — нашествию саранчи. Ааронсон встретился с Джемал-пашой, командующим Четвертой армией, и убедил турецкого генерала разрешить ему поездку в Германию для “исследования маслянистой разновидности кунжута”. Попав в Германию, Ааронсон отправился в нейтральный Копенгаген, а там с помощью Сионистского Копенгагенского бюро разработал план, позволивший ему добраться до Англии и в то же время остаться вне подозрений. В октябре 1916 г. он отплыл в Соединенные Штаты. Согласно предварительной договоренности, в море пароход был перехвачен английским военным катером, Ааронсона “арестовали” как турецкого гражданина и доставили в Англию. Уже через несколько часов после приезда в Лондон он рассказал все, что знал, главе Скотленд-Ярда сэру Бэзилу Томпсону. Агроном представил убедительные доказательства возможности разгрома турок в случае вторжения войск союзников в Палестину. Томпсон, на которого эта информация произвела большое впечатление, в ноябре послал Ааронсона в Египет для встречи с английскими военными. Они были поражены не меньше Томпсона и на этот раз обещали активно сотрудничать с еврейской разведывательной сетью. Ааронсон остался в Каире в качестве связного между своей группой в Атлите и англичанами. Стоит отметить, что в течение нескольких недель пребывания Ааронсона в Лондоне он встретился там с целым рядом официальных лиц, в том числе с Сайксом, Эмери и Ормсби-Гором. На всех он произвел глубокое впечатление своими сионистскими идеалами и мечтой о еврейском национальном очаге в Палестине под британским протекторатом. С тех пор все меморандумы Ормсби-Гора по палестинской проблеме несли на себе отпечаток идей Ааронсона.
Между тем организация Нили, представлявшая собой еврейскую разведывательную сеть (Нили — аббревиатура библейских слов: “Вечность Израиля не обманет”), действовала еще восемь месяцев. Ею руководили сестра Ааронсона Сара и ее помощник Йосеф Лишанский. Члены Нили собирали подробные сведения о турецких военных базах и передвижении войск. Информацию они передавали на английский фрегат, который раз в две недели по ночам бросал якорь неподалеку от Атлита. Разведывательные данные имели огромное значение для англичан. Когда Алленби весной 1917 г. принял командование Египетским экспедиционным корпусом, он обратился к членам Нили за подробными сведениями о том, как обороняется Беэр-Шева, на которую было намечено наступление. Сара Аа-ронсон и ее товарищи немедленно взялись за выполнение задания. В их донесениях содержались важные сведения о погодных условиях, местонахождении водных источников и малярийных болот, качестве дорог, ведущих в Беэр-Шеву из Негева. “В очень значительной мере именно благодаря отважной работе молодых разведчиков, — писал секретарь Алленби капитан Реймонд Севидж, — командующему удалось достичь такого успеха в его действиях”.
Деятельности Нили пришел конец в сентябре 1917 г., когда в руки турок попал один из почтовых голубей, использовавшихся разведчиками. Через две недели член Нили Нааман Белкинд был схвачен при попытке добраться до Египта. В конце концов полиция добралась и до разведывательной базы в Атлите. Большая часть разведчиков Нили была арестована, в их числе и почти все члены семьи Ааронсон. Судьбу их нетрудно было предугадать. Чтобы избавить своего престарелого отца от побоев, Сара Ааронсон сдалась властям добровольно. Ее начали пытать, добиваясь признаний. На третий день пыток она выхватила из ящика револьвер и выстрелила в себя. Парализованная, она прожила еще несколько дней. Пыткам подвергались и другие. Один из них, Реувен Шварц, покончил с собой. Белкинда и Лишанского повесили в Дамаске. Хотя о деятельности Нили знала лишь горстка палестинских евреев, только неизбежность прихода англичан в Иерусалим спасла ишув от эпидемии арестов, а возможно, и от массовых казней и депортации. В этих условиях большинство поселенцев-сионистов не заняло четкой позиции по отношению к Нили или отнеслось просто враждебно. Они всегда недолюбливали Ааронсона, который славился своей антипатией к социализму. Как мы помним, среди членов Поалей Цион было немало таких, кто изо всех сил стремился доказать свою лояльность оттоманскому режиму. Поэтому ишув отказал в помощи уцелевшим разведчикам Нили. Их, впрочем, были единицы. Сам Агарон Ааронсон, остававшийся в Каире, дожил до мирного времени. Однако, согласно канонам классической трагедии, история Нили закончилась в марте 1919 г., когда самолет, в котором Ааронсон летел из Лондона на Парижскую мирную конференцию, потерял управление над Ла-Маншем и упал в море.
Несомненно, лидеры британского сионизма сперва колебались, стоит ли поддержать планы Жаботинского относительно Еврейского легиона, именно потому, что не забыли трагической судьбы агентов Нили. Вероятно, уязвимость ишува толкала Вейцмана и его коллег на то, чтобы добиваться от английского правительства какой-то декларации в пользу сионизма. Однако, узнав о существовании соглашения Сайкса—Пико, они поняли, что теперь стоит пойти на риск, чтобы избежать расчленения территории Палестины и ишува и создания изолированных друг от друга областей, подчиненных враждующим державам. Поскольку наступление Алленби в Палестине стало неминуемым, и Вейцман, и британский военный кабинет считали, что нельзя откладывать принятие правительственного заявления, в котором будет говориться об одностороннем английском контроле над Святой землей.
Не исключалась также возможность того, что Турция выйдет из войны и, таким образом, сохранит и власть над Палестиной, и целостность империи. В Вашингтоне полагали даже, что такой вариант заслуживает изучения и что для этого пригодятся “надежные” турецкие источники, которыми располагал Генри Моргентау. Поэтому в мае 1917 г. государственный департамент предложил бывшему послу (ушедшему со своего поста в апреле, после разрыва дипломатических отношений между Турцией и США) начать переговоры на эту тему при посредничестве неких “третьих лиц” в Швейцарии. Моргентау охотно взялся за это дело. На первых порах Лондон оказывал ему помощь, но вскоре там спохватились, вспомнив немецкое происхождение и связи Моргентау. Так или иначе, перед самым началом наступления Алленби было крайне невыгодно предоставлять туркам возможность выйти из войны. Сионисты разделяли недоверие к этому плану. По просьбе английского Министерства иностранных дел Вейцман согласился встретиться с Моргентау и его спутником Феликсом Франкфуртером [167] на Гибралтаре. Эта встреча состоялась 4 июля. В ходе длительной беседы лидер сионистов объяснил Моргентау и Франкфуртеру, что турки едва ли пойдут на сепаратный мир, отказавшись тем самым от контроля над Арменией, Сирией и Палестиной, поскольку союзники настаивают на освобождении этих земель. Как вспоминал Вейцман, “г-на Моргентау не пришлось убеждать в том, что он должен отказаться от своего плана, — он убедил себя в этом сам”.
К этому времени и Вейцману, и Бальфуру с его сотрудниками было уже ясно, что затягивать дело рискованно и что больше нельзя откладывать принятие официальной декларации, провозглашающей поддержку еврейского национального очага английским правительством. Сайкс и Ормсби-Гор были убеждены, что Берлин собирается опередить союзников и выступить с собственным заявлением
