окончательно удостоверяется восточное происхождение фрески, а с ней и самого иконописного типа Божией Матери. Наиболее естественное предположение заставляет думать, что ампула была принесена из Вифлеема.
93. Сирийская миниатюра евангелия в Эчмиадзине
Между древнейшими (VII–VIII вв.) сирийскими миниатюрами, приложенными в виде украшений к Эчмиадзинскому Евангелию в 989 г., находится (рис. 93) как раз интересующий нас символический образ [122]. Поле изображения обрамлено двумя завесами; посередине, на монументальном троне, с убранным камнями подножием, и покрытом матерчатыми подушками, сидящая Божия Матерь подымает руки к небу; сидящий у нее на коленях, так же как и она, лицом к зрителю, Младенец, поднимает правую руку с благословением (двуперстным), а в левой держит золотой тонкий, как бы из проволоки, крест на небольшой ручке. Издатель миниатюры, проф. Стриговский, указывает, что приведенный образ напоминает собой тот пока «спорный» образ катакомбы св. Агнии, относимый покойным Де Росси ко времени Константина Великого. Но в то же время г. Стриговский сопоставляет настоящее изображение только с монетой Константина Мономаха, на которой представлена Божия Матерь в типе Оранты, с медальоном Спасителя на груди, и названа «Влахернитиссой». Все другие примеры, им приводимые, относятся уже к позднейшему византийскому искусству или даже к новогреческому (и итало-критскому). Между прочим, некоторое заключение в настоящем случае могли бы дать свинцовые печати, если бы их изображения были воспроизведены подлинно верными и достаточно ясными.
94. Фреска в Багавате, в Большом оазисе Египта
Оригинальный вариант образа Божией Матери Оранты представляет ее не с воздетыми и распростертыми руками, но умиленно приподнятыми на груди и обернутыми ладонью наружу. Этот тип, особенно излюбленный на Востоке (мы встречаем его в разных эмалях Грузии), встречается едва ли не впервые во фресках египетских усыпальниц в Багавате (рис. 94), близ города Ель-Харге, в Большом оазисе.
Здесь, в одной из усыпальниц или гробниц, купольный свод которой представляет в круговой росписи: Даниила во рву львином, жертвоприношение Авраама, Адама и Еву, Ноев ковчег, апостола Павла и святую Феклу, также – олицетворение мира, молитвы, правосудия и апостола Иакова, изображена в виде одинокой фигуры св. Дева Мария (надпись: ΜΑΡΙΑ). Женская фигура (без нимба), в пурпурной тунике, со светло-зелеными по ней клавами, и с широкими рукавами далматика, стоит лицом впрямь, подняв обе руки у себя перед грудью; волосы ее в виде свободных густых локонов падают на плечи и только сверху прикрыты прозрачным белым, ниспадающим за спину, покрывалом [123].
По крайней бедности местных росписей, известных в Египте от древнейшего периода, было бы трудно теперь приурочить с определенностью эту роспись к известной эпохе, но вряд ли будет большой ошибкой утверждать, что она не позже конца V века, но может относиться и к началу его. Определенное сродство ее с фреской катакомбы Агнии указывается также многими сторонами стиля и мастерства; особенно характерно то, что, не будь здесь надписанного имени, образ Марии должен был бы считаться обычным библейским изображением, так как в том же типе и с тем же положением рук представлена рядом «жена Ноева» в ковчеге.
Мозаики ц. св. Аполлинария Нового и базилики Евфразия
Следующий по времени тип Богоматери отличается своеобразной характерностью: его можно узнать даже в памятниках VIII и IX столетий. Характерна и неизменна здесь, прежде всего, одежда Богородицы: Божия Матерь чаще всего наглухо, с головой, покрыта пурпурным мафорием, и если под ним бывает видна раскрытой нижняя одежда, она тоже пурпурного цвета. Этот цвет колеблется от темно-лилового, с примесью некоторой красноты, до темно-индигового, но никогда не бывает ни темно-коричневым, ни, тем более, темно-малиновым. Под мафорием тоже не бывает видно чепца, или только узкая белая полоска. Но наиболее характерна в этом типе тонкая, среднего роста, фигура Божией Матери и типичные черты лица: сильно суженный овал и без того маленького лица, правильный, но плоский рисунок тонких бровей и тонкого носа; крохотные уста, и непомерно большие черные широкие глаза.
Тип этот находим в мозаиках церкви св. Димитрия в Солуни, собора Паренцо, в мозаиках Равенны, миниатюрах кодекса Россано и кодекса Рабулы из Месопотамии, и так как последний служит точкой отправления, то мы имеем право считать этот тип именно сирийским. Ближайшее доказательство для каждой группы упомянутых памятников, как увидим, вполне подтверждает это заключение.
Первые изображения Божией Матери монументального церковного значения и характера появились, понятным образом, прежде всего в мозаике, согласно с общим направлением декоративного искусства после Константина. К сожалению, памятники этой эпохи на Востоке или не сохранились [124], или находятся еще пока под штукатуркой. На самом Западе, к сожалению, тоже не существует древнейших изображений Божией Матери с Младенцем, украшавших алтарные своды церквей. Мы уже говорили, что, по точным свидетельствам, алтарная мозаика церкви Божией Матери на месте древней Капуи была сооружена епископом Симмахом еще в V столетии и просуществовала до 1754 года. В Равеннской церкви святой Марии Великой, по свидетельству Аньелла, епископ Экклезий украсил свод абсиды замечательным по красоте мозаическим изображением Божией Матери с Младенцем, принимающей подносимую ей модель храма (541 года). Эти первые мозаики представляют ясный вариант схематического изображения Спасителя на престоле, помещаемого в древнейших церквах в алтарном своде, и носят отчасти своеобразный римский официальный характер.
95. Мозаика в среднем нефе церкви св. Аполлинария «Нового» в Равенне.
Мозаическое изображение (рис. 95) Богоматери с Младенцем середины VI века, помещенное в конце среднего нефа церкви святого Аполлинария Нового в Равенне, в нижнем поясе ее мозаик, примыкает по своему содержанию к темам IV–V веков, а именно представляет Божию Матерь с Младенцем при поклонении волхвов [125]. Однако, против прежней обычной композиции, поклоняющиеся волхвы являются в настоящем случае во главе длинного шествия святых дев, мучениц и подвижниц, что придает событию историческому и реальному оттенок условного и идеального содержания.
Согласно с этим, по сторонам Божией Матери с Младенцем стоят четыре архангела: один указывает на Божественного Младенца, другой, как бы обращаясь к зрителям, слагает правую руку на благословение, третий открытой перед грудью ладонью выражает чувство благоговения, и, наконец, четвертый движением правой руки приглашает подходящих волхвов.
Такое же торжественное изображение Божией Матери с Младенцем, с предстоящими ангелами, находилось также в самой абсиде святой Софии Константинопольской, исполненное на серебряном фоне, с белым хитоном у Божией Матери, но на основании рисунка или наброска,
