Эти действия помогли Токтамышу хотя бы отчасти восстановить свою пошатнувшуюся власть и спокойствие в государстве, нарушенные вторжением Тимура. Хан даже позволил себе написать в 1392/1393 г. послание-ярлык польскому королю и литовскому князю Ягайло, в котором объявлял, что восстановил прежнее могущество, и требовал выплаты «выхода» за владение теми ордынскими областями, которые еще в 1350-1360-е гг. захватил великий князь литовский Ольгерд, отец Ягайло. Вероятно, король вполне серьезно воспринял заявления Токтамыша: упомянутый «выход» выплачивался литовскими великими князьями и польскими королями с этого времени и до середины XVII в. {499}
VII
Вступая в переговоры с Польшей и Литвой, Токтамыш имел целью не только получить «выход» с южнорусских земель, которые считал своими. Кроме того, хан продолжал дипломатическую борьбу в целях создания союза против Тимура. Его усилия поддержал, наконец, и султан Египта, который приказал убить прибывшего к нему посла Тимура. {500} Аналогичные переговоры Насир ад-Дин Махмуд Токтамыш вел не только с еще одним «правоверным» мусульманским государем – османским султаном. Байазидом I Молниеносным, но также и с «неверным» царем Грузии Георгием VII. {501}
Дипломатические успехи Токтамыша серьезно обеспокоили Тимура, который понял, что одного похода против Золотой Орды оказалось недостаточно, чтобы покончить с опасным противником. В 1394 г. Железный Хромец совершил очередной поход на Грузию, придав ему характер газавата («священной войны»). Однако Токтамыш, вдохновленный своими успехами в сфере дипломатии, выступил ему навстречу, преградил путь через Дербент и даже вновь сумел захватить Ширван. {502}Тем не менее, в 1395-1396 гг. Тимур осуществил второе нашествие в ордынские земли. На этот раз он двинулся не на разоренные предыдущим вторжением восточные улусы, а в богатое Поволжье. Через свои закавказские владения Железный Хромец направился в самый центр владений Токтамыша Хан после бесплодных попыток убедить Тимура отказаться от похода был вынужден собрать войска и выступить навстречу противнику Токтамыш, как разумный правитель и военачальник, решил не допустить врага вглубь своих владений и поэтому преградил ему путь на границе – па р. Терек, где 15 апреля 1395 г. и состоялось одно из крупнейших сражений на пространстве бывшей Монгольской империи.
Битва продолжалась два дня, причем инициатива большую часть времени была па стороне Токтамыша. Однако, несмотря на стойкость в этой битве (столь необычную для него), хан вновь потерпел поражение. Впрочем, вины его в этом не было: видимо, таланты военачальников Тимура оказались выше, чем ордынских полководцев. {503} На этот раз разгром Золотой Орды был полным: армия хана практически перестала существовать, а сам он бежал, причем в течение нескольких месяцев о нем не было ничего слышно. Возможно, он провел некоторое время на территории Молдавии – впоследствии именно там осела часть его войск, поступившая на службу к местному господарю. {504}
Тимур, разгромив врага, решил не допускать прежней ошибки: чтобы не дать Токтамышу возможности собрать новые войска, чагатайский правитель совершил опустошительный рейд по всему Поволжью, разорил города, поселения и торговые пути от Булгарии до Хаджи-Тархана и Азака, превратив эти богатые и развитые районы в пустыню. Отряды Тимура разорили Крым и дошли до Руси, был полностью разрушен город Елец, а передовые отряды чагатайских войск вступили даже в пределы Московского великого княжества. Захватив огромную добычу и, по некоторым сведениям, целые сотни тысяч пленных, Тимур покинул пределы Золотой Орды. {505}
Па развалинах Сарая – некогда великолепной столицы хана Узбека! – был провозглашен ханом ставленник Тимура – Койричак-оглан, сын Урус-хана. {506} Впрочем, его власть распространялась лишь на остатки города и пригороды, в регионах же Золотой Орды царила полная анархия. Дошло даже до того, что русские князья осмелились вновь выступить против Орды: в октябре 1395 г. царевич Ентяк, владетель Казани, вместе с нижегородским княжичем Семеном Дмитриевичем захватил Нижний Новгород, в ответ на что Василий Московский выслал против них войска, которые изгнали захватчиков и в течение ноября 1395 – февраля 1396 гг. разоряли ордынские владения на Волге. {507}
Только в 1396 г. Токтамыш вновь заявил о себе: во главе своих приверженцев он появился в Крыму и, наконец, покончил с Таш-Тимуром, который в это время вновь провозгласил себя ханом. По одним сведениям, Таш-Тимур был убит, по другим – бежал к Тимуру в Мавераннахр. {508} Сам Токтамыш решил на некоторое время удовлетвориться ханской властью в пределах полуострова. Укрепляя свою власть в Крыму, он вступил в какой-то конфликт с кафинскими генуэзцами, возможно, поддержавшими узурпатора Таш-Тимура: источники сообщают, что Токтамыш осаждал Кафу в 1397 г. {509}
Между тем, в Сарае произошел новый переворот: оставшись без поддержки Тимура, Койричак-хан оказался неспособен противостоять многочисленным противникам и в 1397 г. был свергнут Тимур-Кутлугом и Идигу-мангытом, которые вновь заключили союз. Тем не менее, и победители понесли потери, поэтому некоторое время спустя Токтамыш рискнул перехватить у них сарайский трон и даже снова отправил своих послов к рязанскому великому князю Олегу Ивановичу. {510} Однако торжество хана оказалось весьма недолгим, в том же богатом событиями 1397 г. Тимур-Кутлуг и Идигу выбили Токтамыша из столицы. Подчинив своей власти все Поволжье, они решили окончательно добить своего врага и во главе своих основных сил вторглись в Крым, где он нашел временное убежите Токтамыш был вынужден бежать и с полуострова. Излишне говорить, что местное население не выразило намерения лечь костьми за того, кто разгромил и выгнал из Крыма их потомственного правителя Таш-Тимура!
Но даже этот разгром не заставил Токтамыша отказаться от попыток вернуть себе верховную власть. На рубеже 1397/1398 гг. он очутился в литовских владениях, и великий князь Витовт, двоюродный брат польского короля Ягайло, выделил ему земли под Каневом и Черкассами. {511} Хан заключил с Витовтом соглашение, текст которого (вероятно, «в вольном пересказе») дошел до нас в составе русских летописей: «Поидемъ пленити землю Татарскую, победимъ царя Темиръ-Кутлуя, возмемъ царство его и разделимъ богатство и именiе его, и посадимь во Орде на царстве его царя Тахтамышя, и на Кафе, и на Озове, и на Крыму, и на Азтракани, и на Заяицкой Орде, и на всемъ приморiи, и на Казани; и то будетъ все наше и царь нашь, а мы не точiю Литовскою землею и Полскою владети имамы, и Северою, и Великимъ Новым городомъ, и Псковомъ, и Немцы, но и всеми великими княженiи Русскими, и со всехъ великихъ князей Русскихъ учнемъ дани и оброкы имати». {512} Как видим, Витовт и Токтамыш фактически делили между собой территорию почти всей Евразии! Дело оставалось за малым: нужно было «всего-навсего» победить Тимур-Кутлуга, занимавшего в это время ханский трон, и его бекляри-бека Идигу.
Витовт собрал войска, Токтамыш также созвал всех своих сторонников, и союзники двинулись в золотоордынские владения. На р. Ворскле их встретили войска Тимур-Кутлуг-хана. Поскольку Идигу и значительная часть ордынских войск еще не подошли, хан сумел затянуть переговоры и даже соглашался с беспрецедентными требованиями Витовта: он готов был признать себя «сыном» литовского князя, платить ему дань и чеканить монету с его портретом. Увлекшиеся торгом, Токтамыш и Витовт позволили Тимур- Кутлугу дождаться подхода Идигу, который немедленно прервал переговоры и 12 августа 1399 г. начал битву. {513}
До сих пор остается непонятным, как превосходящие по численности литовские войска, имевшие на вооружении даже артиллерию и занимавшие, к тому же, выгодную позицию, потерпели сокрушительное поражение. Виновником разгрома, судя по всему, стал опять Токтамыш – на этот раз из-за несогласованности действий со своим союзником. Идигу решил окружить противника, и Токтамыш, разгадав этот маневр, поспешил со своими войсками в тыл, чтобы не дать замкнуть круг. Витовт, не поставленный в известность о причине его действий, решил, что ордынские союзники бегут с поля боя, и сам приказал отступать. Отступление вскоре превратилось в повальное бегство, во время которого войска Тимур-Кутлуга и Идигу сумели перебить значительное число литовцев. Полегло немало русской, польской и литовской знати, среди погибших оказались даже герои Куликовской битвы – князья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи и Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский. {514} Таким образом, победа Тимур-Кутлуга на Ворскле в какой-то степени могла считаться реваншем за разгром Мамая на Куликовом поле!
