В основном растения вымерли за все эти годы или же были вырублены и не заменены другими, но кое-где их можно было найти. Мы с тем мужиком влезли на самый верх, чтобы напиться из небольшого рва в песчаннике. Он знал о той горе, и поэтому едва завидев те растения, быстренько убрался. Я в том смысле, что мы тут же уехали.
- И ты никогда больше не возвращался?
- Несколько лет спустя я отправился на поиски отбившегося скота и решил выпить воды из того природного резервуара. Там собиралась дождевая вода, сотни галлонов воды, довольно сносной на вкус, если конечно в нее не успел еще ввалиться какой-нибудь зверек. Я хорошо запомнил, что говорил мне индеец - деревья в том саду сажали ведьмы, использовавшие их для своей ворожбы.
- А ты никогда не оставался там на ночь?
Волкмейер равнодушно взглянул на Майка, взгляд его казался циничным.
- Остался как-то. Расположился в той старинной развалюхе. Стена хорошо защищала от ветра. Зловещее место. Я поспешил уехать сразу же, как только начала заниматься заря. Коню моему тоже там не понравилось.
Волкмейер положил свою шляпу на стул. Волосы его заметно поредели и в них виднелась седина, но в остальном он остался прежним, суровым, непреклонным и беспощадным человеком. Когда-то много лет тому назад он изловил троих жуликов, воровавших скот, перегонявших животных, некоторые из которых были помечены тавром того ранчо, где он тогда работал. Тогда он доставил всех троих к себе на ранчо: двое были перекинуты через седла, а на шее у третьего красовалась петля.
- Я помню еще, как ты работал на ранчо Блюз, - вслух заметил Майк.
- "Блюз", "У Генри" и "Ла-Салс". Я достаточно поработал на них. И еще тогда, помнится, здесь по окрестностям ошивались недобрые люди. Кассиди к тому времени уже вышел из игры, и Мэтт Уорнер тоже, но кроме них были и другие. Ни сам Кассиди, ни кто-либо другой из его шайки не докучали нашим. Но все же кое-кто из молодняка как-то отважился рискнуть. Пришлось взяться за "винчестеры" и всыпать им по первое число, прежде чем они начали относиться к нам с почтением.
Он стряхнул пепел с сигары.
- Так что же все-таки тебе от меня понадобилось? А то я уже с ума схожу от скуки, мечтаю, чтобы и у нас наконец произошло хоть что-нибудь.
- Возможно, тебе это будет не интересно, - предупредил Раглан и тут же принялся излагать суть дела.
Волкмейер молча выслушал его, а затем раздавил в пепельнице окурок сигары.
- Так ты пойдешь туда?
- Пойду.
- Я бы не стал спешить с выводами и объявлять тебя сумасшедшим. Нечто подобное мне в свое время приходилось слышать пару раз от старых индейцев. А вот многие молодые не желают больше вериить в это. Тебе нужно поговорить со стариками, типа тех, среди которых я вырос. И поверь мне, после этих их историй волосы дыбом стоят.
Он снова немного помолчал, а потом спросил.
- Ну а от меня что ты хочешь?
- Поддержки и прикрытия. Мне нужен такой человек, который не потеряет самообладания в любой ситуации. Когда я войду туда через "окно", то мне надо, чтобы тут у меня остался бы человек, который встретит нас, когда мы станем возвращаться.
- Когда-то ты вытащил меня из шахты. Я в долгу перед тобой. Ты спустился и вызволил меня, когда сам я уже считал себя покойником. Тогда поблизости не было больше никого, а ты рисковал собственной жизнью, отправляясь мне на выручку. Ведь ты мог бы запросто уйти оттуда, и никто никогда не узнал бы. Так какими будут наши действия?
- Во-первых, мне необходимо встретиться с одной женщиной. Ее зовут Иден Фостер.
Волкмейер холодно взглянул на него.
- А ты и с ней, выходит, знаком? Несколько лет тому назад она заезжала ко мне.
Раглан был изумлен.
- К тебе на "Блюз"? И что же ей там понадобилось?
- Она слышала, будто бы я ходил проводником с несколькими группами в резервацию уте. Показывал им индейское скальное поселение, так называемое Орлиное Гнездо. Слышал о таком?
- Да.
- Похоже давным-давно какие-то ее предки жили в этих местах. Она так конкретно об этом не сказала, но я сам догадался. Она хотела знать, что это за места, сохранились ли наскальные рисунки, и тому подобное.
- А что еще?
- А еще она поинтересовалась, не заходил ли я когда-нибудь на Ничейную Гору. Меня, признаться, это очень удивило, но я постарался не показывать виду. Ведь я ни словом не обмолвился ни о Ничейной, ни о Яме.
- "Яме Джонни"?
- А ты знаешь о Джонни?
- Вообще-то мои познания не слишком обширны. Но вот о Яме я знаю не по наслышке. Я уже был там, и снова собираюсь вернуться.
- Сам я не был знаком с Джонни. Это было еще до меня, но я слышал разговоры о нем. Этот самый Джонни был из так называемых "основных", работал на нескольких старых ранчо, и слыл всеобщим любимцем. Он был наездником. Все очень жалели, что он пропал.
Обычно Джонни выезжал в одиночку. Пару раз по возвращении он рассказывал о обнаруженной им этой самой Яме, где росли деревья, была вода и все такое. Люди не знали верить ему или нет, но только отмахать сорок миль по пустые лишь ради того, чтобы уличить его во лжи тоже никому не хотелось. Джонни возвращал в стадо заблудившихся коров, по большей части наших же, отбившихся и бредущих к югу. Затем он опять отправился на поиски, и с тех пор никто его больше не видел.
Вот примерно так об этом говорили в пору моей юности. Тогда разразилось восстание индейцев под предводительством Старого Полка и Поузи, его сына. Это был наверное год 1915. Тогда они убили пару мексиканцев, и когда на их поиски отправился вооруженный отряд, то они убили еще одного из бойцов. Они устроили привал в Коровьем Каньоне близ Блаффа, когда на них напал отряд, и было много стрельбы.
Джонни же должен был объехать Блафф с запада, так что когда он не объявился, то все, в натуре, поначалу решили, что он наткнулся на Поузи и его шайку ублюдочных индейцев. Но как бы там ни было, а он только он пропал.
- Он все еще жив, Волк. Его каким-то образом угоразило очутиться на Обратной Стороне, и он не смог больше выбраться оттуда назад.
- В это невозможно поверить. В те годы Джонни был, правда, еще очень молод, но все же он считался непревзойденным следопытом. - Тут он замолчал. - Жив, говоришь? Ты что, ведь тогда получается, что ему сейчас должно было бы быть уже за сотню лет!
- Не совсем так. Но ему действительно должно быть где-то около девяноста, или может быть на пару лет побольше.
- Черт меня побери! Вообще-то он был крутым мужиком. Если кому-то это и было под силу, то судя по тому, что мне довелось услышать о нем, Джонни-то и подавно справился бы. Надеешься отыскать его там?
- Буду пытаться, Волк. Он - мой ключ к тому, что происходит у них там; он и еще те двое, о которых я тебе говорил: девушка по имени Каваси и еще Таззок.
На небо взошла Луна, а немного погодя, Волк улегся спать на двуспальной кровати. Еще некоторое время Майк Раглан оставался просто неподвижно сидеть в темноте, он думал. В конце концов и он тоже решил как будто забраться в свою постель, но только для того, чтобы лежать не смыкая глаз и обдумывая со всех сторон не дающую ему покоя проблему.
Что могло произойти с анасази, после того как они возвратились обратно? Ведь все говорило в пользу того, что и еще раньше, до того как им пришлось исчезнуть из этих мест, культура их вовсе не была явлением статическим, и хотя имевшие место в племени перемены были тоже весьма немногочисленны, но тем не менее уже сейчас можно было вести речь о, так сказать, архитектурных новшествах, обусловленных особенностью скальных пещер, в которых они возводили целые города, если это слово может быть применимо к их поселениям.
Нет, интересно все же, а какими могли бы стать анасази, останься они здесь, найдя в себе силы противостоять набегам диких кочевых племен с севера и запада? Как бы тогда стали бы развиваться эти цивилизации?
Более чем вероятно, что племени, испытывающему острую нехватку воды, подобно цивилизациям Египта, Вавилона и Майя, пришлось бы сделать нормой жизни строжайший учет и повсеместный контроль за тем, как расходуется вода.
Лежа в темноте, Майк Раглан продолжал напряженно думать. Всеобщее внимание отчего-то было обращено лишь к кореному населению, что обитало здесь на тот момент, когда в этих краях впервые объявился белый человек, и как-то не очень было принято задумываться о тех, кто жил тут еще до них.
Конечно, проводились раскопки и на Кургане Кахокия, в Хоупвелле и в других местах, велись дискуссии о Строителях Курганов, и все же многое из того, что никоим образом, как казалось, не вписывалось в рамки обще признанной теории просто-напросто отвергалось и не принималось в расчет. Слишком многие из занятых на раскопках были склонны не обращать внимания на идущие вразрез с устоявшимся мнением находки, считая их случайными включениями. Но все же пора бы уже начать совершенно непредвзято относиться к разного рода идеям и к любому из свидетельств.
