Почти в каждом штате обнаруживались такие свидетельства прошлого, которые либо оказывались намеренно обойденными вниманием, или же неизменно объявлялись "мошенничеством" только потому, что они, так сказать, "не соответствовали". А потому могло сложиться впечатление, что вот уже на протяжении более чем столетия, несколько сотен людей только и занимались тем, что не считаясь с собственным здоровьем и временем, да еще к тому же без самой мало-мальской материальной выгоды для себя лично, только и занимались тем, что закапывали в землю различные "доказательства", и все это лишь ради того, чтобы сбить с толку каких-то там загадочных исследователей. Если, к примеру, в ходе раскопок обнаруживались руны или какие-нибудь иные надписи, не соответствующие в точности привычным исследовательским канонам, то почему-то никому не приходило в голову следать скидку на то, что в те времена редко кто вообще владел грамотой, не говоря уж о том, чтобы писать хорошо и без ошибок. Поэтому все подобные находки представляли собой надписи, сделанные людьми по больше части необразованными, но стремившимися оставить после себя след.
Путешественники и мореплаватели редко когда оказывались людьми учеными или имеющими за душой нечто больше, чем просто азы образования. И поэтому им не оставалось ничего иного, как обозначать свое продвижение при помощи тех знаков, что все-таки были им известны.
Поры бы уже человечеству отказаться от не выдерживающего никакой критики и глубоко ошибочного убеждения, будто бы два огромных континенты, разделяющих мировые океаны, бескрайние пространства которых без устали бороздили корабли путешественников-мореходов, неизменно оставались никем не посещаемыми на протяжении целых тысячелетий.
Майк вновь и вновь задавался вопросом, а каким вообще был процент людей, что жили тогда в странах Скандинавии и в совершестве владели руническим письмом?
Раглан перевернулся на спину и лежал, вглядываяссь в темноту широко открытыми глазами. Пора бы уже бледнолицым и уяснить себе, что большинство индейских племен, считающихся коренным населением этих земель, в реальности же таковыми не являлись, будучи сами переселенцами из других мест, а о тех, кто обитал здесь прежде, нам все еще известно до обиного мало.
Конечно, было бы хорошо заиметь такого союзника как Ваолкмейер. Майк был достаточно близко знаком с этим человеком. В свое время, много лет тому назад им довелось рработать вместе, и вот теперь Майк посчитал большим везением, что отыскал-таки его имя в телефонном справочнике. Волкмейер и был тем самым человеком, который не покинет его при малейшей опасности, а судя по впечатлениям, оставшимся от мимолетной встречи с отрядом стражников-Варанелей, рассчитывать на легкий успех никак не приходилось.
И все же первым дело ему нужно будет встретиться с Иден Фостер. Было бы, конечно, хорошо, если бы ему удалось договориться об освобождении Эрика Хокарта, действуя через нее.
Но только насколько веским может оказаться ее мнение, если, разумеется, к нему там вообще кто-нибудь прислушивается? Да и осмелится ли она пойти на такое? Но, с другой стороны, станет ли эта женщина отказываться от своего личного благополучия ради безопасности и благополучия своего народа?
Майк не был до конца уверен в правоте своих умозаключений, но только ему представлялось небольшое, тесно сплоченное общество, которое, будучи сильно этим своим единством, в то же время испытывало панический страх перед проникновением новых идей и веяний из мира, находящегося по другую сторону разделявшего их незримого занавеса. Несомненно, наш мир считался у них "недобрым" и поэтому там шли на все, дабы только оградиться от него.
Таззок...
Таззок был человеком ученым, а как известно, люди считающие себя таковыми, редко когда бывают довольны собственными познаниями. Им не терпится узнать еще больше. Вне всякого сомнения Таззоку теперь тоже захочется распросить его, Майка, очень о многом, а если так, то возможно на этот раз придется сделать знания предметом торга.
Таззок, к примеру, не верил в саму возможность существования народа Каваси. Значит, эта информация держалась в строжайшем секрете. Он был уверен или по крайней мере хотел казаться уверенным в том, что Того-Кто-Обладал-Волшебством на самом деле никогда не существовало, что он был не более, чем миф, легенда. И все-таки среди тех его каменных и глинянных табличек наверняка может быть сокрыт ключ к разгадке, а возможно там удастся отыскать и целые летописи, описывающие события, ставшие причиной исхода Того-Кто-Обладал-Волшебством и его народа.
Ему нужно будет во что бы то ни стало снова увидеться с Таззоком, он должен попытаться отыскать Каваси и, конечно же, Джонни.
Майк проснулся на рассвете. Волкмейер к тому времени уже успел одеться и теперь был занят тем, что причесывал свои седеющие волосы.
- Пойдем позавтракаем, - предложил Раглан. - Может быть Галлафер тоже зайдет туда.
Принимаясь надевать ботинки, Майк сказал:
- Я ничего не сказал о деньгах, Волк, но не сомневайся, это не задаром, я заплачу тебе сполна.
Волкмейер обернулся к нему.
- А разве я просил об этом? Тебе сейчас нужна помощь. А все остальное неважно.
- Но должен же я заплатить тебе хотя бы за то время, что ты потратишь на меня, - возразил ему Майк. - Было бы нечестно с моей стороны за просто так оторвать тебя от работы.
Волкмейер пожал плечами.
- Я не имею привычки говорить о деньгах, пока они не попадут ко мне в руки. Так что давай не будем больше об этом.
На улице было прохладно, небо затянуто облаками. Они направились к ресторану, и под ногами у них шуршал гравий.
Заведение только-только открылось, и когда друзья вошли, то девушка сидевшая за кассой обернулась в их сторону.
- Здравствуйте, мистер Волкмейер! Давно же вы к нам не заходили!
Волкмейер хмыкнул и, пройдя через весь зал, наконец расположился за одним из столиков.
- А ты как будто время от времени заглядываешь и сюда, - предположил Майк.
- Да, бывал как-то раз, как сказала эта леди. А вообще-то я по болььшей части обитаю в Монтиселло или же к северу отсюда.
Они пили кофе, когда наконец пришел Галлафер.
- Мистер Волкмейер! - воскликнул он. - А я и представить себе не мог, что вы можете быть знакомы между собой.
- Давным давно не виделись, - сказал Волкмейер. - Он разыскал меня по телефонному справочнику. - Тут он, извинившись, вышел из-за стола, направляясь к стойке, чтобы купить сигару.
Галлафер тем временем наклонился поближе к Майку и тихо заговорил:
- Ну ты даешь! Что же ты сразу не сказал, что знаком с мистером Волкмейером?
- С Волком-то? Когда-то я вытащил его из обрушившейся штольни. Не виделся с ним целую вечность.
Галлафер теперь пристально смотрел на него.
- Мистер Волкмейер, - серьезно сказал он, - один из самых больших ранчеров и землевладельцев во всей округе. У него такой дом, какой тебе никогда и во сне не приснится. Он один из самых уважаемых людей нашего штата!
23
Майк Раглан хлопнул дверцей машины, и закрыв ее, сунул ключи в карман. Затем он зашагал по дорожке, ведущей к крыльцу. На широкой веранде царила тень, там веяло прохладой, а цветы были такими же прекрасными, какими они и запомнились ему с прошлого раза.
Дверь ему открыл Мери, девушка-навахо.
- Мне бы хотелось увидеться с Иден Фостер, - сказал ей Майк.
Не сводя с Майка взгляда больших темных глаз, она отступила назад, давая ему войти.
- Я сейчас доложу ей о вас, - проговорила она. - Присаживайтесь.
Она придвинула к нему кресло, и наклонившись поближе, как будто для того, чтобы смахнуть с обивки какую-то невидимую пылинку, тихонько шепнула:
- Будьте осторожны!
Майк не стал садиться, оставаясь стоять посреди комнату, оглядываясь по сторонам. Ничего как будто не изменилось, за исключением, пожалуй того, что теперь на столе лежала его книга о путешествии в один из древних монастырей, затерявшихся среди гор Tальянгшаня, в предогрьях Тибета.
Из-за двери, за которой скрылась Мери, послышались приглушенные голоса, и он снова огляделся. Две двери комнаты вели вглубь дома, еще одна дверь открывалась в сад, а четвертая выходила на пустынную лужайку, по краям которой росли деревья.
Повторно взглянув в том направлении, Майк как будто успел заметить тень на траве, как будто кто-то стоял неподалеку от двери на лужайку. Тогда, пройдя через всю комнату, он слегка передвинул кресло, поставив его таким образом, что теперь становилось невозможно открыть эту дверь, без того, чтобы не отодвинуть от нее кресло.
Иден Фостер вошла в комнату молча и неожиданно.
- Мистер Раглан! Как это мило с вашей стороны! А я ждала, что вы позвоните, - приветливо улыбаясь сказала она.
Цвет морской волны несомненно был ей очень к лицу. Этот наряд удачно дополняло ожерелье из бирюзы и коралов и такие же браслеты на запястьях.
