Ознакомительная версия.
Новый штурм укрепленных немецких позиций в поселке начался днем 19 апреля. Вместе с пехотой в атаку пошли три Т-34, подошедших ночью к Гореловскому. Пехота была накрыта ураганным огнем и залегла на окраинах поселка не в силах прорваться сквозь огневой шквал, танки, уйдя вперед, ворвались в поселок и принялись «утюжить» немецкие окопы, огнем и гусеницами давя сопротивление противника. Бой был в разгаре, казалось, еще совсем немного, и вражеская пехота отойдет с позиций, не выдержав давления. Однако немцы проявили характерную для них на этом этапе войны стойкость, их пехота не только не отступила, но и ввязалась в неравный ближний бой с нашими танками, забрасывая их связками гранат и пытаясь подбросить противотанковые мины под гусеницы. Хотя ни одного танка таким образом подбить не удалось, но время для выкатывания противотанковых орудий на удобные позиции для ведения огня было выиграно.
Здесь стоит сказать несколько слов о тактике немецкой пехоты по борьбе с советскими танками. Общеизвестно, что функция уничтожения танков противника в позиционной обороне должна ложиться на плечи противотанковой артиллерии. Но это лишь теория, на практике же немецкие артиллеристы часто не могли полностью справиться со своими обязанностями (ввиду разных причин: или нашим частям удавалось вывести немецкую противотанковую артиллерию из строя, или же танки прорывались на участках, расположенных вне сектора противотанкового огня), в этом случае советские боевые машины начинали заниматься своей основной задачей — «терзать» вражескую пехоту. На этот случай в немецких пехотных частях из числа наиболее опытных солдат, знающих уязвимые места советских танков и тактику борьбы с ними, создавались специальные «группы по борьбе с танками» численностью примерно 10–15 человек. В 1942 году на вооружении таких групп были противотанковые ружья, мины и большое количество взрывчатки в ящиках для подрыва уже обездвиженных машин.
В горячке боя в Гореловском экипажи танков, и так не имевшие между собой радиосвязи, потеряли друг друга из вида, координация действий между танками сошла на нет, бой превратился в беспорядочную схватку. Противник стал переламывать ситуацию в свою пользу. Сперва противотанковым огнем немцы подбили первый Т-34, который сгорел на северо-восточной окраине Гореловского. Вскоре в 100–150 метрах от юго-западной оконечности поселка была подбита вторая машина. Из поселка отошел на исходные позиции уцелевшим только один Т-34 из трех. Очередной танковый удар по поселку Гореловский был парирован немцами. Потери в этом бою в рядах советской пехоты 116-й стрелковой дивизии составили 48 человек убитыми и 166 ранеными.
Перестрелка в поселке и вокруг него продолжалась и после наступления темноты, противнику контратаками в нескольких местах удалось вытеснить наших пехотинцев из захваченных ранее позиций. Ожесточенный бой шел у юго-западной окраины Гореловского, вокруг подбитой несколько часов назад «тридцатьчетверки». Машина была лишь повреждена, но эвакуировать ее с нейтральной полосы под огнем противника было невозможно. Ночной атакой, поддержанной сильным минометным прикрывающим огнем, немецкой пехоте удалось вплотную подобраться к поврежденному танку; дальше за работу принялись саперы из группы по борьбе с танками, которые заложили внутрь Т-34 несколько ящиков тола. Как только был подожжен запальный шнур, атаковавшая группа, прикрываемая минометным и пулеметным огнем своих товарищей, спешно отошла на исходные позиции. Раздавшийся вскоре оглушительный взрыв разорвал советский танк в клочья, оставив на месте некогда грозной боевой машины только искореженный остов и разбросав куски гомогенной брони на десятки метров вокруг. Взрыв поврежденного танка стал громкой точкой, завершавшей очередной безрезультатный штурм немецких позиций в поселке Гореловский.
О сражении, разгоревшемся 19 апреля в районе д. Прасоловка, авторам не удалось найти подробных сведений в ЦАМО. Однако в книге «Простреленные километры»[46], написанной на основе воспоминаний ветеранов 385-й стрелковой дивизии, бой, состоявшийся в этот день, описывается очень красочно и подробно. И пусть изложение хода боя в книге построено немного пристрастно и субъективно, мы приведем несколько абзацев из нее дословно, дабы дать возможность читателю увидеть происходившее глазами участника событий:
«…Наконец настало время атаки. После десятиминутной артподготовки батальон отвлечения, чуточку опережая других, ринулся в наступление. Противник бил по нему с северной окраины Прасоловки и Елисеевки. Каменка и южная сторона Прасоловки молчали. Сальников вопросительно взглянул на Султанова, который по-прежнему совмещал обязанности и комиссара, и секретаря партбюро полка.
— Кажется, все идет по расписанию.
И как бы в подтверждение его слов с южных огородов Прасоловки выскочили три немецких танка и на полном ходу устремились наперерез «тридцатьчетверкам» и пехоте. Танки врага были густо облеплены десантом, а за ними виднелись цепи автоматчиков. Такой закваски боя никто не предвидел. Знали, что у противника есть в Прасолово танки, но, по сведениям разведки, они были зарыты в землю и служили дзотами.
В рядах наступающего батальона возникло замешательство. Для того чтобы перебросить с левого на правый фланг истребителей танков и пулеметчиков, необходимо время, а фрицы приближались. Стрелять из орудий тоже стало опасно: «тридцатьчетверки» уже оторвались от пехоты и находились вблизи позиций врага. Супрунов с НП позвонил Сальникову:
— Почему не стреляешь?
— Артиллеристы боятся в своих угодить.
— А что думаешь предпринять?
— Снять десант и отрезать автоматчиков. Потом посажу своих стрелков на оставшиеся «тридцатьчетверки».
— Правильно!
Однако Султанов тут же связался с Левиным:
— Помоги левому соседу, с твоего фланга легче достать немецкие коробки.
Два наших танка шли в лоб немецким. В какое-то мгновение один из краснозвездных подставил свой бок под удар пушек. Орудия и минометы 948-го артполка засекли вражескую батарею, но было поздно: «тридцатьчетверка» уже пылала. Дальнейшее казалось предрешенным: один танк против трех не устоит…»
Несмотря на всю красочность описания, очередной бой на подступах к Прасоловке не увенчался успехом: немцы продолжали удерживаться на позициях, накрывая шквалом огня любые попытки продвижения пехотинцев 385-й дивизии вперед. В 20-х числах штурм немецкого опорного пункта был свернут.
Офицеры 447-й разведроты 385-й стрелковой дивизии после возвращения с боевого задания. Слева — командир роты И.С. Тишин.
22 апреля произошел последний упоминаемый в архивных документах наступательный бой с участием танков 112-й танковой бригады в ходе весеннего наступления 50-й армии. Согласно журналу боевых действий бригады, бой протекал следующим образом: на окраине рощи «Сердце», в пятистах метрах южнее Малиновского, один Т-34 поддерживал очередную атаку советской пехоты. В ходе часового огневого боя с противотанковой артиллерией противника танк подбит, получив попадания снарядов в ствол орудия и ходовую часть. При попытке экипажа вывести поврежденную машину с поля боя своим ходом в процессе разворота слетела гусеница. Пехота под плотным огнем продвинуться вперед не смогла, атака вскоре была прекращена. Из экипажа, покинувшего обездвиженную на нейтральной полосе машину, до траншей своей пехоты доползли только двое. Без помощи двух-трех танков эвакуировать подбитый Т-34 было невозможно. Однако в день боя подогнать танки для использования в качестве бронированных тягачей не вышло, так как 2–3 исправных машин в бригаде попросту не было. Затянувшийся вопрос эвакуации решили немцы: под покровом ночи группа саперов 73-го моторизованного полка отбила танк у охранения и подорвала его.
И снова мы видим печальный пример неудачного применения бронетехники для поддержки пехоты, закончившийся гибелью танка. В оправдание только вступившего в командование бригадой полковника М.Т. Леонова, прекрасно понимавшего бессмысленность применения одиночного танка против мощной противотанковой обороны, но все-таки отдавшего приказ на атаку, можно сказать следующее: части 116-й и 385-й стрелковых дивизий, в течение последних четырех недель наступавшие через рощу «Сердце» в направлении поселка Малиновский, были в тяжелом положении: они находились в выступе шириной в два и глубиной в полтора километра, что являлось удобным расположением для противника, который артиллерийским и минометным огнем с высокой точностью накрывал наши позиции, нанося пехоте огромные потери; фланговый огонь из опорных пунктов Гореловский и Прасоловка, находящихся у основания выступа, затруднял маневр пехоты и мешал нормальному подвозу боеприпасов. В таких условиях в наших частях каждое огневое средство было на счету, и использование танка, свободно передвигающегося под пулеметным и минометным огнем и обладающего мощным 76,2-мм орудием с полным комплектом боеприпасов, для поддержки пехоты в подавлении вражеских огневых точек выглядит довольно целесообразным.
Ознакомительная версия.
