Закат и падение Римской империи - Эдвард Гиббон

Приписи к духовным завещаниям и отдача имущества на хранение. Завоевания и установленные законом формальности ввели в употребление приписи к духовным завещаниям. Если римлянин чувствовал приближение смерти, в то время как находился в одной из отдаленных провинций империи, он обращался с коротеньким посланием к тому, кто был его наследником или по закону, или по завещанию; этот последний или честно исполнял, или безнаказанно оставлял без всякого внимания это предсмертное желание, которому судьи до времен Августа не имели права придавать законную силу. Припись могла быть сделана в какой бы то ни было форме и на каком бы то ни было языке, но требовалась подпись пяти свидетелей в удостоверение того, что этот документ был действительно написан самим завещателем. Его желания, как бы они ни были похвальны, могли быть противозаконны, и существование душеприказчиков (fidei-commissa) возникло из столкновений между натуральной справедливостью и положительным законодательством. Другом или благодетелем бездетного римлянина мог быть какой-нибудь уроженец Греции или Африки; но никто, кроме его сограждан, не мог действовать в качестве его наследника. Вокониев закон, отнявший у женщин право наследовать, дозволил им получать по завещаниям не более ста тысяч сестерций [679], и единственная дочь была почти чужой в отцовском доме. Усердие, внушенное дружбой и родственной привязанностью, навело на мысль о следующей уловке: завещание составлялось в пользу какого-нибудь полноправного гражданина с просьбой или с требованием передать наследство тому, кому оно назначалось на самом деле. В этом затруднительном положении душеприказчики не всегда держались одного образа действий: они были связаны клятвой, что будут соблюдать законы своего отечества, но честь заставляла их нарушить эту клятву; если же они под маской патриотизма отдавали предпочтение своим личным интересам, они утрачивали уважение всех добродетельных людей. Декларация Августа положила конец их недоумениям, дала легальную санкцию основанным на доверии завещаниям и приписям и уничтожила формы и стеснения, наложенные республиканским законодательством. Но так как новые постановления касательно душеприказчиков подали повод к некоторым злоупотреблениям, то декреты Требеллиев и Пегасиев уполномочили душеприказчиков удерживать одну четвертую часть имущества или возлагать на настоящего наследника все долги и процессы, лежавшие на наследстве. Истолкование завещаний было строго буквальное; но способ выражения при назначении душеприказчиков и при изложении приписей не был подчинен мелочной и технической точности юристов.

III. Иски

Общие обязанности всех людей налагаются их общественными или частными сношениями, но их взаимные специфические обязательства могут истекать лишь 1) из обещания, 2) из благодеяния и 3) из обиды, а когда эти обязательства утверждены законом, заинтересованная сторона может принудить к их исполнению путем судебного процесса. На этом принципе юристы всех стран построили однообразную юриспруденцию, которая есть плод всеобщего разума и всеобщей справедливости.

1. Обещания. Богине верности (верности и в частной, и в общественной жизни) римляне поклонялись не только в ее храмах, но и во всем, что они делали, и если этой нации недоставало более привлекательных качеств — благосклонности и великодушия, зато она удивляла греков добросовестным и простодушным исполнением самых тяжелых обязательств. Однако у того же самого народа согласно со строгими правилами патрициев и децемвиров бесформенное условие, обещание и даже клятва не создавали гражданского обязательства, если не были облечены в легальную форму договора — стипуляции (stipulatio). С ним было связано понятие о прочном и ненарушимом договоре, которое всегда выражалось в форме вопроса и ответа. Так, например, Сей спрашивал: «Обещаете ли вы уплатить мне сто золотых монет?» Семпроний отвечал: «Обещаю». Сей мог по своему усмотрению предъявлять иск в отдельности к каждому из друзей Семпрония, поручившихся за его состоятельность и за его добросовестность, а пользование этим разделением или порядком обоюдных исков мало-помалу отклонилось от точных требований стипуляции. Чтобы добровольное обещание имело законную силу, стали основательно требовать самое осмотрительное и обдуманное согласие, и тот гражданин, который мог бы добыть легальное обеспечение, но не сделал этого, возбуждал подозрение в намерении обмануть и подвергался ответственности за свою небрежность. Но изобретательность юристов сумела придать простым обязательствам форму торжественных стипуляций. Преторы, в качестве стражей общественной добросовестности, стали допускать всякое рациональное доказательство добровольного и сознательного акта, который получал перед их трибуналом законную силу обязательства, и стали давать право иска об исполнении и о вознаграждении.

2. Благодеяния. Обязательствам второго разряда юристы дали название вещественных, так как они проистекают из вручения какой-нибудь вещи. Тот, кто оказал такую услугу, имеет право на признательность, а тот, кому доверили чужую собственность, принял на себя священную обязанность возвратить ее. Если речь идет о ссуде по дружбе, то заслуга великодушного поступка принадлежит только тому, кто ссудил; в случае отдачи чего-либо на хранение вся заслуга на стороне получателя; но в случае залога или какой-либо другой сделки, основанной на взаимных интересах, услуга вознаграждается соответствующей выгодой, а обязанность обратной отдачи видоизменяется сообразно с характером сделки. Латинский язык очень удачно выражает основное различие между commodatum и mutuum, между тем как бедность нашего языка смешивает эти оба понятия под одним неточным названием займа. В первом случае заемщик был обязан возвратить ту самую вещь, которой его снабдили для временного удовлетворения его нужд; во втором случае эта вещь назначалась для его потребления, и он исполнял это взаимное обязательство, возвращая вместо нее цену сообразно с точным определением числа, веса и меры. В договоре о продаже, право безусловного распоряжения передается покупателю, который уплачивает за эту выгоду соответствующим количеством золота или серебра, служащего всеобщим мерилом всякой земной собственности.

Обязанности, налагаемые договором о найме, более сложны. Можно брать на определенный срок внаймы земли и дома, труд и таланты; по истечении срока самый предмет найма должен быть возвращен его владельцу вместе с вознаграждением за выгодное занятие или пользование. В этих прибыльных сделках, к которым можно причислить договоры о товариществе и комиссионерстве, юристы иногда предполагают воображаемую выдачу предмета договора, а иногда согласие сторон. Вещественный залог был мало-помалу заменен невидимыми для глаз правами ипотеки, и согласие на продажу за определенную цену переносит с этого момента шансы барыша или убытка на счет покупателя. Можно с основанием предполагать, что всякий готов подчиняться требованиям своей личной пользы и что если он получает выгоду, то обязан взять на себя расходы сделки.

3. Обиды. И натура, и общество налагают неизбежную обязанность загладить причиненный вред, а тот, кто пострадал от личной обиды, приобретает особые личные права и может начинать законное преследование. Если нашему попечению была вверена чужая собственность,