Заказчик был удовлетворен исполнением его решения о дезинформации в отношении этого самолета, самой уникальной летательной машины середины XX века.
Дезинформацией были также и озвученные цифры, что в течение 1941 года на фронт поступило девять обычных Пе-8, а в последующие годы, вплоть до окончания войны, в действующие ВВС не поступило ни одного такого самолета. Тогда как на самом деле эти самолеты в высотном варианте были выпущены для руководителей Советского государства, переоснащены и переоборудованы в отношении удобства при длительных перелетах. А для этого из США с одной из авиакомпаний были вывезены несколько конструкторов, занимавшихся установкой шасси, которые разработали и установили в носовой части переднюю стойку и сместили центр нагрузки. Таким образом, самолет при взлете и посадке переносил основную часть своего веса с двух точек на третью носовую. Штурманская кабина была смещена назад почти вплотную к пятому двигателю, а кабина пилотов была полностью закрыта и по внешнему облику напоминала кабину ЛИ-2 (Дуглас).
Совершенные персональные самолеты имели Сталин, Митрополитов, Микоян, Молотов, Косыгин и очень немногочисленные другие доверенные лица. В послевоенные годы вплоть до снятия с вооружения Пе-8 в основном обслуживал дальние трассы в Антарктику.
Как уже было сказано, Россия была лидером в области стратегической авиации, но во Вторую мировую войну страна вступила без… стратегической авиации. Почему?
Фильмами, книжками, газетными публикациями приучили нас к мысли, что в 30-х годах XX века советская молодежь повально шла в летные школы, и что на призывных комиссиях отбоя не было от желающих. Так оно и было. Поначалу. Но после желающих поубавилось. А потом они и вовсе перевелись. И сложилась такая ситуация: с одной стороны, нужно привлечь все больше и больше народу в летные школы, с другой стороны — желающих убывает. Как быть?
Но тут накатила еще одна проблема: коль все равно производительность летных школ растет, в 1940 году выпустили летчиков столько, сколько за все предыдущие годы вместе взятые, а на 1941 год запланировано выпустить больше, чем за все предыдущие годы вместе взятые, включая и рекордный 1940-й. Летчик — это офицер, и получает он вдвое больше денег, чем пехотный собрат того же возраста и в том же звании. Значит, предстоят огромные расходы на содержание летчиков выпуска 1940–1941 годов. Кроме денежного довольствия, в огромных количествах понадобится и офицерская форма улучшенного образца. Но помимо этих расходов предстоят другие, еще более грандиозные: надо построить множество ДОСов, столько, чтоб обеспечить летчиков-выпускников 1940–1941 годов квартирами. А с этим в советской стране, как известно, и вовсе дефицит.
Выход из сонмища данных проблем товарищу Сталину 7 декабря 1940 года подсказал Начальник Главного управления ВВС генерал-лейтенант авиации Павел Рычагов: всем, кто окончил летные училища и школы, офицерских званий не присваивать. Следовательно, квартир для новых летчиков строить не надо, денег больших платить не надо и в форму щегольскую их одевать незачем.
Есть в некоторых странах исключения: военный летчик — сержант. Но это там, где материальное положение и общественный статус сержанта ближе к офицеру, чем к солдату. У нас же сержант срочной службы — бесправный рекрут. Спит он в казарме вместе с солдатами, ест ту же кашу, носит те же кирзовые сапоги. Сержанта отпускают в увольнение, как и солдата: раз-два в месяц на несколько часов (но Могут и не отпустить). Нет смысла подробно объяснять, что такое советская казарма. Многим это известно из фильмов последних лет, но многим — по личному опыту. Жизнь даже в образцово-показательных казармах протекает по строгой схеме. Прежде всего, образцовая казарма — это спальное помещение на двести-триста человек, это кровати в линейку и пол с матовым сверканием от постоянного трения, Это подъем и отбой в тридцать секунд, это старшина, орудий почти без перерыва. Но курсант, живущий в казарме, все стерпит, ибо лелеет надежду стать офицером, а к офицерскому званию много разных благ прилагается.
Начальник ГУ ВВС генерал-лейтенант авиации Павел Рычагов сам прошел через советскую казарму, он окончил летную школу в 1931 году. В 1940 году генерал-лейтенанту авиации Рычагову всего-то 29 лет от роду. И вот он предлагает товарищу Сталину выпускникам летных и технических училищ офицерских званий не присваивать, а присвоить им после выпуска сержантские звания и оставить на казарменном положении. Садистское предложение, но в экономическом плане весьма выгодное.
Итак, учился, превозмогая себя самого, мытарился, как ишак в надежде получить привязанную перед мордой наградную морковку с лейтенантскими вишневыми кубарями, а получил голый шиш. Тем курсантам, которых принимали в училища уже в 1940 году, не так обидно, их обучали по коротким программам и ничего с самого начала не обещали. Но в 1940 году многие тысячи курсантов завершали летные училища по полным трехгодичным программам и вот прямо перед выпуском они получают сталинско-рычаговский сюрприз: офицерских званий не будет.
Эту ситуацию впоследствии описали в своих мемуарах советские летчики, к примеру, генерал-лейтенант авиации Л. В. Жолудев, генерал-майор авиации В. А. Кузнецов и др.
Известно также, что в том же 1940 году, вслед за «странным» выпуском летчики получили еще один сталинский сюрприз. В ноябре расформировали воздушные армии, так что к 22 июня 1941 года советская стратегическая авиация в своем составе армий больше не имела. Остались пять корпусов и три отдельные дивизии, чье основное вооружение — ДБ-Зф, а также ТБ-3. Первый хоть и был неплохим бомбардировщиком, но это не был стратегический бомбардировщик; второй же и вовсе — устаревшая модель бомбардировщика, и годился только как транспортное средство. А вот описанных выше уникальных Пе-8 к июню 1941-го не набралось бы и двадцати штук. Так почему И. В. Сталин отклонил строительство Пе-8?
Чудо-самолет предназначался не только для упреждения действий любого агрессора, но и был оружием массированного уничтожения военно-промышленных объектов, коммуникаций, городов, портов, заводов, больших скоплений войск. А советскому Генсеку нужны были такие Вооруженные силы, и, в частности, авиация, которые наносили бы точечные удары не по вышеперечисленным позициям, а по конкретным скоплениям войск, и не более! Оставляя все объекты в целости и сохранности для будущих нужд победителей. Для чего идеально подходили самолеты Пе-2 и Ту-4. Они-то и стали основой советской бомбардировочной авиации.
История 16
ТАЙНЫ ЖИЗНИ И СМЕРТИ НАЦИСТОВ, БЫВШИХ АГЕНТАМИ СТАЛИНСКОЙ РАЗВЕДКИ
Эта история требует особого комментария. Но те, кто знаком с моей книгой «Секретная Антарктида, или русская разведка на Южном полюсе», поймут ее без труда. К тому же она явится своеобразным дополнением к вышеназванному труду, добавляя новые подробности из жизни отдельных исторических личностей.
В начале 30-х годов сталинский ас Александр Голованов возвращался из Буэнос-Айреса через Европу домой в СССР. Добравшись до Европы, он направился международным экспрессом через Вену в Стамбул. В Вене он должен был сделать остановку для встречи со своим агентом Линдой Баскуит, женой Сэма Уорнера из «Уорнер Бразерс». Оба они являлись его агентами, а муж, к тому же был и членом Ордена — тайного международного клуба, состоящего из олигархических кланов, истинного заказчика многих войн и революций. При встрече помимо переданной информации о состоянии дел в кругу «избранных», Линда сообщила, что перелет из Аргентины в Мюнхен она совершила в самолете, которым управлял немецкий пилот Эрнест Удет.
Информация заинтересовала Голованова, и он сделал предложение о встрече с немецким летчиком в одном из отелей австрийской столицы. Эта встреча принесла Удету приличное финансовое состояние, которое он согласился принять после небольшой беседы, состоявшейся на прогулке близ отеля. Голованов посетовал на то, что такой летчик-ас и герой Первой мировой войны незаслуженно обделен вниманием у себя на родине, в Германии. Поэтому он сам, как… истый американец и как один из восхищавшихся его подвигами, не может не помочь герою. Эрнст Удет, польщенный комплиментами о признании его заслуг, в разговоре сказал, что еще с Первой мировой войны был в близких товарищеских отношениях с Германом Герингом. Конечно, тогда еще никто не мог знать, какая участь ждет Геринга в нацистской Германии. Однако в результате сделки о сотрудничестве Удет перешел из гражданской авиации в кадры люфтваффе. Где его радушно встретил Герман Геринг, не забывший дружбу, рожденную в боях Первой мировой.
Однако тут следовало бы сделать ремарку. Эрнст Удет (1896–1941?), как многие отпрыски состоятельных семей, в начале XX века увлекся воздухоплаванием; прошел обучение в лучшей в Германии авиационной школе. Он блестяще освоил пилотирование машины, и в 18 лет, когда началась Первая мировая война, подал командованию рапорт и стал военным летчиком. Эрнст Удет был смелым и отважным, и, проявив в боях свое мастерство, удостоился Железного креста 2-й степени. В те времена эта награда была ценима в Германии, ну а если ее кавалером был молодой человек 19 лет от роду, то его почитали за зрелого и самостоятельного мужчину. К концу Первой мировой оберлейтенант Удет, имевший 62 победы, считался (среди оставшихся в живых) самым результативным асом. Через годы именно на таких — смелых, способных и опытных — будут рассчитывать шедшие к власти лидеры НСДАП.
