Когда в начале сентября III корпусу были переданы последние части дивизии СС «Норд», Фалькенхорст настоял на том, чтобы дивизии выделили самостоятельный сектор и вывели из подчинения группе «J». Сииласвуо, предпочитавший, чтобы эсэсовцы оставались под командованием группы «J», возражал, но Фалькенхорст не мог позволить, чтобы финский полковник командовал немецкой дивизией и оставлял без дела штаб-квартиру последней. Дивизия СС немного пришла в себя, но рассчитывать на нее в полной мере пока не приходилось. В середине месяца Сииласвуо снова попросил, чтобы командование дивизии СС отстранили от дел и дали ему возможность самому распоряжаться частями в зависимости от того, на что они способны. Он выделил дивизии наиболее благополучный сектор, который за это время несколько раз уменьшался, пока не составил треть от прежнего, но эсэсовцы все еще не могут отражать атаки противника без посторонней помощи. Фалькенхорст отказал, и с тех пор III корпусу при планировании операций приходилось учитывать ненадежность соседа.
Во время посещения ставки фюрера 14 сентября Фалькенхорст получил инструкции, впоследствии подтвержденные директивой № 36: прекратить наступление группы «F» на Ухту и позволить группам «J» и СС «Норд» перейти к обороне, при необходимости сократив фронт. К концу месяца, когда давление противника внезапно ослабело и из допросов военнопленных стало ясно, что моральный дух русских в районе Кестеньга — Лоухи низок, III корпус попросил пополнений и предложил продолжить наступление на Лоухи. Поскольку вероятность того, что XXXVI корпус быстро восстановит боеспособность, приближалась к нулю, армия «Норвегия» тут же предложила Сииласвуо полк финской 6-й дивизии, полк охраны Осло, 9-й полк СС из горнострелкового корпуса «Норвегия», артиллерийский полк и оставшийся батальон финского 14-го полка. 6 октября штаб-квартира армии «Норвегия» издала приказ о наступлении, который через два дня пришлось отменить, когда ОКВ велело прекратить все операции. Запланированные переводы частей были остановлены, но 9-й полк СС и батальон финского 14-го полка оставались в секторе III корпуса, продолжая находиться в распоряжении армии «Норвегия».
Но едва Гитлер успел отменить операции армии «Норвегия», как положение на левом фланге III корпуса из благоприятного превратилось в искушающее. Отдельная бригада Гривнина исчезла. Один из ее полков позже был обнаружен в секторе XXXVI корпуса, а второй перевели на юг, видимо включив в состав 54-й стрелковой дивизии.
11 октября Фалькенхорст и Сииласвуо встретились и решили, что изменение ситуации дает хорошие шансы для решительного наступления, но приказ Гитлера позволяет проводить лишь мелкие операции, направленные на улучшение позиций групп «J» и СС «Норд». Через двенадцать дней Сииласвуо доложил о своей уверенности в том, что атака, направленная на улучшение позиций группы, увенчается полным успехом. Фалькенхорст сразу показал свое подлинное отношение к делу, задав вопрос, благоприятна ли ситуация для начала наступления на Лоухи. Сииласвуо ответил утвердительно. Оказалось, что армия «Норвегия» уже подготовила приказ о прикомандировании к III корпусу 9-го полка СС, стоявшего в Кусамо, полка финской 6-й дивизии, а также пехотного батальона и батареи «Небельверферов» из состава XXXVI корпуса.
Целью III корпуса стала линия укреплений между озерами Еловое и Лебедево. Дивизия СС должна была сковать противника на своем участке между шоссе и железной дорогой, а группа «F» (три финских полка и 9-й полк СС) — наступать вдоль железной дороги, затем свернуть на север и окружить с тыла противника, ведущего бой с дивизией СС. На юге отдельный отряд из двух батальонов должен был обойти левый фланг русских и двигаться к озеру Верхнему. Атака началась 30 октября, и через два дня III корпус окружил русский полк на участке дивизии СС. 3 ноября корпус доложил о намерении уничтожить полк как можно быстрее и начать наступление на перешеек к северу от озера Лебедево. Но в последующие дни операция приобрела странный оборот, потому что Сииласвуо настаивал на том, чтобы сначала ликвидировать котел, а потом начать наступление.
9-го ОКВ прислало резкую телеграмму, потребовав отчета о ситуации и намерениях III корпуса и указав на то, что директива фюрера № 37 приказывала ограничить действия на этом участке фронта обороной. Норвежская армия ответила, что два полка 88-й стрелковой дивизии окружены и практически уничтожены, а перешеек между озерами Лебедево и Еловое можно использовать как трамплин для будущего наступления на Лоухи. В тот же день Эрфурт известил армию «Норвегия», что Маннергейм собирается продолжить реорганизацию финской армии и просит, чтобы III корпус как можно скорее перешел к обороне. На вопрос о том, не означает ли выражение «как можно», что к обороне нужно перейти немедленно, Эрфурт ответил, что вопрос о времени окончания операции Маннергейм предоставляет решать армии «Норвегия», но он торопится начать реорганизацию. 15-го Бушенхаген поехал в Хельсинки на совещание с генералом Варлимонтом из ОКВ. Варлимонт подтвердил, что ОКВ косо смотрит на операцию III корпуса: финны хотят командовать своими частями, чтобы провести реорганизацию, а Гиммлер хочет вернуть дивизию СС «Норд» и заменить ее другими частями СС. Варлимонт потребовал, чтобы первые немецкие части были отозваны из сектора III корпуса не позднее 1 декабря.
Тем временем начиная с 7 ноября русские переводили в сектор III корпуса Полярную дивизию, переименованную в 186-ю стрелковую дивизию. Было известно, что она не представляла собой большой угрозы, потому что насчитывала не больше 2600 штыков. 13 ноября III корпус завершил ликвидацию котла. Русские потеряли 3000 человек убитыми и 2600 пленными.
Но Сииласвуо не сделал попытки продолжить операцию и 16-го числа доложил, что его корпусу противостоят 12 вражеских батальонов; это заставляет его сделать вывод, что продолжение атаки результатов не даст. Командиры групп «J» и СС «Норд», дружно считавшие, что у продолжения операции есть хорошие перспективы, возражали против его оценки ситуации. Тем не менее на следующий день командир корпуса сообщил группе «J», что атака отменена, а 18-го коротко известил армию «Норвегия», что не может продолжать операцию и будет удерживать существующую линию укреплений. Армия «Норвегия», на которую повлияла позиция финнов и мнение ОКВ, выраженное Варлимонтом, уже решила отменить операцию и приказала III корпусу занять оборонительные позиции.
Из донесений немецких офицеров связи при III корпусе и группе «J» явствует, что вплоть до 18 ноября командир группы «J» считал свои силы достаточными для продолжения наступления и заявлял, что он и его командиры полков хотят его продолжить. Напротив, Сииласвуо после ликвидации котла в первые дни ноября не показывал виду, что собирается продолжать атаку, и начал строить оборонительные укрепления еще до того, как котел был уничтожен. Фалькенхорст считал, что загадочное поведение Сииласвуо могло стать причиной недавних мирных шагов США, предпринятых в отношении Финляндии.
У подозрений Фалькенхорста имелись серьезные основания. 27 октября правительство Соединенных Штатов направило резкую ноту президенту Рюти, в которой потребовало, чтобы Финляндия прекратила все наступательные операции и вернулась в границы 1939 г., а также решительно предупредило, что «если суда, перевозящие военные грузы, отправляемые Соединенными Штатами на север Советского Союза, будут в Северном Ледовитом океане атакованы как явно, так и тайно с территории, находящейся под контролем Финляндии, при нынешнем состоянии общественного мнения в Соединенных Штатах такой инцидент вызовет немедленный кризис в отношениях между Финляндией и Соединенными Штатами». В течение следующих нескольких недель дипломатические отношения между Соединенными Штатами и Финляндией были на грани разрыва. Хотя Рюти с негодованием отверг американские требования, Финляндия явно не хотела, чтобы в эти опасные дни финский корпус под немецким командованием представлял собой единственную серьезную угрозу для Мурманской железной дороги. Немцы начинали испытывать на себе все прелести коалиционной войны.
Выполняя директиву фюрера № 37, 7 ноября ОКВ заявило, что по окончании перевода частей штаб-квартира армии «Норвегия» вернется в Осло, а Дитль создаст штаб-квартиру армии «Лапландия» для командования немецкими войсками в Финляндии. То, что Фалькенхорст в конце концов сам станет жертвой кампании 1941 г., было если не неизбежно, то предсказуемо. Помимо того, что ход событий в данном секторе доставил ему репутацию «невезучего» генерала, Фалькенхорст с самого начала кампании испытывал давление со стороны различных сил, которое, с одной стороны, мешало ему чувствовать себя хозяином в собственном доме, а с другой — убеждало, что в большинстве неудач обвинят именно его. Например, 5-й воздушный флот оставался независимым; более того, летчики прекрасно знали, что Геринг всегда защитит их от гнева высшего начальства. Дивизия СС и финский III корпус также имели прямые выходы на Гиммлера и Маннергейма. Штаб-квартира Маннергейма, осуществлявшая тесное взаимодействие с ОКВ через германский штаб связи «Норд», внешне поддерживала атмосферу сотрудничества, но на операции армии «Норвегия» смотрела косо. Далеко не последнюю роль в давлении на Фалькенхорста играл сам Дитль. Дитль был одним из немногих генералов, к которым Гитлер испытывал симпатию и доверие: оборона Нарвика в 1940 г. убедила фюрера в том, что этот генерал — любимец фортуны и обладает редкой способностью выходить сухим из воды. В результате Гитлер с самого начала больше доверял Дитлю, чем Фалькенхорсту, а по мере снижения темпов наступления в Финляндии он все больше и больше надеялся на то, что Дитлю удастся повторить «нарвикское чудо».