«1. Противник, занимая Песково, Буслава, Беляево, Щелоки, Реутово, активными действиями прикрывает свою группировку на р. Угра с запада.
2. Во исполнение приказа главкома № К/217 для одновременного разгрома противника совместно с 43 и 49 армиями и соединения со своими армиями наша группа войск наносит удар в ночь с 12 на 13.04.42 с тыла по врагу общим направлением через Мал. Виселево, Мосеенки, Стененки на Бол. Устье, Косая Гора, Русиново.
Главный удар через Родня, Шумихино, Нов. Михайловка, Мосеенки.
3. 338 сд наступать в полосе: справа — (иск.) Реутово, (иск.) Ступники, (иск.) Слободка, (иск.) Андреенки, Русиново; слева — (иск.) Беляево, (иск.) Родня, Шумихина, (иск.) Нов. Михайловка, (иск.) Мосеенки, Косая Гора.
4. 160 сд наступать в полосе: справа — Беляево, Родня, (иск.) Мал. Бославка, Нов. Михайловка, Мосеенки, (иск.) Косая Гора; слева р. Угра.
5. 113 сд, составляя арьергард группы войск, прикрывать наступление группы войск.
Действовать методами подвижной обороны — уничтожая наседающего врага, разрушать, минировать пути за собою, устраивать завалы. Противник должен всюду встречать непреодолимые и труднопреодолимые препятствия.
6. В авангарды и боковые отряды выделить лучшие части, снабдив их артиллерией, орудиями ПТО, минометами и саперными частями.
При встрече с противником в затяжные бои не вступать, а немедленно обходить противника по закрытой местности.
Движение совершать главным образом ночами.
Все дороги к основным маршрутам главных сил также минировать, для чего заранее выбросить отборные команды саперов.
При нашем наступлении местный конский состав, обоз и мужчин от 16 до 55 лет забирать с собой.
7. Дивизиям 338 и 160 иметь сильные авангарды, постоянно действовать в полосе своего наступления усиленной разведкой из лучших отборных сил. Организовать сильные боковые отряды. Дивизиям иметь свои арьергарды на случаи просачивания врага в тыл действующих дивизий и для охраны раненых.
8. Начало общего наступления приказанием командарма, письменно или лично. Наступление внезапное — без артиллерийской подготовки.
9. Требую от командиров и комиссаров всех степеней решительных, смелых и дерзких действий.
Тщательно продумать и отработать все вопросы взаимодействия, организовать четкое управление частями и подразделениями. Каждому командиру до командира дивизии включительно иметь двух заместителей.
10. Мои заместители: первый — генерал Офросимов, второй — полковник Олихвер»[128].
В этот день 113-я стрелковая дивизия, накануне пробившая брешь в кольце окружения, пошла на прорыв остальными своими частями и, совершив марш, сосредоточилась в лесу западнее Дмитровки. Особенно отличился во время рейда 1288-й полк. С боем он подошел к броду через Угру в полутора километрах северо-восточнее Дрожжина, на глазах у противника форсировал по льду реку и с ходу атаковал немецкий гарнизон в Молоденах. Противник был целиком уничтожен, захвачены трофеи: станковый пулемет, винтовки, автоматы, гранаты, патроны. Были также захвачены пленные. Весь день, до вечерних сумерек, вели бой бойцы 1138-го полка. Они удерживали село Красное, прикрывая отход двух других полков и тылов с обозами и ранеными. Таким образом, 113-я прибыла в район сосредоточения к ночи. Измотанные долгим, изнурительным переходом бойцы тут же попадали в снег и уснули. Шпыревский лес последнюю ночь стерег их покой. Но отдыхать бойцам 113-й пришлось недолго. Через несколько часов их подняли и маршем направили на рубеж Высокое — Красное, чтобы контролировать переправу через Угру во время выхода колонн.
Командарм собрал штаб. Было принято решение отложить выступление на сутки. В штаб фронта ушла телефонограмма, а в дивизии с приказом об отсрочке выхода на прорыв тут же отправились офицеры связи.
Оперативная группа и командарм в эти дни находились в селе Шпыреве.
Весь день и всю ночь в штабах уничтожали документы. Приказано было привести в негодное состояние технику и вооружение, которую нельзя было взять с собой. Часть орудий и машин закопали.
С собой решили взять только то, что легко можно было переносить на руках: стрелковое оружие и противотанковые ружья.
Командарма волновали раненые. Полковник И.Г. Самсонов к вечеру доложил:
— Медсанбаты и раненые готовы к выступлению.
— Сколько у нас раненых? — спросил Ефремов.
— Всего 2193 человека. Медперсонал, врачи, ездовые — 371 человек. Охрана — 93 штыка.
— Сколько подвод?
— 199, товарищ генерал. Семь заводных лошадей.
— Хорошо. Проинструктируйте ездовых, весь персонал и охрану, чтобы в пути следования ни в коем случае не создавали заторы и пробки. Пусть гонят лошадей из последних сил. Раненых нужно вывезти всех до одного человека.
13 апреля в 9.00 в штаб Западного фронта ушла последняя шифровка.
«1. В силу затяжных боев на участке 338 и 113 сд в ночное время с 12.04 на 13.04.1942 года время потеряно.
2. Организую прорыв на участке Реутово, Щелоки, Дорки, Беляево и Буслава в ночь на 14.04.1942 года.
3. О часе общего наступления донесу дополнительно.
4. В Красное большое скопление пехоты противника с артиллерией. Допускаю наличие в Красное до 10 танков противника.
5. В 22.00 прошу бомбить Щелоки, Дорки, Беляево, Буслава, Песково.
6. На участке 160-й сд ведется обстрел расположения наших частей.
Готовлю прорыв».
Накануне авиация фронта удачно отбомбила немецкие войска на дорогах и в деревнях, оставленных отходящими дивизиями 33-й армии и тут же занятых противником.
К 18.00 подразделения 113-й стрелковой дивизии сменили части 160-й и 338-й стрелковых дивизий, заняв рубеж Красное — Федотково протяженностью около 10 километров.
160-я к 21.00 вышла в район Шпырева.
И в это время происходит новый сбой: 338-я сбилась с пути, заблудилась и вышла в район сосредоточения только к вечеру. Времени на отдых не оставалось.
Полковник Кучинев к этому времени еще не вполне оправился от ранения, которое получил в февральских боях во время атак на Вязьму. Дивизией он не командовал. Начальник штаба полковник Тетушкин, сославшись на свои преклонные лета и нездоровье, от командования дивизией отказался и, имея легкое ранение, с каким бойцы даже не покидали окопов, на одном из последних самолетов улизнул за линию фронта в расположение Восточной группировки. Узнав о бегстве полковника под видом тяжелораненого, командарм отправил в штаб в Кондратьеву шифротелеграмму:
«1. Нач. штаба 338-й сд Тетушкин плохо руководил участком обороны. 31.03.42 сдал врагу Мал. Коршуны, Цинеево, свою радиостанцию, бежал с поля боя, был ранен. Плутовским путем он от меня эвакуировался на самолете.
За дезертирство с поля боя Тетушкина судить.
2. Перебросьте сильного нач. штаба дивизии на 338 сд скорее»[129].
Судьба полковника Тетушкина после гибели командарма сложилась так. В мае 1942 года по представлению штаба Западного фронта Я.П. Тетушкин был назначен командиром 143-й стрелковой дивизии Воронежского фронта. Г.К. Жуков под суд полковника не отдал, но и рядом терпеть не стал, отослал подальше. На командной должности шаркнувший по-цыгански из-под Вязьмы себя не проявил и вскоре был отправлен на другой фронт и некоторое время руководил курсами младших лейтенантов. Что ж, от своего хвоста не уйдешь…
В 23.00 войска Западной группировки пошли на прорыв.
В журнале боевых действий 33-й армии в этот день появилась следующая запись:
«Части Западной группировки вели бой на прежних рубежах и готовились к выполнению боевого приказа № 027 в ночь с 13 на 14.4.42 г.
Авиация армии бомбардировала скопление войск противника в Беляево, Староселье.
Дороги в районах расположения дивизий и тылов армии труднопроходимы для транспорта.
Связь с дивизиями Западной группировки по радио через опергруппу»[130].
Первые километры колонны 33-й армии преодолели благополучно. Движение происходило двумя параллельными маршрутами.
Основная колонна имела следующее построение: впереди 400 человек авангарда — ударная группа, за ними штабная группа и оперативный отдел, затем главные силы 160-й стрелковой дивизии, затем тылы штаба армии, обоз с ранеными и тылами дивизии. Части 338-й стрелковой дивизии, которые в последних боях понесли самые тяжелые потери, должны были двигаться параллельным маршрутом. 113-я — в арьергарде.
Начало выхода казалось успешным. Прошли несколько километров без единого выстрела. Вышли на большак Беляево — Буслава. Эту дорогу нужно было перейти как можно быстрее, потому что разведка доносила: по ней время от времени курсируют одиночные танки и бронетранспортеры с пехотой.
Головная группа миновала большак. И тут каким-то образом впереди нее оказались части 338-й стрелковой дивизии, которые должны были идти параллельным маршрутом. Войска смешались. Движение замедлилось. В некоторых местах произошли заторы. Тем временем штабная группа, выйдя из Шпыревского леса, ступила на открытое пространство. И тут с двух сторон ударили пулеметы. В первые же минуты были убиты десятки бойцов и командиров. Произошло мгновенное замешательство, как бывает в ближнем бою. Живые, видя смерть своих товарищей и муки раненых, которые стонали в кровавом снегу, попятились назад. Видя неладное, командарм тут же подал команду ближайшим офицерам поднимать бойцов и идти на прорыв. И сам, выхватив свой ТТ, стрелял в сторону пулеметов, кричал: «Вперед! Братцы, вперед! Тут пропадем! Спасение — там!» И поднимал залегших, и вместе с этой, хлынувшей через дорогу лавиной вскоре достиг леса впереди. Смяли, уничтожили несколько пулеметных гнезд. Там пули уже реже ранили бежавших. А дорога позади стонала стоном сотен израненных, искромсанных пулями тел. Вскоре поток иссяк. Немцы создали сплошную стену огня, преодолеть которую было уже невозможно. Мины начали рваться на дороге и в лесу.
