200
Правильно — Гончаров-Малах.
Мог ли командарм говорить профессору такие слова? О новой попытке взять Вязьму, о новом наступлении? Конечно, мог. Но разве что в шутку. Чтобы поднять настроение профессора. Ведь генерал отвечал за жизнь всех вверенных ему людей, в том числе и за такую особо ценную жизнь, каковой, несомненно, являлась жизнь профессора. И вот вопрос: а что было бы, если бы М.Г. Ефремов внял совету А.А. Зельфы и отправил профессора на самолете через фронт вместе с ранеными? Что было бы с остатками армии? Со штабом? С командующим? Не сложилась бы их судьба по-иному?
Писательница Юлия Борисовна Капусто в своей книге «Последними дорогами генерала Ефремова» вывела профессора под вымышленным именем Бездымный. Очень точный псевдоним: его обладатель действовал тонко, осторожно, абсолютно без дыма… Ю.Б. Капусто о нем, в частности, пишет: «Специалист он был хороший, и командарм его привечал: не мальчик был командарм и наивностью не отличался, но у Бездымного был особый талант располагать к себе». Так что отношения у профессора с командармом действительно были близкие и говорить они могли обо всем. И профессор конечно же знал многое. Очень многое.
Не правда ли, даже под пером профессора медицины все очень отчетливо напоминает описание западни? Как будто немцы заранее знали о том, что именно здесь нужно ждать прорывающихся. Здесь и стрелковое оружие, и минометы, и осветительные ракеты для более уверенного действия в ночное время. Все приготовлено заранее. И не только обстрел на уничтожение, а — охват, окружение на захват.
Обстоятельства гибели начальника особого отдела 33-й армии капитана госбезопасности Камбурга неизвестны. Никто не видел его смерти, никто не видел его мертвым. Существует версия, что он застрелился. Мог и застрелиться. Мог и попасть в плен. Хотя среди пленных его тоже не видели. Правда, то, что не видели, — это уже другая история. Профессора тоже в плену не видели. Тот же профессор о Камбурге свидетельствует совершенно определенно: «Гамбург, погибший в ту ночь…» Хотя о том, что видел его в момент гибели или мертвым, тоже не говорит.
То, чего профессор не видел, описывает удивительно точно, с подробностями, свидетельствующими в пользу действительной достоверности описания реально происходивших событий. Командарм действительно скончался в результате пулевого ранения в область правого виска. Но тут возникает еще один вопрос: почему рана у командарма оказалась в области правого виска, тогда как он был левша? Во время боя в лесу он стрелял из автомата и винтовки с левого плеча. Как же еще может стрелять левша? Только с левой руки. Однако же последняя пуля, выпущенная из его личного ТТ, ударила ему в правый висок.
Умер Исаак Соломонович Жоров в 1976 г. Можно не обратить на этот факт никакого внимания. Случайность. А можно и бесконечно задуматься…
Ни о какой группе партизан никто из выживших не свидетельствует. Никто. Но известно, по нескольким свидетельствам, в том числе и батальонного комиссара В.И. Ляпина, бывшего командира партизанского отряда «Народный мститель», что проводником по местным лесам при командующем был Яков Алексеевич Сорокин, председатель колхоза из деревни Лытьево. Скорее всего, это выдумка профессора Жорова. Но не просто же так профессор фантазировал спустя десятилетия после событий апреля 1942 г. Можно предположить, он создавал версию виновности полковника Ушакова. И тут следующий вопрос: зачем профессору Жорову нужен в качестве предателя полковник Ушаков? Или полковник Ушаков стал козлом отпущения? И таким образом было отведено подозрение от истинных изменников и их умысла? Вопросы, вопросы…
Профессор Жоров, конечно же утверждая виновность полковника Ушакова, отдавал себе отчет в том, что выступает и от имени Камбурга, и от имени командующего 33-й армией. Никто больше не подтвердил его умозаключений. Да и вообще эта информация о передаче «живым в руки немцев» генерала М.Г. Ефремова — первая во всем множестве документов и свидетельств. И тут я с профессором согласен, но снова на уровне гипотезы; возможно, такое намерение кто-то из штабной группы имел, более того, возможно, рядом с командармом действовала целая группа, которая действительно имела задание взять генерала М.Г. Ефремова и передать его немцам.
А теперь давайте подумаем: под Вязьмой действовали не просто немецкие разведчики, а группа полковника Гелена, шпиона века. Стал бы поручать опытнейший разведчик столь сложное задание «партизанам»? Вряд ли. Он бы постарался сделать своими сообщниками самых преданных командарму людей. На такую роль полковник Ушаков конечно же вполне подходил. Но одному полковнику с таким заданием не справиться. Жоров пишет о «партизанах», которые якобы и составляли группу захвата под руководством начальника связи. Чушь. Кто бы поверил незнакомым «партизанам»?
Характерно, что в этой редакции воспоминаний профессор Жоров правильно пишет фамилию начальника особого отдела 33-й армии.
Не верю я в это. Не верю. Некогда им было заниматься оперативной работой подобного характера. Надо было пробиваться к своим, уходить с контролируемой немцами территории, а не устраивать засады и поднимать стрельбу в своем лагере. Ведь сам Жоров говорит о том, что приказано было соблюдать особые меры безопасности, запрещено было даже разговаривать. Не верю. Никто из очевидцев последних часов жизни командарма и действий штабной группы не свидетельствует об этом эпизоде. Никто. Более того, офицер связи А.П. Ахромкин дважды повторил иную версию убийства полковника Ушакова. Ее подтвердил, независимо от А.П. Ахромкина, шифровальщик И.В. Якимов. Согласно версии Ахромкина — Якимова, напоминаю: начальник связи 33-й армии был убит при следующих обстоятельствах. Перед тем как идти в последний прорыв, вечером, когда уже стало темнеть, штабная группа, оторвавшись от преследования, сделала привал. По словам Якимова и Ахромкина, Камбург отозвал полковника Ушакова в сторону и со словами «Вот тебе за потерю связи!» выстрелил тому в лоб. Командующий был возмущен действиями капитана госбезопасности. Тут возникает сразу несколько вопросов: почему Камбург произвел расстрел без согласования с командармом? Почему поднял стрельбу, когда было запрещено даже разговаривать? О чем разговаривали Камбург и Ушаков? Какая тайна ушла вместе с выстрелом Камбурга? Вот почему я не верю профессору Жорову.
Здесь профессор рисует картину, которая может отдаленно напоминать революционный суд или приговор в условиях военного времени. Повторяю: все очевидцы утверждают иное. Стрельбы, как свидетельствуют Ахромкин и Якимов, не было. Был один выстрел. Ушакова застрелил Камбург. И тут еще один вопрос: зачем профессору понадобилась ложь о самоубийстве полковника Ушакова? Попытаюсь пофантазировать и я. Легенда о самоубийстве полковника Ушакова — гениальная выдумка! Во-первых: если начсвязи стреляется, значит, он предатель, который уличен, «разоблачен» и загнан в угол. Во-вторых: Камбург не совершал ни самосуда, ни чего-либо другого, потому что не стрелял, он просто выполнял свои обязанности. А теперь давайте поверим свидетельствам офицеров связи Якимова и Ахромкина, из которых явствует, что профессор вдобавок ко всем многим его талантам еще и талантливый выдумщик. И здесь я задаю последний свой вопрос: какова же истинная роль в трагедии 33-й армии и ее командующего генерал-лейтенанта М.Г. Ефремова уважаемого профессора медицины И.С. Жорова?
