— Это детали. Продвигается ли Паулюс? Где? На каких участках?
— У тракторного завода и у артиллерийского, называемого «Баррикады». В последнем донесении он пишет: «Ожесточённые бои в Верхнем посёлке этого завода... Части танковой и пехотной дивизий проникли в западную часть Спартаковки и заняли группу домов...»
— Как Спартаковки?! — воскликнул Гитлер. — Три дня назад они донесли о взятии Спартаковки! А сегодня вдруг в неё только проникли!
В раздражении он оттолкнул от себя карту. В кабинете воцарилась тишина. На лбу Цейтцлера выступила испарина, он побагровел.
— Разберитесь, Цейтцлер. Заставьте отвечать за каждое слово донесения. И ещё: потребуйте от моего имени, чтобы Паулюс принял самые решительные меры с выходом войск к Волге. Она должна быть нами перекрыта! Бросьте туда авиацию! Ни один русский пароход, ни одна баржа не должны передвигаться по реке! Выслеживать их — и топить! Топить безжалостно!
— Слушаюсь. Сейчас передам ваши указания.
— А что на Кавказе? Какая там обстановка?
Цейтцлер поспешно развернул новую карту.
— Правофланговые дивизии 17-й армии Руоффа завязли у Новороссийска...
— Что значит «завязли»? — недовольно спросил Гитлер.
— Они втянуты в затяжные бои... Здесь... И здесь... — указал карандашом на карте генерал.
Дивизии Руоффа и в самом деле завязли у моря. Предназначенные для наступления вдоль Черноморского побережья к Туапсе, они повсюду встречали яростное сопротивление русских войск. Те не только отбивали атаки, но и контратаковали, нанося немецким частям существенные потери.
— У Туапсе были предприняты попытки прорваться к морю, но смогли лишь незначительно продвинуться.
— Паулюс доносит о незначительном продвижении, и Руофф тоже о том. Они сговорились, что ли? Врут оба!
— Так указано в последних сводках...
— Руофф — дипломат. Он всегда много обещает, но мало делает. Сколько дивизий у него под Туапсе? Шесть! Это совсем немало, он топчется! Туапсе нам сейчас весьма важен. Через город идёт черноморская дорога к Батуми. Займём его — и русский флот в западне, он теряет все базы. Кроме того, со взятием Туапсе открываются предпосылки окружения русских у Новороссийска. Об этом я давно твердил Листу, но он ничего не понял. Вместо того чтобы создать у Туапсе решительное превосходство в силах, он бросил горный корпус Конрада на перевалы, в снега. Теперь там две наши лучшие дивизии занимаются тем, что откапывают себя из-под снега и расчищают дороги!
Гитлер говорил, распаляя себя всё сильней. Цейтцлер, стоя перед ним, угодливо кивал, поддакивал. Улучив момент, он вдруг заявил:
— Со взятием Туапсе мы высвобождаем по меньшей мере четыре, а возможно, и пять дивизий. По черноморской дороге в состоянии наступать только одна дивизия, остальные окажутся в резерве.
— Совершенно верно, Цейтцлер. Вы мыслите правильно.
Гитлер неожиданно замолк, словно вспомнил о чём-то, поспешно нажал кнопку звонка. В дверях тотчас вырос генерал-адъютант.
— Шмундт, мне нужен генерал Штудент.
— Он в Берлине, мой фюрер.
— Завтра он должен быть здесь...
В назначенный час он прибыл в ставку «Вервольф». Генерал слыл знатоком воздушно-десантных дел, командовал парашютными частями рейха.
Ему было далеко за пятьдесят, но он не утратил спортивной выправки: сухощаво-поджарый, с гладким зачёсом седых волос. В армии Штудент служил с одиннадцати лет, юнцом был отдан в кадетскую школу. Потом была служба в егерском батальоне, из которого он, лейтенант, подался в авиацию, стал лётчиком. В годы Первой мировой войны прославился дерзкими полётами. В одном из них он получил тяжёлое ранение, после которого летать уже не смог. Став офицером пехоты, Штудент, однако, не прервал связи с лётным делом: освоил полёты на планере, совершил прыжки с парашютом. Познакомившись с ним, президент Германии Гинденбург удостоил его приёмом в своей резиденции. В чине подполковника Штудента перевели в Берлин, в министерство авиации. С приходом к власти Гитлера он завоевал его благосклонность.
Когда готовился захват Чехословакии, генерал Штудент предложил осуществить воздушно-десантную операцию. «Только для этого нужно специальное соединение, как минимум — дивизия», — заключил он. «Так создайте!» — сказал Гитлер. И такая дивизия была создана. В ней имелись парашютные полки и один планерный, предназначенный для транспортировки десантников и грузов по воздуху. В целях маскировки её назвали 7-й авиадивизией.
Командовать ею поручили генералу Штуденту.
Среди проведённых воздушно-десантных операций, в которых участвовала авиадивизия, наиболее значительной была операция по захвату острова Крит в Средиземном море. Она состоялась за месяц до нападения на Советский Союз.
20 мая 1941 года. На исходе ночи по команде генерала Штудента с греческих аэродромов поднялись эскадрильи бомбардировщиков и транспортных самолётов. Взлетев, они брали курс к Эгейскому морю, на остров Крит. Там находился 30-тысячный гарнизон английских войск..
Первыми нанесли удар пикирующие бомбардировщики. Включив для устрашения сирены, они мчались к земле, стреляя из пушек и пулемётов, а перед самым выходом из сумасшедшего пике сбрасывали на цель бомбы — и не промахивались.
Самолёты шли волнами, одна за другой. Казалось, им не будет конца. Землю окутали густые облака дыма и пыли. Были искромсаны и уничтожены укрепления, заграждения и укрытия, сметены зенитные орудия и пулемёты, очень опасные для транспортных самолётов, ликвидированы наблюдательные пункты и узлы связи, рассеян личный состав подразделений. Страх и ужас охватили солдат.
Когда бомбардировщики улетели, показались трёхмоторные транспортные самолёты. В них находились парашютисты. К тому же эти самолёты буксировали заполненные десантниками планеры. Более пятисот самолётов составили первый десантный эшелон.
Но, как ни сильна была бомбардировка английских позиций, уничтожить всё живое не удалось. С земли загрохотали орудия, частыми строчками стреляли счетверенные пулемётные установки. Небо покрылось пухлыми облачками разрывов.
Однако самолёты продолжали лететь. С них сыпались и сыпались быстро падающие к земле точки, над которыми потом вспыхивали белые купола парашютов. Круто скользили вниз планеры, стараясь быстрей достигнуть земли. Там было спасение для находящихся в них солдат.
Некоторые самолёты с долгим следом чёрного дыма и огня стремительно неслись к земле и на ней взрывались.
А небо меж тем усеивали сотни и сотни куполов, и с появлением новых самолётов куполов становилось всё больше.
На земле кипел бой. Первые парашютисты схватились с англичанами и отчаянно дрались.
Успех операции висел на волоске. Прояви солдаты гарнизонов большее упорство, и начальный триумф немецких десантников растаял бы. Мир тогда наверняка узнал бы, непобедимость немецкой армии не более, чем миф. Но английские солдаты не выдержали, не смогли оказать достойное сопротивление.
Наконец на шестые сутки боев немецкое командование сообщило о своей победе. И тут ударила в литавры гитлеровская пропаганда. В газетах, журналах, по радио говорили об операции, какой ещё никогда в мире не проводили. Восхваляли дерзость и отвагу десантников. Отводя главную роль парашютистам 7-й авиадивизии, красок не жалели...
Позже отряды дивизии десантировались при захвате Бельгии и других стран Европы. И при вторжении в Россию не обошлось без их участия.
О понесённых потерях старательно умалчивалось. А они были немалые: только парашютистов погибло более трёх с половиной тысяч. Было уничтожено двести немецких самолётов, и ещё сто пятьдесят оказались повреждёнными.
Узнав о таких потерях, Гитлер объявил, что время десантных операций прошло, что потери эти больше, чем за всю кампанию на Балканах. Тем не менее многие участники операции, и первым генерал Штудент, были награждены рыцарскими крестами.
В начале войны с Советским Союзом генерал Штудент находился в тени. Но, когда планировали операцию «Эдельвейс» по захвату Кавказа, о десантниках вспомнили. Предполагалось выбросить парашютистов для захвата нефтяных промыслов Майкопа, Грозного, Малгобека. Операцию условно назвали «Шамиль». Однако осуществлять её не пришлось. Танковые и моторизованные дивизии Клейста продвигались столь успешно, что услуги Штудента не понадобились.
Теперь о нём вспомнили снова.
— Штудент, я намерен провести на Черноморском побережье воздушно-десантную операцию, — заявил Гитлер. — Полагаю, придётся использовать 7-ю авиадивизию. Где сейчас она?
— На Балканах, мой фюрер.
— Немедля направить её в Крым. Цейтцлер организует переброску.
