Ознакомительная версия.
Невеликие великие князья
Судьба Изяслава, первого из преемников мудрого Ярослава, была жалкой. Отдав безо всякой борьбы власть Всеславу Полоцкому, изгнанный собственным народом, он бежал в Польшу. Зять, король Болеслав II, согласился принять участие во внутрирусской ссоре так же охотно, как в свое время, полувеком ранее, это сделал Болеслав I, заступившийся за Святополка Окаянного. Предприятие сулило полякам большую добычу.
Весной 1069 года, через семь месяцев после бегства, Изяслав вернулся с польским войском. Как мы уже знаем, Всеслав выступил было ему навстречу, но, поняв, что с таким противником не совладает, бросил киевлян и скрылся.
Оставшись без предводителя, те обратились за помощью к Святославу и Всеволоду, которые до сего момента сидели по своим уделам и ни во что не вмешивались. Киевляне пригрозили сжечь город и «уйти в греческую землю», если младшие Ярославичи не защитят их от старшего.
Братья взялись посредничать. Они уговорили Изяслава не вводить в город всё войско, а прийти с небольшой дружиной – и тогда Киев сдастся без сопротивления.
Так Изяслав и сделал. Он послал принять сдачу своего сына Мстислава. Тот, в соответствии с именем, начал с мести: велел схватить горожан, которые освободили Всеслава из темницы, и предал их казни. Всего были умерщвлены семьдесят человек, причем казнили и невиновных, «не испытав», то есть безо всякого дознания.
Изяслав занял престол во второй раз.
С поляками произошло то же, что в 1018 году: они рассредоточились по волостям, где местные жители начали их истреблять, так что вскоре королю пришлось убираться восвояси. Ни Киева, ни богатой добычи Болеславу II не досталось (вскоре Изяслав пожалеет о своей неблагодарности).
Получив Киев благодаря младшим братьям, Изяслав оказался зависим от них. Скоро у младших Ярославичей возникло искушение избавиться от этого слабого правителя. В 1073 году Святослав с Всеволодом выступили против Изяслава совместно.
И опять он сдался без боя. Забрав с собой всю богатую казну, Изяслав с семьей опять уехал в Польшу. Он рассчитывал снова получить помощь, а былые вины перед королем искупить щедрыми дарами.
Болеслав подношения от шурина принял, а войска не дал.
Начались унизительные скитания по европейским дворам. Изяслав просил поддержки у германского императора Генриха IV, которому тоже дарил богатые подарки. Но император ограничился тем, что послал в Киев письменное увещевание.
Тогда изгнанник стал молить о покровительстве папу Григория VII, обещая после возвращения подчинить русскую церковь Риму. Все эти мытарства ни к чему бы не привели, но в 1076 году новый великий князь Святослав внезапно умер (от неудачной хирургической операции – «разрезания желвака»), и в этой ситуации Болеслав решил, что теперь можно помочь свойственнику, большого риска не будет.
Изяслав вновь, опять с польским войском, пошел на Киев. Там уже сидел Всеволод, однако сопротивляться не посмел – предпочел уступить верховенство старшему брату.
Изяслав стал великим князем в третий раз. Ненадолго.
В 1078 году в Черниговскую землю явился требовать своей доли Святославов сын Олег (будущий «Гориславич»). Дядья разбили его дружину, но в кровопролитном бою многострадальный Изяслав пал, сраженный ударом копья.
Наследник Ярослава Мудрого сложил голову в малозначительной стычке с младшим родственником – вот как низко пал авторитет киевского князя через неполные четверть века после смерти могущественного монарха.
Следующий великий князь, Всеволод Ярославич, все годы своего малопримечательного правления провел в непрестанных войнах с «изгоями» и разными половецкими ордами, продолжавшими терзать разобщенные русские земли. В старости Всеволод (он умер в преклонном возрасте, шестидесяти четырех лет) много болел и совсем перестал заниматься государственными делами, окружив себя всякими сомнительными личностями. Летопись говорит: «Народ не мог донести до князя правду, и начали его тиуны грабить и продавать людей, а он того в своих болезнях не ведал».
Умер последний из Ярославичей в 1093 году.
Наследовал ему, согласно «лествичному» праву, старший из племянников – Святополк Изяславич, которого Карамзин аттестует следующим образом: «Он имел все пороки малодушных: вероломство, неблагодарность, подозрительность, надменность в счастии и робость в бедствиях. При нем унизилось достоинство Великого Князя…». Следовало бы сказать: еще более унизилось.
Безрассудная кичливость Святополка в сочетании с малодушием, как мы помним, привела Русь к поражению в большой войне с половцами, после чего великий князь был вынужден стать зятем хана Тугоркана.
Косвенное участие в ослеплении Василько Теребовльского, а затем трусливое сваливание вины на Давыда Игоревича окончательно подорвали уважение к Святополку Изяславичу. Если он сумел продержаться в Киеве почти двадцать лет, до самой смерти, то лишь благодаря поддержке самого сильного из русских князей, своего двоюродного брата Владимира Мономаха, который в эти смутные годы пытался любой ценой сплотить грызущихся между собой Рюриковичей вокруг престола.
Крайнее ослабление центральной власти при Святополке ввело в русскую политическую жизнь небывалый доселе феномен: княжеские съезды.
Одной воли Киева для решения внутренних конфликтов и важных общенациональных проблем теперь было недостаточно. С властителями областей приходилось договариваться и торговаться, порой идя на тягостные компромиссы.
Инициатором и организатором института съездов был Владимир Мономах, упорный и последовательный восстановитель расколотого единства.
Первый блин вышел комом.
После потрясений 1093–1096 годов великий князь Святополк и Владимир Мономах встретились с задиристыми младшими Рюриковичами в городке Любеч на Днепре.
Здесь было принято важное династическое решение. Отныне «лествичное восхождение» с передачей уделов – вечная причина раздоров – упразднялось и вместо этого вводилось (впрочем, неокончательно) «отчинное» наследие: за каждой ветвью рода закреплялось владение определенной областью. Это был верный путь к раздроблению страны, но ее как единого целого фактически и так уже не существовало. Зато можно было надеяться, что князья перестанут рвать друг у друга куски.
Святополк получил для себя и своего потомства Киев с Туровым. Мономах – Переяславль, Смоленск, Ростов и Новгород (то есть стал сильнее великого князя). Святославичам досталось Черниговское княжество. Алчному Давыду Игоревичу дали Волынь, двум сыновьям отравленного Ростислава – Перемышль и Теребовль.
Все вроде бы остались довольны, поцеловали крест, поклялись: «Да аще отселе кто на кого вьстанеть, то на того будем вси и честьный крест».
Разъехались – и сразу же началась новая свара. Ненасытный Давыд Игоревич «встал» на Василько Теребовльского, устранил соперника жестоким «византийским» способом, и все сызнова передрались.
В следующий раз Мономаху удалось собрать съезд только три года спустя, в 1100 году, в Витичеве. Там произошло нечто вроде семейного суда над Давыдом Игоревичем, против которого объединились все остальные. Порешили отобрать у преступника Волынское княжество, дав взамен на кормление несколько волостей, и еще добавили, скинувшись, четыреста гривен серебра.
При всей скромности результата Витичевский съезд все же принес Руси некоторое успокоение, так что еще через три года стало возможно провести встречу, целью которой стало решение уже не внутренней, а внешней проблемы.
В начале 1103 года у Долобского озера близ Киева Святополк с Мономахом договорились о большом наступательном походе против половцев. К союзу присоединились еще несколько князей, и весной большая армия по суше и ладьями двинулась вниз, к днепровским порогам.
В большой битве на реке Сутень коалиция одержала решительную победу над половецким войском. В сражении полегли два десятка ханов и бесчисленное множество простых воинов.
Польза единства была продемонстрирована с такой очевидностью, что в следующий раз, в 1111 году, князья собрались в масштабный поход на Степь уже безо всякого специального съезда.
Русскому оружию опять сопутствовал успех. Половецкая «столица» (на самом деле – скопление кибиток и глинобитных хижин) Шарукань была разорена, и часть кочевников убралась из Приднепровья на Кавказ. Основные орды от границ не ушли, но угрозы существованию Руси больше не представляли. К тому же удельные князья, вслед за Святополком, стали женить сыновей на половецких царевнах, привлекая на свою сторону отдельных ханов.
Победы русских в борьбе с половцами были заслугой Мономаха, а вовсе не великого князя, который, по выражению Татищева, «к войне не был охотник». Этот внук Ярослава Мудрого к тому же еще был «сребролюбив и скуп». Он не брезговал спекулировать в Киеве солью и хлебом, а также покровительствовал жадным ростовщикам, которые разоряли и закабаляли людей.
Ознакомительная версия.
