требовался выпуск казначейских обязательств.
Причина финансового кризиса крылась в неспособности республиканцев предложить адекватную военным условиям систему налогообложения, но реальный коллапс ускорило поведение Новой Англии. Несмотря на то что в Новой Англии существовало довольно значительное меньшинство, выступавшее за войну, федералистские лидеры отказались поддерживать ее. Эта оппозиция особенно болезненно сказалась на финансах, поскольку именно Новая Англия могла бы дать больше всего денег. В 1812 и 1813 годах, когда британская блокада сковала южное побережье, торговля через порты Новой Англии по-прежнему оставалась возможной. К такой благоприятной ситуации добавилось то, что Новая Англия продолжала наращивать производство промышленных товаров, и страна, которая лишилась притока товаров из Британии, с удовольствием покупала их у себя на Северо-Востоке. В Новой Англии по-прежнему имелись металлические деньги, в то время как Юг и Запад страдали от их отсутствия. Тем не менее федералисты, контролировавшие банки Новой Англии, не желали поддерживать войну и в большинстве своем отказывались подписываться на государственные займы. К концу 1814 года правительство заняло свыше 40 миллионов долларов (стоивших всего 28 миллионов в наличных монетах), из которых менее 3 миллионов пришли из Новой Англии – самой богатой части страны.
Антивоенные настроения Новой Англии в 1814 году породили опасения, что эта территория не станет поддерживать усилия по отражению британских атак. В регулярной армии было достаточно много добровольцев из Новой Англии, но сами штаты продолжали настаивать на том, что их милиция может быть использована только для защиты от вторжения и только каждый отдельный штат, а не президент, должен решать, когда ее нужно использовать. Масштабы следования этой доктрине были ярко продемонстрированы в ноябре 1813 года, когда губернатор Вермонта Мартин Читтенден приказал бригаде вермонтской милиции, которая выступила в направлении Платтсбурга для оказания помощи в его обороне, вернуться домой. Он возражал против того, чтобы она защищала Нью-Йорк, утверждая, что по конституции она должна защищать только Вермонт. Благодаря некоторым офицерам милиция отказалась выполнять приказ, доводивший идею об оборонительной роли милиции до абсурда. Было совершенно ясно, что успешное вторжение британцев в район озера Шамплейн и долину Хадсон угрожало безопасности всей Новой Англии. Тем не менее имелись весомые основания считать, что, если бы британское вторжение продолжилось в 1814 году, штаты Новой Англии не стали бы предоставлять силы для защиты территорий за пределами собственных границ. Более того, существовали опасения, что некоторые видные личности даже приветствовали бы агрессоров. В Новой Англии широко распространилось недовольство введенным эмбарго и пошли разговоры о проведении съезда, чтобы обсудить шаги по противодействию тому, что расценивалось как незаконное вмешательство центрального правительства. Некоторые экстремисты даже поговаривали об отделении. Отмена эмбарго весной 1814 года помогла отложить в сторону любые мысли о независимых действиях, но летние бедствия снова оживили интерес к проведению съезда Новой Англии.
В начале 1814 года федеральному правительству пришлось полагаться на регулярную армию численностью около 30 тысяч человек и ту помощь, которую могла оказать милиция различных штатов. При этом сами солдаты регулярных войск во многих случаях были настолько неопытны, что не многим превосходили ополченцев из милиции. В январе 1814 года конгресс принял билль, призванный стимулировать набор рекрутов, и вознаграждение в 124 доллара было удвоено. Тем не менее к концу марта удалось завербовать менее 6000 рекрутов. С такими небольшими военными силами Соединенные Штаты должны были защитить всю канадскую границу и побережье от Мэна до Нового Орлеана.
В конце апреля 1814 года, когда британские корабли и войска готовились пересечь Атлантику и присоединиться к команде адмирала Кокрейна на Бермудах, Адмиралтейство организовало переброску большой группировки британских войск с юга Франции в Канаду. Это были опытные войска, которые после побед над французами чувствовали себя очень уверенно. Цель британского правительства весной 1814 года состояла в том, чтобы предоставить губернатору Превосту новые войска из Европы в количестве 10 тысяч человек. Первые отряды отправились в Канаду в мае. 9-го числа 2-й батальон Королевских шотландцев отплыл из Портсмута, а 97-й полк – из Корка. 15-го первые отряды 6-го и 8-го полков из Бордо отплыли в Квебек. Общая численность этих первых отрядов, призванных пополнить британскую армию в Канаде, составляла свыше 3000 человек, а еще 12 полков готовились отплыть в ближайшие недели, чтобы присоединиться к войскам сэра Джона Шербрука и позволить ему оккупировать часть области Мэн. В Квебек подкрепления начали прибывать в июне, а следующая партия – в июле. Характер войны полностью менялся, и британцы смогли даже отправить Превосту 100 тысяч фунтов наличными, чтобы облегчить финансовые проблемы Канады.
Планы британцев на лето 1814 года, касавшиеся действий на канадской границе, были ясно описаны в секретных инструкциях, отправленных Батерстом Превосту 3 июня. Превосту было сказано, что он должен задействовать новые войска в наступательных операциях, которые следует начать до конца сезона боевых действий 1814 года. Первым делом необходимо было обеспечить непосредственную безопасность Канады, но кроме этого, если возможно, добиться «абсолютной безопасности» британских владений в Северной Америке. Чтобы решить первую задачу, Превосту предстояло «полностью разрушить» Сакеттс-Харбор и американскую военно-морскую инфраструктуру на озерах Эри и Шамплейн. Чтобы добиться второго, он должен был не только удерживать форт Ниагара с окрестностями, но также занять Детройт и всю область Мичиган. Батерст считал, что если успешные действия британцев позволят удержать форт Ниагара, вернуть Детройт и передать всю область Мичиган индейцам, то ситуация на британской границе заметно изменится к лучшему.
Британское правительство давно вынашивало мысль о создании буферного индейского государства на американском Старом Северо-Западе, южнее и западнее Великих озер, и в 1812 году надежда на это снова ожила. В октябре того года Превост проинформировал лорда Ливерпуля, что по соображениям безопасности Верхней Канады следует включить в будущие переговоры между Британией и Соединенными Штатами положение об оккупации области Мичиган индейцами. Несмотря на то что британцы утратили контроль над районом Детройта, в 1814 году они по-прежнему удерживали под контролем район западнее озера Мичиган. Имея всего несколько фортов, разбросанных по просторам дикой природы, немногочисленные британские войска в этом регионе получили бы большее преимущество, если бы заручились поддержкой индейских племен. С момента захвата Микилимакинака в июле 1812 года британцы сохраняли над ним контроль. В результате их успехов индейские воины в 1813 году могли перемещаться на восток и помогать британцам на детройтской границе. Индейцы племен чиппава, оттава, меномини, виттебаго, фокс и сиу все съезжались на восток, чтобы помочь полковнику Проктеру. После того как Проктеру не удалось одержать решающую победу на реке Моми, многие из этих индейцев разъехались по домам, а племена, жившие к
