Вышли мы с Максимовым из кабины и ахнули. Вместо козленка на веревочке, почитай, одна голова болтается да шмоток козлятины, как мукой пылью обволоченный. Тетка голосит и нас такими словечками награждает, не дай боже! А вышло так: вместо того чтобы козленка в кузов сунуть, сама вперед влезла и на матрац плюхнулась от радости, веревку за железный крюк зацепила. Я вижу, что села, ну и тронулись...
Давай ее успокаивать. Куда там! Ругается на чем свет стоит. Говорим ей: "Купим тебе другую козу, да еще козла в придачу". - "А на черта он мне нужен, ваш козел!" Кое-как уговорили, довезли до рыбозавода. Надо было все сразу же начальству доложить, а мы оттянули это дело. На другой день явилась она на заставу, все, конешно, рассказала. Нас, голубчиков, вызвали и крепенько проработали. А потом эта самая тетка Ефимья к нам прачкой устроилась. Помирились мы с ней. В гости как-то я к ней сходил, а там племянница, ну и познакомились. Вот от этого и пошла вся история.
Глава шестая
Когда Нестеров ушел, Пыжиков сказал:
- Клоун. К тому же упрямый и хитрый.
- Торопишься с выводами, - возразил Ромашков. - А мне такие хитрые весельчаки нравятся.
Они мерно шагали от колодца к казарме. В открытые окна, сквозь неплотно задернутые занавески виднелись железные кровати с высоко натянутыми сетками из белой марли.
Солдаты в белых майках, раскинув руки, спали глубоким сном. "Хорошо придумано - ни комар, ни москит не укусит. Отдыхают, как ребятишки в зыбках", - мысленно одобрил Ромашков. Некоторые солдаты уже проснулись, свесив босые ноги, тихо переговаривались.
Офицеры пошли мимо кухни. Запахло лавровым листом и жареным луком. Из окна выглянуло молодое румяное лицо повара и тут же скрылось. На ярко вычищенных кастрюлях поблескивал косой солнечный луч. От ветерка пузырился, дрожал на подоконнике марлевый полог. Вдоль стены, цепляясь за натянутую проволоку, густо рос дикий с зубчатыми листьями виноградник. Завиваясь усатыми концами, он лез под самую крышу. На заставе было тихо, солнечно. Только из темно-зеленого ущелья, похожего на огромную с отрубленным носом шаланду, временами, как из трубы, вылетал порывистый ветер, взъерошивал листву на береговых кустарниках и покрывал узорчатой рябью голубоватое, прозрачное в полукруглой бухте море. А дальше, за серыми громадами скал, над синей морской гладью проплывали высокие пухлые облака, освещенные горячим утренним солнцем.
- Давай искупаемся, - предложил Петр.
- Сначала надо плечи размять. - Ромашков пошевелил тугими, обтянутыми гимнастеркой плечами и направился к спортивной площадке, где на двух, недавно окоренных столбах трепыхалась слабо натянутая волейбольная сетка; тут же, рядом с волейбольной площадкой, стоял турник.
Шлепнув ладонями, Ромашков ловко подпрыгнул и крутанул "солнце".
- Вот это да! - восхищенно воскликнул выглянувший из окна повар. Капитан Ромашков снова поднял гибкое тело над металлической перекладиной и замер "свечкой" на вытянутых руках, потом, сделав еще несколько кругов, легко спрыгнул на землю.
- А ну, Петр, вспомни-ка наши школьные "боевые" дела, когда мы еще до турника не доставали. Теперь, наверное, мастер, - медленно подняв руки и глубоко вдохнув чистый морской воздух, проговорил Ромашков.
- К сожалению, это мне противопоказано, - смущенно ответил Петр.
- Почему? - удивился Михаил.
- Предплечье болит. Играл в волейбол и упал неудачно. Но турником и раньше не увлекался.
- Напрасно, - с улыбкой сказал капитан. - Значит, волейболист? Отлично! Организуем команды и посоревнуемся.
- Я не против.
Они прошли к морю, разделись на изогнувшемся подковой щебенчатом пляже, выкупались и вернулись в казарму.
Так начался их первый день на новом месте службы.
Глава седьмая
После завтрака вместе с капитаном Земцовым, который только вернулся с соседней заставы, куда выезжал по срочным делам, и с приехавшим офицером комендатуры Рокотовым Ромашков и Пыжиков стали знакомиться с участком государственной границы - сначала по висевшей на стене схеме, а затем, подседлав коней, проехали по галечному, местами обрывистому и каменистому берегу моря. Позднее, выйдя в море на небольшом катере, осмотрели правый фланг, загроможденный высокими отвесными скалами. В конце участка сошли у сероватой, мрачной Орлиной скалы, вскарабкались по узкой ступенчатой тропке на крутизну и пешком возвратились на заставу.
Долговязый, неутомимо подвижный, в белом с начищенными пуговицами кителе капитан Земцов торопился с передачей заставы. Коренастый, степенный майор Рокотов, туго перетянутый ремнями, с пистолетом на поясе, подолгу задерживался в каждом уголке, изредка делая спокойные критические замечания.
- Тачки-то вместо зениток, что ли, поставили? - спрашивал он старшину Маслюкова, указывая на оставленные строителями и разбросанные около бани тачки, ящики, носилки, доски.
- Приберем, товарищ майор.
- У собак опять нет свежего мяса. Прикажу сварить ваши порции, товарищ старшина.
- Сегодня забьем старую кобылу, как договорились, - оправдывался рассудительный и хозяйственный Маслюков.
- А мы, по-моему, давно уже об этом договорились. Забыли? - тихим голосом говорил Рокотов.
- Я сейчас дам указание. Разрешите?
Получив разрешение, старшина отделился от группы, пошел на конюшню.
Коней на заставе - вместе с молодняком - было одиннадцать голов, не считая старой гнедой кобылы, которая последние годы возила для бани и прачечной воду. Теперь же ее откормили на мясо, специально для питания собак. Старшина приказал Нестерову вывести кобылу в лес и там пристрелить.
- Вывести могу, а стрелять не могу, - стоя посреди конюшни с метлой в руках, сказал Нестеров.
- Боишься, что ли? - подзадорил старшина.
- Никак нет...
- А я приказываю! - повысил голос старшина.
Но Нестеров даже не шелохнулся. Он уже успел подшить чистый подворотничок, как это заметил вошедший капитан Ромашков, почистить брюки и сапоги. Выглядел свежо и опрятно. Так же чисто и опрятно было во всей конюшне с аккуратно развешанными уздечками и седлами. Пол был подметен, утрамбован и полит водой.
- Что за шум? - спросил появившийся капитан Земцов. Рокотов и Пыжиков остались во дворе.
- Опять, товарищ капитан, Нестеров мудрит. Отказывается выполнять приказание, - доложил старшина.
- В чем дело, товарищ Нестеров? - строго обратился к младшему сержанту Земцов.
- Не могу я, товарищ капитан, стрелять эту гнедуху, вот и все, - хмуро поглядывая на Земцова, ответил Нестеров.
- Почему?
- Есть собашники. Пусть уже они сами.
- Это же приказание! А если придется в человека стрелять? спросил капитан Земцов.
- То дело другое. Я присягу принимал и всяких врагов уничтожать обязан. Враг есть враг, а гнедуха ничего для меня вредного не сделала.
- Вот мудрец! - с усмешкой заметил старшина.
- А мне все равно, кто я есть, - спокойно, но твердо ответил Нестеров. - Может, она жеребая, у ней все зубы сточены, я ее с рук хлебом кормил...
- Вот странный человек! - воскликнул Земцов, не зная, как поступить в этом необычном случае. Акт приема и сдачи подписан еще не был. Земцов чувствовал, что ответственность за дисциплину пока лежит на нем и он должен принять какое-то решение.
- Значит, отказываетесь? - спросил он резко.
- Не могу. - Розовые щеки Нестерова дрогнули. Он выразительно посмотрел на нового начальника заставы.
Ромашков понимал состояние сержанта, но не вмешивался. Ему хотелось знать, какое решение примет капитан Земцов.
- Придется вас, товарищ Нестеров, строго наказать, - проговорил Земцов с желанием прекратить эту неприятную сцену.
- Наказывайте, товарищ капитан, - глухо проговорил Нестеров.
- Прекратите разговоры, младший сержант! А вам, товарищ Ромашков, советую поставить вопрос о переводе Нестерова на другую заставу. Он здесь не о службе думает, а о синеньких косыночках...
Рассерженный Земцов повернулся и вышел из конюшни. Ромашков, задержавшись на минуту, укоряюще посмотрел на Нестерова.
Оторопело постояв с минуту на одном месте, Нестеров швырнул в угол метлу и решительно вышел в станок.
Где-то стукнулась о кормушку лошадиная скула, звякнули кольца, зашуршало сухое сено, протяжно всхрапнул конь, визгливо и озорно заржал разыгравшийся стригунок.
- А ну, леший! Вот подойду, да как опояшу! - хрипло прикрикнул на него Нестеров.
Глава восьмая
История с младшим сержантом Нестеровым, с его курьезным намерением жениться до окончания срока службы, и происшествие со старой гнедой кобылой для молодых офицеров были поучительны.
- Давно у вас служит Нестеров? - догнав Земцова, спросил Ромашков.
- Около трех месяцев. Он уже успел переменить несколько мест, а приятель его, рядовой Баландин, сумел побывать и послужить на семи заставах. Познакомитесь с их служебными карточками - увидите, что они вытворяли.
