Итак, летом 1552 г. началась осада Казани. Однако русские воины страдали от ударов с тыла вражеской конницы, и для ее разгрома был выделен корпус под командованием А. Б. Горбатого-Шуйского. Микулинскому поручили командование передовым полком его рати. Первое столкновение принесло успех — противника удалось заманить в ловушку, несколько сотен неприятелей погибли. Однако значительные вражеские силы засели в Арском остроге, стоявшем на горе среди болот и оврагов. Первый штурм его провалился, и Горбатый-Шуйский отправился искать обходных путей. Микулинский же дождался подхода артиллерии и начал бить по воротам, затем он приказал стрельцам вести огонь по «черемисе» на стенах. Не выдержав обстрела, осажденные сдались. После этого войско Горбатого-Шуйского и Микулинского выступило в поход на Арскую область и почти без боя овладело ею — пример Арского острога устрашил многих. Семен Иванович принял участие в решающем штурме Казани, сражался у Муралиевых ворот (здесь ему нанесли несколько мелких ран, а его брат Дмитрий погиб), а затем успешно перехватывал отряды неприятеля, пытавшиеся прорваться из Казани.
Однако война на этом не закончилась: восстала «луговая черемиса», и Микулинского (а также И. В. Шереметева Большого и А. М. Курбского) в конце 1553 г. направили на ее усмирение, благо он прекрасно знал те края по прежним кампаниям. Действовал князь умело и беспощадно, и уже в феврале 1554 г. его гонец Назарий Глебов сообщил в Москву о том, что враг разгромлен, вожди «черемисы» запросили мира. Как писал А. М. Курбский, «и что их было осталося, те, покоришася нам, вернулись с пресветлою победою и со множайшими корыстьми. И оттуду начала усмирытися и покорятися земля Казанская цареви нашему».
В. С. Бодров (р. 1924). Взятие Казани в 1552 году
Но в том же 1554 г. князя постигла опала. Иван IV тяжело заболел и, думая, что вот-вот умрет, потребовал от бояр присягнуть на верность своему сыну Дмитрию, тогда еще грудному младенцу. Многие стали отказываться, считая, что править при «пеленочнике» Дмитрии будут его родственники, Захарьины-Юрьевы. Поговаривали о поставлении на царство по смерти Ивана его двоюродного брата Владимира Старицкого. Среди таких оказался и Микулинский. Правда, когда царь выздоровел, он об этом еще не знал. Но на следующий год о его «шатании» рассказал кн. С. В. Лобанов-Ростовский, схваченный при попытке бежать в Литву. В результате до 1558 г. имя Микулинского среди воевод не упоминается.
О прославленном полководце вспомнили уже после начала Ливонской войны. В конце 1558 г. ему было поручено выступить в район Риги. Семен Иванович возглавил рать из пяти полков. В декабре, в лютую стужу его воины, среди которых было немало татар и черемисов, начали пустошить вражескую землю, разорили семь неприятельских городов, сожгли немало судов под Ригой. У Чествина (Зессвегена) ливонский отряд атаковал русский передовой полк, но потерпел поражение и потерял, если верить источникам, 400 человек убитыми. Ливонцы оставили 11 «городков», которые затем были сожжены русскими — удержать их все равно не удалось бы. В феврале 1559 г. победители вернулись в русские земли.
Итак, поход кончился удачно. Однако возникает вопрос: не стояла ли перед столь крупными силами, какие имелись у Микулинского, более важная задача, а именно овладение Ригой? Возможно, но атаковать столь укрепленный город воевода все равно не решился, очевидно, понимая бесперспективность такой затеи.
Это была последняя кампания полководца. Из Ливонии он вернулся со смертельной раной в шею и в августе 1559 г. скончался. Его похоронили в родовом Микулине, в храме, построенном по воле самого Семена Ивановича. При похоронах присутствовал царь.
«Скачет он, словно огненный, на своем коне, и меч его и копье, словно пламень, во все стороны обрушиваются на врагов и посекают их, пробивая в них улицу, и конь его, казавшийся змеем крылатым, летает выше знамен» — так говорится о Микулинском в «Казанской истории». Хотя перед нами очевидное преувеличение, в этих словах много правды: он умел наносить по врагу неожиданные удары и добивался успеха именно потому, что «летал», т. е. действовал исключительно быстро, без чего о победе над степняками не стоило и думать. Именно как мастер маневренной войны в степи с ее погонями и перехватами, умением выбрать нужное место и время, поспеть в срок, проявить инициативу Микулинский интересен более всего. Заметим также, что он умел беречь воинов и, несомненно, пользовался у них огромным авторитетом, иначе не стал бы полководцем, который не потерпел ни одного поражения.
Короленков А. В., к.и.н.,
Академиздатцентр «Наука»
Воротынский Михаил Иванович
Воротынский родился между 1516 и 1519 г. Его род относился к числу одной из многочисленных ветвей Рюриковичей, представители которой владели землями, равнявшимися территории среднего европейского государства (Перемышль, Старый Одоев, Новосиль, часть Воротынска и др.). Воротынские служили Москве с 1487 г., т. е. со времен Ивана III. Несмотря на знатность и богатство, отец полководца не имел даже чина окольничего, а сам он получил боярский чин только за несколько лет до смерти.
Сражения и победы
Воевода Ивана Грозного из княжеского рода Воротынских, герой взятия Казани и битвы при Молодях — «забытого Бородино». Выдающийся русский полководец.
Сей «муж крепкий и мужественный, в полкоустроениях зело искусный» изображен, в числе других выдающих деятелей России, на памятнике «Тысячелетие России».
Особенностью военной карьеры Воротынского было то, что он не участвовал в войнах с Литвой и Ливонским орденом, сражаясь лишь с татарами на южных и юго-восточных рубежах. В 1542 г. он с отрядом из Одоева в составе авангарда (им командовал прославленный князь С. И. Микулинский) преследовал крымских татар, устроивших набег на южные окраины Руси. В бою на Куликовом поле степняки, как и в 1380 г., были разбиты. В 1543 г. служил в качестве первого воеводы под Белевом, в 1544 г. — наместник Калуги, однако из-за несвоевременного местнического спора с К. И. Курлятевым и П. М. Щенятевым упустил уходивших с русским полоном татар и, видимо, из-за этого был назначен на менее почетную должность воеводы в Васильсурске. В 1547–1560 гг. Михаил Иванович принял участие в двух походах на Казань. В 1550 г., будучи наместником в Костроме, вместе с другими воеводами отражал очередной крымский набег, а в 1551 г. служил в Одоеве и Рязани.
«Лета 7061-го (1553 года), как царь и великий князь город Казань взял: А полем шли воеводы по полкам от Казани к Нижнему Новугороду октября же месяца. В большом полку слуга и воевода Михаила Иванович Воротынский…»
Разрядная книга 1475–1598 годов
В 1552 г. Воротынский отличился при взятии Казани. Здесь его воины начали 26 августа сооружение особых укреплений (тур) перед Царевыми, Тюменскими, Арскими и Салтыковыми воротами города. Туры возводились всего в 50 саженях (!) от крепостной стены, а между нею и турами осаждающие прорыли окопы. Противник ночью начал непрерывные вылазки, стремясь помешать русским вести работы. Разгорелись упорные бои, однако воины Воротынского упорно оборонялись, на помощь им подходили подкрепления… Противник понес серьезные потери и к утру прекратил вылазки, так и не добившись поставленных целей, в чем, несомненно, была и заслуга Воротынского. Почти сразу после этого воевода М. Я. Морозов подвел пушки к турам и окопам, что позволило вести практически в упор прицельный огонь по стенам, башням и воротам Казани. Именно на позициях, которые занимали бойцы Воротынского, инженер Иван Выродков, недавно построивший Свияжск под носом у неприятеля, соорудил 13-метровую башню. Оттуда осаждавшие начали меткий обстрел из пушек и пищалей, что привело к дополнительным разрушениям казанских укреплений.
Кроме того, воины Воротынского все ближе придвигали туры к стенам города. Оборонявшиеся постоянно совершали вылазки, чтобы их разрушить, но безуспешно, и лишь во время одной из них казанцы прорвались к самым турам и едва не уничтожили их. Воротынский сам принял участие в бою и был легко ранен. Иногда причиной едва не удавшегося вражеского прорыва считают его нераспорядительность, однако это не более чем допущение, тем более что в конечном счете атаку все равно удалось отбить при участии подоспевшего отряда во главе с окольничим А. Ф. Басмановым.
30 сентября 1552 г. после взрыва мин под укреплениями Казани отряды Воротынского устремились на штурм Арских ворот и овладели ими, а также одной из башен. Воевода слал гонцов, настаивая на общем приступе, однако его так и не последовало. Подходящий момент оказался упущен, а вырвавшиеся вперед отряды по приказу царя возвращены.
