Ознакомительная версия.
По мнению Оукшота, в континентальной Европе к XV веку «хозяева» формирующихся государств постепенно превращались в правителей[18]. В качестве правителя король был хранителем законов и осуществлял правосудие, а подданные такого сюзерена могли без помех заниматься собственными делами, пока повиновались закону. В Британии формирование подобной системы уже в XIII веке подмечали такие авторы, как Генри Брактон – судья и староста прихожан Эксетерского собора, составивший первый систематический обзор английских законов и обычаев. На континенте к тем державам, о которых говорит Оукшот, относились Австрия, Бранденбург-Пруссия, Бавария, Саксония, Вюртемберг и Вестфалия, чьи правители превратились из хозяев людей и территорий в королей суверенных государств и подданных[19]. Эти формирующиеся государства уже не представляли собой «поместья» или чисто военные объединения – скорее это были правовые ассоциации. Правитель такого королевства не был ни сеньором – господином и владельцем вотчины, ни военным вождем, ни лицом, стремящимся осуществлять неконкретизированную нравственную, «отеческую» опеку над жизнью, деятельностью и состоянием своего народа: он был правителем подданных… чья должность состояла в выполнении определенных общественных обязанностей, отличавшихся (хотя и нечетко) от его личных стремлений[20].
Государство, которым история наделила народы современной Европы, стало продуктом неурегулированной напряженности между этими двумя непримиримыми явлениями – владением (ассоциацией-предприятием) и правлением (гражданской ассоциацией).
В XX веке мы можем узнать в тоталитаризме современный эквивалент ассоциации-предприятия, а в классическом либерализме – спутника гражданской ассоциации. Пользуясь терминологией Оукшота, можно определить характер развития западных демократий, особенно Британии, в XX столетии как неуклонную эволюцию от гражданской ассоциации к ассоциации-предприятию. Для сторонников классического либерализма из этих двух моделей предпочтительнее гражданская ассоциация, но это не означает, что ассоциация-предприятие непременно плоха. Гражданская ассоциация может временно превращаться в ассоциацию-предприятие, как это произошло с западными демократиями в годы Второй мировой войны.
Практические проблемы, заботившие либералов в XVII веке
В Англии либерализм в его современном понимании стал преобладающим течением философской мысли в XVII веке – в ходе борьбы между короной и парламентом[21]. Защитники свободы утверждали, что, отстаивая божественное право королей, монархи из династии Стюартов нарушали традицию свободы в рамках закона, считавшуюся врожденной привилегией англичан самое позднее с XII века. Подданные английской короны, отмечали парламентарии, имеют право на то, чтобы ими управляли по закону, а не по прихоти короля.
Эти идеи пересекли Атлантику и укоренились в Америке, где они вдохновляли борьбу за независимость и Конституцию США. Похожие движения, противостоявшие абсолютным монархам, возникли также в Германии и Франции.
В XVII веке могущество государства в лице короля и официальной церкви рассматривалось как препятствие, мешавшее человеку самостоятельно определять свою жизнь. Либерализм возник в качестве реакции на такое положение вещей, на стремление людей освободиться от пут, сковывавших экономическую, политическую деятельность, право на религиозные убеждения и творческую мысль. Либералы хотели покончить с преследованием за веру, утвердить свободу совести, мысли и самовыражения. Многие шли еще дальше, требуя, чтобы между человеком и Писанием не стояли официально назначенные «толкователи», и отрицая необходимость посредников между людьми и Богом. Некоторые предпочитали выбирать священников голосованием на собраниях прихожан.
Либералы считали, что человек не должен бояться преступников, и требовали, чтобы государство защищало от них подданных. В то же время, понимая, что эта функция защитника легко может стать источником злоупотреблений, они выступали за резкое ограничение полномочий государства. Поэтому они добивались равенства всех перед законом и независимости судов как от законодательной, так и от исполнительной ветви власти. Либералы отстаивали полную свободу передвижения и смены места работы, чтобы каждый человек и каждая семья могли найти свою нишу. Они стремились к утверждению свободного обмена товарами и услугами по взаимно согласованным ценам, беспрепятственного кредитования и накопления капитала. Они хотели, чтобы каждый имел право владеть собственностью и распоряжаться ею по своему усмотрению. Наконец, они старались покончить с практикой предоставления королем монополий отдельным деловым структурам в обмен на денежные платежи. По одной из оценок, в 1621 году количество подобных королевских монополий достигло 700 – это приводило к вздуванию цен на такие товары первой необходимости, как свечи, уголь, мыло, кожа, соль и перец[22]. В качестве выхода либералы предлагали потребовать от короля покончить с изданием законов, ставящих в привилегированное положение (или дискриминирующих) конкретных, известных всем людей или группы.
Если верить лорду Актону, главным фактором, обусловившим возникновение либерализма, стало стремление к свободе вероисповедания. Именно оно, по его словам, было «самым глубинным течением» в годы Английской революции 1641 года и «самым сильным побуждением» Славной революции 1688-го. Люди поняли, что религиозной свободы можно добиться, лишь урезав власть государства. Актон писал: эта важнейшая политическая идея,
освящающая свободу и посвящающая ее Богу, внушающая людям, что необходимо дорожить свободами других как своими собственными и защищать их скорее во имя любви к справедливости и милосердию, чем во имя осуществления одного из человеческих прав, – эта мысль стала душой всего доброго и великого, что дал человечеству прогресс последних двух столетий[23].
Подобная антипатия к чрезмерному могуществу государства, возникшая в XVII веке, развивалась по двум направлениям, между которыми не всегда можно было провести четкое различие. Первое из них, которое я назвал «гражданственным капитализмом», надеясь избежать путаницы с другими похожими концепциями, можно охарактеризовать как попытки не позволить монарху вернуть к жизни принцип «владения» (в терминах Оукшота). Идеал сторонников гражданственного капитализма – нация, объединенная по принципу гражданской ассоциации, а не служащая инструментом воли короля. Подобная антипатия к королю основывалась на укоренившейся еще в XIII веке убежденности в том, что англичане-подданные находятся под властью правителя, а не хозяина, а закон представляет собой нравственный и практический кодекс существования, которым никому, и уж точно ни одному королю, не позволено пренебрегать. Стюартов рассматривали как узурпаторов, покушающихся на многовековые права подданных. Классический либерализм, таким образом, предусматривал уважение к историческим традициям. Его сторонники считали необходимым сохранять основы английской цивилизации.
Другую важнейшую либеральную традицию обычно называют рационализмом. Его сторонники рассматривали борьбу против Стюартов не в рамках реставрации исторических прав: они любые традиции воспринимали как удушающий анахронизм и фактически не делали различия между обычаями и суевериями. Эта концепция, основоположником которой стал Декарт, в стремлении к «четкой и ясной» истине переоценивала способность государства преобразовывать жизнь человека. Выразители классической либеральной традиции, например Локк, были куда скромнее в своих притязаниях:
Поскольку… большинство людей, если не все, неизбежно придерживаются различных мнений, не имея достоверных и несомненных доказательств их истинности, то мне кажется, при различии мнений всем людям следовало бы соблюдать мир и выполнять общий долг человечности и дружелюбия. Мы хорошо поступим, если будем снисходительны к нашему незнанию и постараемся устранить его, мягко и вежливо просвещая, и не будем сразу же дурно обращаться с другими, как с людьми упрямыми и испорченными, за то, что они не хотят отказаться от собственных мнений и принять наши[24].
Либералы-рационалисты были уверены в собственной правоте и необходимости настойчиво добиваться своих целей. Оказавшись в руках подобных людей, эта разновидность либерализма стала стимулом для тенденции западного политического процесса к возврату принципа владения – т. е. централизованного управления людьми и собственностью.
Основополагающие представления сторонников гражданственного капитализма о человеке
Под каким углом зрения рассматривали сторонники гражданственного капитализма жизнь человека? По сути, они воспринимали ее как борьбу против человеческого несовершенства. Особенно их беспокоили два недостатка – порочность и невежество, а значит, свою практическую задачу представители этого направления общественной мысли и практики видели в том, чтобы развивать человеческую цивилизацию за счет создания и совершенствования институтов, поощряющих то, что противоположно этим изъянам, – добродетельность и просвещение. Фундаментальный нравственный идеал гражданственного капитализма заключается в том, что отношения между людьми должны, насколько возможно, основываться на взаимном согласии, а не на принуждении и приказах. Представители классического либерализма отдавали предпочтение этому идеалу, поскольку считали его более соответствующим природе человека, чем правление в духе «помещика». В то же время они выдвигали его именно как идеал – как вызов человеческому характеру, задающий определенный стандарт, к которому следует стремиться. Людям, таким образом, предлагалась концепция идеального образа жизни.
Ознакомительная версия.
