Когда к штабу на повозке подвезли тело Неженцева, командующий склонился над ним, долго с глубокой тоской смотрел ему в лицо. Потом перекрестил и поцеловал, прощаясь как с любимым сыном. А утром 31 марта разорвавшийся в штабном домике артиллерийский снаряд лишил Добровольческую армию ее командующего Лавра Корнилова. В своих «Очерках русской смуты» уже в эмиграции генерал Деникин напишет: «Дыхание становилось все тише, тише и угасло. Сдерживая рыдания, я приник к холодеющей руке почившего вождя. Рок – неумолимый и беспощадный. Щадил долго жизнь человека, глядевшего сотни раз в глаза смерти. Поразил его и душу армии в часы ее наибольшего томления».
Сначала смерть главнокомандующего хотели скрыть от армии до вечера. Но вскоре об этом узнало все войско. Боевые, израненные офицеры Корниловского ударного и Марковского полков, награжденные георгиевскими крестами и золотым георгиевским оружием за храбрость, плакали навзрыд, как дети. Кадеты и юнкера печально молчали. Это были мгновения всеобщего горя, ведь в Корнилове сосредоточилось все: идея борьбы, вера в победу, надежда на спасение. И когда его не стало, в сердца добровольцев начали закрадываться страх и мучительное сомнение. Поползли слухи, один другого тревожнее, о новых большевистских полках и дивизиях, окружающих армию со всех сторон, о неизбежности плена и гибели. Бурка, брюки, полушубок и папаха Лавра Георгиевича были разрезаны офицерами на кусочки и разобраны на память.
Ледяной поход. Как писал эмигрантский поэт «Перешагнув, живые шли соблюдать черед, только в одной России мог быть такой поход»
В ночь на 2 апреля тела генерала от инфантерии Корнилова и полковника Неженцева были тайно погребены на пустыре за немецкой колонией, в 50 верстах от Екатеринодара. Вместо похоронного салюта верных войск Корнилова провожали в последний путь залпы вражеских, хотя и своих, русских орудий. На месте захоронения не было оставлено ни могильных холмиков, ни крестов. Карты местности с координатами могил взяли с собой три офицера Корниловского ударного полка. Добровольческая армия, выполняя приказ нового командующего генерала Деникина, отступала. Утром в колонию вошли большевики. Место захоронения было достаточно быстро обнаружено, трупы вырыты. Корнилова опознали по погонам полного генерала. Сорвав с него мундир, тело бросили на повозку, покрыли брезентом и отвезли в Екатеринодар. Сначала оно было доставлено во двор гостиницы, где квартировало командование красных войск. Сброшенное на землю тело Корнилова сфотографировали, после чего попытались повесить на дереве, но веревка оборвалась.
Созданная впоследствии в Белой армии «Особая комиссия по расследованию злодеяний большевиков» беспристрастно зафиксировала факты глумления над телом генерала Корнилова: «Труп был уже неузнаваем: он представлял из себя бесформенную массу, обезображенную ударами шашек, бросанием на землю. Тело было привезено на городские бойни, где, обложив соломой, стали жечь в присутствии высших представителей большевистской власти, прибывших на это зрелище на автомобилях. Собранный пепел был развеян».
Когда Добровольческая армия, уже во Втором кубанском походе, взяла Екатеринодар, в могиле Корнилова были обнаружены лишь куски гроба. Этого никогда не забывали и не прощали в Корниловском ударном полку. С пленными комиссарами и бывшими офицерами русской императорской армии, пошедшими на службу к большевикам, потом уже не церемонились. Началась эпоха взаимной всепоглощающей ненависти.
На месте гибели Корнилова его офицеры поставили скромный деревянный крест. Но и он простоял недолго. В 1920 году красные, едва войдя в Екатеринодар, уничтожили его. Но ни этот факт, ни годы замалчивания и откровенного шельмования фигуры генерала Корнилова в СССР не смогли вычеркнуть его имени из истории. И прав был митрополит Русской православной церкви за рубежом Анастасий, заметивший, что придет время, и Россия воздаст дань ее благородным рыцарям.
«Не умеете вы, русские, ценить своих талантливых полководцев». Эти слова произнес весной 1918 года командующий оккупационными германскими войсками на Украине генерал фон Арним.
Обращены они были к делегации из Ростова в ответ на их торжественное заявление: «Военнослужащий Корнилов убит под Екатеринодаром». Вдумаемся в эту ситуацию. Мы даже спустя сто лет не можем признать то, что было очевидно современникам еще век назад. И не нашим соотечественникам, а противникам в Первой мировой войне. Вместо этого отдельные «пикейные жилеты» с маниакальным упорством продолжают ссылаться на безграмотное мнение своих идейных предшественников из когорты разнообразных второсортных глашатаев, успешно превративших во многом правильный советский агитпроп в посмешище. А я вот возьму и процитирую Ленина. Да, именно его. Он по похожему поводу предельно внятно высказался в свое время: «Все те клеветы, которые бросали на нас буржуазная печать и партии, им помогавшие или враждебные советской власти, – являются вздором». Применительно к Корнилову лучше и не скажешь.
Не надо сейчас закатывать глаза и с ненавистью рассуждать о классовой борьбе. Во-первых, наши современники в большинстве своем работ Ленина не читали и упорно судят об истории страны в трактовке различных сказочников. Так им привычно и очень удобно. А во‑вторых, в условиях той самой классовой борьбы у ее современных сторонников были все основания самим оказаться у стенки, причем даже опередить в этом многих буржуев. Сомневающимся рекомендую вспомнить события конца 30-х годов, когда даже девять наркомов первого ленинского правительства были расстреляны как враги народа.
Так вот о Корнилове. Сегодня в моде патриотизм и любовь к России. Гордость за ее историю и стремление сделать ее лучше. Неприятие внешнего врага и презрение к его сторонникам внутри страны. С этой точки зрения генерал от инфантерии – ярчайший пример для подражания. Не было тогда большего патриота исторической России, чем Корнилов. Равно как и не было большего врага у немцев, многочисленных сепаратистов и у большевиков.
Многие делают ошибку, считая, что большевики образца 1917 и 1941 годов – одно и то же явление. Ничего подобного. Это были уже, по сути, разные партии с разными установками. В 1917 году ни о какой России никто в Совнаркоме всерьез не думал. Целью была объявлена мировая революция. Отношение к народу – соответствующее. Ленина читать нынче не любят, а потому и не знают, что в своих посланиях вождь большевиков отзывался о русских зачастую в уничижительной форме. Чего стоит только его знаменитое «Ивашек» надо дурить». Я уже скромно молчу про многочисленные «повесить (непременно повесить), чтобы народ видел» и «надо поставить на ноги все чека, чтобы расстреливать не явившихся на работу из-за «Николы». А советский представитель в Швейцарии однажды получил от Ильича указание: «Русским дуракам раздайте работу: посылать сюда вырезки, а не случайные номера (как делали эти идиоты до сих пор)». Сравните мысленно с известным тостом Сталина за русский народ в 1945 году и сами сделайте выводы.
А теперь ответьте самим себе честно на невероятно простой вопрос: вам бы понравилось такое отношение к государствообразующему народу, его истории и культуре? Вы бы в самом деле не протестовали, хотя бы в глубине души, против такого отношения к вам и вашим родителям? Ответ очевиден. Но почему же тогда многие продолжают поносить последними словами генерала Корнилова за то, что он первым выступил против вакханалии и безбожия? Проблема лежит исключительно в плоскости исторической безграмотности. Мы до сих пор блуждаем в потемках и «как чужие идем по родимой своей стороне». Нам нужно знать истоки. В том числе те события в морозных кубанских степях 1918 года.
После гибели Корнилова Добровольческую армию возглавил Деникин. Иных кандидатур, в принципе, и не было. Только в офицерском полку появились сомнения. Они хотели видеть на посту главнокомандующего своего командира, генерала Маркова. Его считали «шпагой Корнилова». Он всегда личным примером увлекал добровольцев в яростные атаки своим привычным кличем «Друзья, вперед!» Марков почувствовал настроение своих офицеров и был, как всегда, точен в сжатой оценке: «Армию принял генерал Деникин. Беспокоиться за ее судьбу не приходится. Этому человеку я верю больше, чем самому себе!» Сергей Леонидович имел все основания так говорить.
В 1899 году военный министр Алексей Куропаткин, представляя выпуск Академии генерального штаба Николаю II, сказал: «Этот офицер не причислен к Генштабу за свой плохой характер». Только спустя два года министр признал, что допустил ошибку. Человек с плохим характером во время Первой мировой войны стал одним из символов русской армии. Антон Иванович Деникин – кавалер ордена Святого Георгия двух степеней, награжденный георгиевским золотым оружием, был командиром легендарной «Железной бригады», которую панически боялись немцы и их союзники.
