Один из главарей боевого крыла НФА Неймат Панахов
Микроавтобус РАФ одного из руководителей НФА сопровождает колонну ОМСДОН
Утром оперативные сотрудники, ночевавшие со своими подразделениями, доложили обстановку. Только они убыли, как вокруг расположившихся на аэродроме частей появились подозрительные наблюдатели, а на встречу с полковником И. Н. Рубцовым прибыл какой-то крупный босс из Народного фронта Азербайджана (НФА). Выехавшие в Баку и вернувшиеся группы штабистов и тыловиков доложили о том, что по периметру вокруг аэродрома на основных дорогах боевиками ведётся строительство заграждений и баррикад. Днём обстановка значительно обострилась. В местах дислокации воинских частей скапливались большие группы людей, многие из которых были одеты в камуфлированную форму. Через минут десять, одновременно как по сигналу, с разных сторон они подошли к военнослужащим и стали вначале расспрашивать: «Откуда прибыли? Какие задачи и цели?», а затем повели яростную агитацию-атаку. Здесь и обвинения Горбачёва в односторонней поддержке армян, которые якобы связаны с США и хотят не только Нагорный Карабах, но и весь Азербайджан прибрать к своим рукам. «Агитаторы» требовали от военнослужащих уезжать в Степанакерт, а в Баку, мол, НФА сами разберутся со своими проблемами. Позже, почему-то на автомашине РАФ с крестами скорой помощи[17], вновь прибыл тот же «утренний» босс НФА. На требования полковника Рубцова прекратить провокации вокруг военнослужащих и разблокировать основные автодороги по периметру аэродромы, «босс» неожиданно перешёл на угрозы. При этом он заявлял о незаконном нахождении на земле «суверенной республики Азербайджан» войск, посланных неизвестно кем, и настаивал на их убытие в кратчайшие сроки. В это время из главного штаба в Баку дали команду на выдвижение частей в город, определив места их дислокации. Первыми начали выход подразделения 1 МСП ОМСДОН под командованием полковника Г. Е. Тихомирова, получившие приказ разместиться в гостинице Нахичевань. По совету Рубцова, решил следовать с ними, а когда в Баку войдут остальные части дивизии, вернуться в штаб группировки. Однако планы наши не сбылись. Если колонна 1 МСП к вечеру смогла пробиться к гостинице, не встретив особых преград, не считая нескольких брошенных камней по машинам, то остальные части были блокированы боевиками НФА. В этой обстановке применять силу и оружие, чтобы деблокироваться было бы безумием и провокацией, которую от нас и ждали руководители НФА. Все они ссылались на то, что в Азербайджане не вводился режим чрезвычайного положения. И действительно, уже прилетевшие войска могли предотвратить начавшиеся массовые убийства армян в Баку. Однако Президент СССР, продолжая играть роль «миротворца» с позицией «и вашим, и нашим», как всегда медлил. Город встретил 1 МСП грязными антисоветскими надписями, на которых наших военнослужащих изображали с фашистскими свастиками. Особенно впечатляла огромная цветная «картина» на торце дома. На ней Горбачёв «ел» карту Азербайджана, источающую кровь[18]. Со лба первого Президента СССР на месте родимой отметины также стекала алая кровь. Тогда ещё подумалось, что дело действительно идёт к кровавой развязке.
Только прибыли и начали размещаться в гостинице Нахичевань, как вокруг здания, несмотря на поздний вечер, стали собираться группы граждан. Отдельные из них, хитро улыбаясь, вступали в контакт с военнослужащими и задавали вопросы типа: «Зачем и откуда прилетели? Сколько войск вообще с вами прибыло? Будете ли стрелять по народу, если прикажут? Как фамилия командира части?». Поговорив эти «дознаватели» тут же подходили к телефону автомату и кому-то докладывали на азербайджанском языке. Видно действовали они от разных структур НФА, так как в момент, когда образовалась толпа у телефона, один из «соглядатаев» пытался вне очереди пробиться к заветной трубке. Дело у них чуть до драки не дошло[19]. До двух часов ночи полк размещался в гостинице, организовав усиленную охрану по всему периметру здания, а также связь со штабом и взаимодействующими частями. На ночь ко мне в номер подселили корреспондента еженедельника «Союз» (газеты «Известия») Николая Александрова, по его словам ранее работавшего в милиции и издавшего книгу о МУР в 1988 году. Утром, после завтрака из сухого пайка, ко мне с докладом явился оперуполномоченный лейтенант В. В. Краснобаев, успевший опросить обслуживающий персонал из числа славян. Последние были в панике, так как в их адрес систематически звучали угрозы расправы: «Сейчас покончим с армянами, за вас примемся! Убирайтесь в свою Россию!» Многие из русских через родственников в других городах СССР вывесили объявления об обмене, а в Баку о продаже своих квартир. Все благодарили за прилёт наших войск, но высказывали неверие в то, что удастся навести порядок и вернуть прежнюю мирную жизнь. По их мнению, главной причиной этого являлись не только отобранный у Азербайджана Нагорный Карабах, но и многочисленные группы азербайджанцев, депортированных из Армении (в основном из Еревана) к себе на родину. Сами бакинцы за агрессивность и злобу прозвали их «еразами» (ереванский азербайджанец)[20]. Сепаратистские силы и НФА активно использовали неустроенных и безработных, слонявшихся без дела «еразов» в самых провокационных и преступных акциях, разжигая националистическую истерию.
Гостиница Нахичевань в Баку. Через эти ворота деблокировался 1 полк ОМСДОН. Фото на память автора вместе с оперуполномоченным В. В. Краснобаевым
По плану главного штаба группировки 1 МСП уже 17 января приступил к совместному с бакинской милицией патрулированию города. Задача – недопущение противоправных акций в отношении лиц армянской национальности и поддержание общественного порядка. Лейтенант Краснобаев, как настоящий опер, которого ноги кормят, носился вместе с патрулями по городу, а я расположился в Октябрьском РОВД вместе со штабной группой полка, куда стекалась вся информация. Понемногу установили маломальский контакт с местным руководством милиции. Последние совсем ошалели от происходящего, когда даже самые зверские преступления на национальной основе они не имели возможности пресечь, да и трусливо не пытались это делать из-за массовой поддержки тысячных толп. Царила вакханалия и беззаконие, чему умышленно попустительствовали местные государственные и партийные органы. К вечеру неизвестные привезли на микроавтобусе в РОВД с десяток армян. Одна из армянских женщин попыталась закричать, завыла, но её тут же, те, кто привёз, грубо заставили замолчать. К автобусу вышел ВРИО начальника РОВД майор Октай Рустамов. Показывая на нас и яростно жестикулируя руками, он что-то на своём языке говорил приехавшим боевикам. По-видимому, отказался разместить задержанных непонятно за что армян в своём отделе милиции. «Конвоиры» с малиново-зелёными повязками НФА в ответ рассмеялись и уехали. Нам же Рустамов пояснил, что милиция пытается хоть как-то «защитить» армян, которых «собирают» по городу и размещают во всех РОВД. В это время из отдела вывели чёрнявого парня и повели к милицейскому УАЗ. Двумя сопровождавшими его милиционерами руководил какой-то гражданский с повязкой НФА. Внезапно оттолкнув конвоиров, задержанный юнец бросился бежать, вопя: «Я не армянин, а азербайджанец!». Неизвестно откуда взявшись, наперерез ему бросились какие-то зеваки, и, сбив с ног, поволокли обратно в РОВД. Сразу вокруг него во дворе милиции образовалась толпа людей, которые гневно что-то кричали, плевались в след и даже пытались бить. Вдруг сквозь них прорвалась женщина и со слезами прокричала: «Не смейте бить он, как и я – его мать, азербайджанцы коренные! Сейчас муж принесёт паспорта!» После её слов толпа мгновенно растаяла, а парня вместе с матерью пригласил к себе Рустамов и через некоторое время отпустил восвояси. Мне и находившемуся рядом заместителю командира 1 МСП подполковнику С. А. Гурц, явно не понравилась такая «забота» местной милиции, скорее похожая на еврейские погромы в царской России или на облавы фашистов по заполнению гетто в Варшаве. Однако в тех условиях мы не имели возможности вмешаться. Дело шло к полночи, когда в РОВД в окружении молодчиков с характерными физиономиями телохранителей появился кто-то из руководства НФА. Майор Рустамов с офицерами милиции бросились их встречать и разве что ноги не целовали с улыбками «шесть на девять». Гости надменно проследовали в кабинет Рустамова, а «босс-фронтовик» уселся на его место во главе стола, не приглашая сесть присутствующих. Не ожидая от него «благословления», мы сами присели в отведённом нам уголку. Тут же «босс» НФА что-то с раздражением и приказным тоном сказал Рустамову на азербайджанском языке. Майор подбежал к нам и заискивающим тоном попросил минут на двадцать выйти из кабинета. С недоумением на такие порядки мы всё же вышли в коридор, а «фронтовик» в это время начал толкать какую-то речь-инструктаж. Через полчаса «босс», а за ним как «шавки» за хозяином с мослом всё руководство РОВД вышли во двор, где, обнявшись, простились. Надо сказать, что только один день патрульной службы 1 МСП позволил обеспечить порядок в Октябрьском районе Баку. Вернувшись в гостиницу и опросив личный состав, мы все пришли к выводу, что в Азербайджане при явном попустительстве местных властей и партийных органов образовались параллельные оппозиционные государственные структуры. Действуя открыто, они фактически начали управлять в столице и самом Азербайджане. В других районах республики обстановка была также напряжённой и непредсказуемой[21]. Переживая за нашу Родину, офицеры задавали один вопрос: «Почему Горбачёв тянет с введением чрезвычайного положения? Ведь промедление смерти подобно и процесс станет необратимым!».
