учреждение школ, классов по ликвидации безграмотности и библиотек для народных масс. Конечно, Ленин, в отличие от Крупской, был прирожденным политиком, одержимым своей миссией; смыслом его жизни были противоборство фракций и борьба за власть. Беспокоиться о народном просвещении выходило у него лишь в моменты политического затишья.
Первая Мировая война и революция
В январе 1917 г., находясь в эмиграции в Цюрихе, Ленин сетовал, что не рассчитывает на революцию в России при своей жизни. Это было вполне обоснованное суждение, которое, однако, оказалось ошибочным. Годы войны ничем не порадовали ни его, ни международное социалистическое движение. Надежда, что в войне империалистических держав рабочие откажутся поддерживать свои правительства и стрелять в других пролетариев, не оправдалась. Случилось обратное: и рабочие, и многие социалисты-интеллектуалы внезапно сделались патриотами и слились со своими правительствами в националистическом экстазе, характерном для начального этапа любой войны. Ленин, в отличие от многих, упрямо твердил, что война эта империалистическая и рабочие в ней не заинтересованы; более того, он заявлял, что для дела русской революции наилучшим исходом было бы поражение России. Такие взгляды не прибавляли ему популярности в среде его товарищей-эмигрантов, и большевистская партия оказалась расколотой.
Неготовность России к войне быстро стала очевидной – царская армия даже не могла обеспечить винтовками всех мобилизованных в первый призыв. К концу 1915 г. благодаря переброшенным на Восточный фронт немецким силам противнику удалось занять бо́льшую часть западных провинций империи. Поражения, оккупация и эвакуация шокировали патриотически настроенную публику. К развязке войны в руках немцев оказалось 2,5 млн российских военнопленных; число погибших достигло без малого 2 млн – и это не считая огромного количества раненых и более непригодных к службе и примерно стольких же жертв среди мирного населения. На февраль 1917 г. под ружье было поставлено более 15 млн человек, в основном из крестьян, что оставило женщин без мужской помощи в посевную. Перед лицом немецкой угрозы западным губерниям русская армия депортировала вглубь страны не менее миллиона евреев (черта оседлости, в пределах которой обязаны были жить почти все евреи, пролегала недалеко от западных границ), выселив заодно и четверть миллиона русских немцев; кроме того, на восток, в глубокий тыл, переместились, спасаясь от военных действий, 6 млн беженцев.
В политической и военной элитах росло недовольство; ропот поднимался и среди оказавшегося в крайне стесненном положении гражданского населения, и в потрепанных рядах призывной армии. Ходили слухи, что император Николай II, слабый и нерешительный, находится под влиянием жены, императрицы Александры, и их подозрительного протеже, Григория Распутина, который якобы умел облегчать страдания больного гемофилией сына царской четы Алексея, наследника престола. В декабре 1916 г. распущенный молодой князь Феликс Юсупов, уверенный, что таким образом защищает трон, убил Распутина. Высшее армейское командование, всерьез обеспокоенное происходящим, принялось обсуждать ситуацию с лидерами недавно созданной Государственной думы (парламента, одного из завоеваний революции 1905 г.). Вместе они решили, что Николая, который явно не был создан для роли правителя, нужно просить отречься от престола и за себя, и за своего наследника Алексея – в пользу брата, который, как все надеялись, обеспечит стране сильное руководство. Николай действительно отрекся, но вот его брат отверг предложение заговорщиков, чем весьма их озадачил и оставил без плана действий. Это событие назвали Февральской революцией (по современному календарю произошла она в начале марта); марксисты же окрестили ее «буржуазно-либеральной» (несмотря на то что заговорщики в основном принадлежали к дворянству, а либералов среди них практически не было). Февральская революция произвела на свет промежуточный властный институт, получивший малообещающее название «Временное правительство». Чтобы решить, как нужно управлять Россией, это правительство обязалось в некоем неопределенном будущем созвать Учредительное собрание. Державы Антанты, отчаянно нуждавшиеся в участии России в войне, немедленно признали новую власть. Это был один из немногих факторов, работавших в ее пользу.
Настроение мобилизованных солдат было мрачным – прежде всего из-за жертв, поражений и неожиданно долгой отлучки из дома, но обида на царя, который в 1914 г. отменил в армии традиционное водочное довольствие, несомненно, тоже сыграла свою роль. Сухой закон, коснувшийся и гражданского населения, лишил государство важной статьи доходов и стал причиной оттока зерна, которое теперь шло на нелегальное производство самогона, что, в свою очередь, спровоцировало нехватку хлеба. Волна народного недовольства, поднявшаяся зимой 1916–1917 гг., началась с жен рабочих, выстраивавшихся в хлебные очереди в Петрограде (столицу переименовали в начале войны, поскольку название Санкт-Петербург звучало слишком по-немецки); недовольство перекинулось и на армию, откуда начали дезертировать те, кому надоело быть пушечным мясом. Приближалась весенняя страда; солдаты из крестьян массово возвращались в свои деревни, а офицеры не могли их остановить. Полиция в больших городах самоустранилась, столкнувшись с растущими толпами, праздновавшими отречение царя. Это была классическая революционная ситуация – не потому, что революционным силам, даже в больших городах, где протесты были самыми мощными, невозможно было противостоять, но потому, что старый режим утратил – как среди населения, так и среди элит – то загадочное свойство, которое зовется легитимностью, и ни армия, ни полиция уже не желали его защищать.
Головокружительное чувство освобождения, пережитое в февральские дни, надолго осталось в памяти народа. Тогда на улицы действительно выплеснулась революция – ну или, по крайней мере, восторженные демонстранты; к вящей радости марксистов, многие из них действительно были рабочими. Почти одновременно с Временным правительством из небытия возник импровизированный выборный орган, созданный по образцу Петербургского совета 1905 г. и состоявший из делегатов, непосредственно избранных на заводах и в армейских частях. Когда Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов (Петросовет) провозгласил себя представителем народной революции и потребовал права подтверждать любые приказы по войскам, у Временного правительства не оставалось иного выбора, кроме как согласиться. Установилось «двоевластие» – по сути, соглашение о разделении власти между Временным правительством и Петросоветом. Оно стало примечательным институциональным выражением веры возглавлявших Совет социалистов (сначала это были в основном меньшевики) в то, что, поскольку для пролетарской революции Россия еще не созрела, буржуазно-либеральная должна отслужить отведенный ей историей срок – но под бдительным присмотром пролетариата.
Революционная демонстрация в Петрограде, февраль 1917 г. Надпись на транспаранте гласит: «Сплотимся теснее – сбережем свободу!» [7]
Внутри революционного движения царили экзальтация, упоение своими успехами и упор на социалистическое единство. Единственным несогласным был Ленин, которому потребовался месяц с лишним, чтобы вернуться из Цюриха, перебравшись через линию фронта (война-то отнюдь не закончилась). В конце концов ему и ряду других революционеров удалось уговорить немцев разрешить им проехать в пресловутом пломбированном вагоне по территории Германии, Швеции и Финляндии в Россию. В апреле Ленин прибыл на Финляндский вокзал в Петрограде, где его встретила восторженная толпа, в которой мелькали и примиренчески настроенные социалисты из числа членов Петросовета. Ленин быстро положил конец радостному духу единения. О разделении власти с Временным правительством и речи быть не может, заявил он. Его новый девиз «Вся власть Советам!» означал, что о буржуазно-либеральной революции, через которую, как верили другие марксисты, сперва должна была пройти Россия, следовало забыть: нужно было немедленно переходить к революции пролетарской. Ошарашены были не только меньшевики, но и члены ленинской фракции большевиков, прибывшие в столицу раньше и выступившие единым фронтом с остальными социалистами. Даже жена Ленина опешила: «Ильич с ума сошел», – шептала она, как говорят, стоявшему рядом старому товарищу.
В последующие месяцы экономическая ситуация ухудшалась, а дезертирство ширилось; улицы Петрограда и Москвы заполнили массовые демонстрации рабочих, а также солдат и матросов из гарнизонов, расположенных рядом со столицами. Временное правительство и армейское командование предприняли отчаянную попытку привести армию в боеспособное состояние в преддверии летней кампании. В Петрограде, где была сконцентрирована основная политическая активность и демонстрантам импонировала непримиримая позиция большевиков, ряды их множились, а влияние росло; сторонники активных действий из числа меньшевиков (в том числе Троцкий) тоже переметнулись на их сторону. Однако уже в начале июля, после жестокого разгона крупнейшей из манифестаций, Ленин, чтобы избежать ареста, счел необходимым скрыться в Финляндии. На посту главы Временного правительства князя Львова сменил
