ячейкой неолитической эпохи была родовая община, состоявшая из парных семей и возглавляемая старейшиной.
Переход к производящему хозяйству вызвал переворот и в духовной жизни древнейших земледельцев. Памятники искусства неолитической эпохи сохранились в святилище Харитани-1 в горах Дагестана. Здесь на стене труднодоступного грота красной краской изображена богиня плодородия в окружении целой композиции быков и различных хищников. Существование у древних земледельцев Дагестана культа женского божества подтверждается и последующими аналогичными находками, а также этнографическими материалами (ритуальной пищей, данными языка и т. д.).
В становлении производящего хозяйства местных племен немаловажное значение имело и оживление связи населения с древнейшими очагами земледельческой культуры в странах Передней Азии. О характере и направлении подобных связей могут свидетельствовать выявленные здесь орудия из обсидиана, которые изготовлены из сырья, добываемого на расстоянии несколько сот километров от Дагестана. Переход местных племен к производящему земледельческо-скотоводческому хозяйству в неолите ознаменовал собой гигантский скачок в развитии производительных сил, определивший более высокие темпы их последующего исторического развития. Появление устойчивых источников питания с переходом к земледелию и скотоводству приводит к ускоренному росту населения, более интенсивными становятся демографические процессы, связанные с расселением земледельческо-скотоводческого населения и освоением им новых территорий.
Энеолит. Наиболее известными памятниками энеолитической эпохи 5–4 тыс. до н. э. являются сезонные поселения Айдильго (Левашинский район), Чинна (Хунзахский район), ругуджинские Малин-карат, Мучубахулеб-бакли и Архинда в долине Багар-Ор (Гунибский район) и др. Среди них особо выделяется наиболее исследованное Гинчинское поселение, расположенное в центральной части горного Дагестана (Шамилевский район). Поселение Гинчи расположено на древней террасе речной долины, с двух сторон огражденной скальными откосами. С открытой речной стороны для защиты поселения была возведена каменная оборонительная стена, достигавшая, в среднем, 1,5-метровой ширины. Это древнейшее из известных на Кавказе оборонительных сооружений энеолитической эпохи. При раскопках на поселении выявлены остатки четырехугольных и округлых в плане жилищ, в центре которых были установлены столбы для поддержки кровли. На глинобитных полах жилищ устраивались очаги открытого типа. Для хранения запасов продуктов в полы помещений вкапывались большие сосуды, а также сооружались ямы-хранилища. Под полами жилищ обнаружены и человеческие захоронения.
Прочную основу экономики населения энеолитической эпохи составляли земледелие и скотоводство. Посевы производились в поймах рек и наречных террасах у подножий склонов. Земли обрабатывали каменными и костяными мотыгами. Жатва производилась серпами (жатвенными ножами), составляемыми из кремневых ножевидных пластин, укрепленных в челюсти крупных животных. Размол зерна производился на зернотерках, часто крупных.
Дальнейшее развитие получает скотоводство. Стада состояли из овец, коз и крупного рогатого скота. Обитатели поселений охотились и на диких животных (оленей, бизонов, туров, коз и др.), мясо которых составляло до 40 % рациона питания населения Гинчинского поселения. Большинство орудий, как и прежде, изготовлялось из камня (жатвенные ножи, зернотерки, песты). Наконечники мотыг, скребла, лощила, а также украшения делались из кости.
В энеолитическую эпоху на Кавказе и особенно в Передней Азии возникает и начинает развиваться металлургия меди. До сих пор металлические изделия энеолитической эпохи (в основном украшения и проколки) находили в сопредельном Азербайджане и Кабардино-Балкарии. Они изготовлены из рудной меди с примесью мышьяка. Хотя подобные изделия на Гинчинском и аналогичных поселениях Дагестана пока не обнаружены (вероятно, по причине их плохой сохранности), все же уровень развития домашних производств позволяет считать, что необходимые для перехода к металлургии производственные возможности здесь уже были достигнуты. Об этом особенно наглядно свидетельствуют достижения в развитии гончарного производства. Многочисленная и разнообразная по формам и хорошо обожженная керамика Гинчинского поселения имела уже различное назначение (миски, горшки, кувшинчики и др.). Поверхность сосудов грубо заглаживалась или лощилась для придания блеска, а некоторые из них покрывались и ангобом (цветной краской). Среди керамики не редки сосуды, украшенные орнаментом в виде налепных валиков, с нарезным елочным узором или косой насечкой. Обнаруженные на поселениях обломки тонкостенной, тщательно изготовленной и хорошо обожженной керамики украшались нередко и росписями, выполненными красной и коричневатой краской по светлому фону. На них изображались геометрические фигуры — ромбы, треугольники и т. д. Подобная керамика обнаруживает определенное сходство с образцами, бытовавшими в 4-м тысячелетии до н. э. в Северной Месопотамии и Восточной Анатолии, что свидетельствует о расширявшихся связях местных племен с населением Закавказья и Передней Азии. В результате подобных контактов из производственных центров Древнего Востока, очевидно, и попадали в Дагестан украшения, а также и усваивались некоторые технологические приемы меднолитейного производства.
Найденные на Гинчинском поселении обломки сосудов с отпечатками рогожи или циновки свидетельствуют о зарождении здесь и ткачества. Достигнутый уровень развития земледельческо-скотоводческого хозяйства, зарождение металлургии, ткачества, строительного дела и т. д., несомненно, сказывались и на общем ходе социального развития местных племен. Основной социальной ячейкой обитателей Гинчинского поселения по-прежнему оставалась родовая община, состоявшая из парных семей, на что указывают и небольшие размеры жилищ, исследованных на поселении.
Возникшие в предыдущую эпоху земледельческие верования и культы продолжали существовать и в энеолитическую эпоху. Однако, в отличие от неолитических, новые наскальные рисунки стали схематичными и приобрели форму символов (солярные знаки). Интересно, что в росписях горного Дагестана встречаются изображения сцен охоты, засевания поля, молотьбы и т. д.
Эпоха энеолита горного Дагестана характеризуется в целом наличием поселений двух типов, один из которых представляет собой постоянное оседлоземледельческое поселение, расположенное в горной долине и застроенное преимущественно каменными наземными домами и полуземлянками круглого плана, а другой — сезонное поселение без фундаментальных жилых построек, находившееся выше долин, в местах летнего выпаса скота. Таким образом, в медно-каменном веке (5–4 тыс. до н. э.) земледельцы и скотоводы активно расселяются по горным долинам и начинают осваивать высокогорья. Археологи не без основания полагают, что какая-то часть раннеземледельческого населения горного Дагестана спускается в низменные районы Закавказья, с чем, возможно, связано появление первых оседлоземле-дельческих поселений в Восточном Закавказье (Джапаридзе О. М., 1989).
Материальная культура горного Дагестана эпохи энеолита преемственно связана с предшествующей ей чохской культурой. Это прослеживается в характере расположения поселений, архитектуре жилищ, технике обработки камня, типах орудий труда, керамики, особенностях хозяйственной деятельности. Вместе с тем местная культура эпохи энеолита достаточно своеобразна, она выделяется среди аналогичных культур Кавказа и сопредельных областей.
В дальнейшем, в бронзовом веке (3-2-е тыс. до н. э.), демографические процессы в горном Дагестане приобрели более интенсивный характер. Это было обусловлено общим прогрессом в развитии производительных сил, вызванным освоением бронзовой металлургии, расцветом земледельческо-скотоводческо-го хозяйства, в частности развитием пашенного, в том числе террасного, земледелия. Быстрый рост населения, вызванный успехами в экономическом развитии первобытного общества, приводит к разделению земледельческих общин и освоению ими новых территорий. Стали обживаться и осваиваться такие высокогорья, где, наряду с сезонными поселениями скотоводов, известными еще в предшествующую энеолитическую эпоху,
