По этому отрывку можно хорошо представить, за кого экстерминисты принимают своих читателей. Все известные палачи-нацисты, например, из Лидице, свои жертвы растреливали прямо на месте. Рейтлинджер силится нас убедить, что предназначенных к уничтожению немецких евреев отправляли составами — которых не хватало — через Польшу в СССР, чтобы там их ликвидировать. Разве в Германии мало было уединенных мест, где это можно было проделать?
Доказывая казнь тысяч немецких евреев, Рейтлинджер приводит показания литовца-охранника советской комиссии, состоявшей из коммунистов! В голову ему явно не пришла мысль, что система, добивавшаяся от старых большевиков московских процессах признаний, будто они, начиная с 1917 года, служили капиталистам, могла выбить нужные признания и у литовского охранника. Летом 1942 года масса немецких евреев была направлена в Ригу и Минск, минуя шесть работавших на полную мощность лагерей уничтожения, только потому, что вермахт ценил их в качестве рабочих и канцеляристов!
Места, где были поселены депортированные евреи, находились на линии Рига-Минск-Украина. Информации о типе поселений и числе проживавших в них евреев почти нет и имеется мало свидетельств вернувшихся оттуда. Это не удивительно — еврейские поселения противоречили легенде о холокосте и потому державы-победительницы, несомненно, уничтожили или спрятали в сейфах соответствующие документы, «свидетельства уцелевших» евреев, высланных в Россию, были нежелательны, ибо они делали нелепым миф об истреблении евреев Европы в «лагерях уничтожения». Сборник «Мы уцелели», изданный в 1949 году Эриком Бёмом, содержит, правда, упоминаемый Рейтлинджером рассказ социал-демократки еврейки Вольф о больших поселках под Ригой [292].
Немецкий математик Вернер Стеффен пишет во «Втором вавилонском пленении» о депортации евреев в Белоруссию. Эту книгу следует читать с осторожностью — автор плохо знаком с результатами работы ревизионистов и, к сожалению, наряду с сомнительными гипотезами, допускает также ряд грубых ошибок. Однако ознакомиться с книгой все-таки стоит. Вернер собрал внушительное число сведений о том, что значительная часть депортированных евреев действительно была перемещена в восточные районы Белоруссии.
Согласно Стеффену, в ряде бесед Гитлер оправдывался, почему он отправлял евреев «в Россию» или «на болота». Вот несколько примеров [293]:
«Еврей должен убраться из Европы! Лучше всего — в Россию. У меня нет жалости к евреям. Они всегда являются элементом, натравливающим народы друг на друга.
Если какая страна и имеет право на эвакуацию, то это — наша, так как мы не эвакуировали своих же людей: из одной Восточной Пруссии переселено 800 000 человек. О нашей немецкой щепетильности можно судить по тому, что нам кажется необычайно жестоким избавить страну от 600 тыс. евреев, тогда как эвакуацию своих людей мы безропотно восприняли как должное.
Не говорите мне: нельзя же посылать их в болота! А кто жалеет наших людей?»
Цитируемые слова показывают, что много евреев действительно были отправлены «на болота», т.е. в болотистые районы восточной Белоруссии, и приводимые Рейтлинджером слухи, будто евреи должны освоить припятские болота, являются, следовательно, обоснованными. Одно из поразительных доказательств, приведенное Вернером, — это коммунистическая статья о партизанской войне в Белоруссии [294]:
«В братской семье белорусских партизан храбро сражались с фашизмом чехи и словаки, французы и югославы, греки и голландцы, испанцы и австрийцы, немцы и представители иных народов.»
Но как очутились представители этих народов в белорусских болотах? Напрашивается ответ: речь идет о депортированных евреях (хотя, возможно, имелись и антифашисты-евреи, ибо, как попали в руки немцев испанские евреи?), которые примкнули к местным партизанам.
Перемещенных на Восток евреев было, возможно, больше миллиона. Статистик по СС Ричард Коргер считает, что на март 1943 года их насчитывалось 1 873 549 человек [295]. Конечно, доклад Коргера не полностью достоверен.
Судьба этих людей отчасти неясна. Вернер полагает, что Советский Союз до сих пор удерживает европейских евреев против их воли. В эпоху гласности это кажется невозможным. Сэннинг, рассуждающий лишь о польских евреях в СССР, считает, что добровольно там остались немногие и никто не был задержан. Батц, напротив, предполагает, что большая часть польских евреев осталась по своему желанию в СССР, для чего имелись веские причины. Во-первых, нацисты ограбили евреев и собственности в Польше у них больше не было; во-вторых, в северных и восточных областях Советского Союза, где поселилось большинство из бежавших или депортированных евреев, антисемитизм или отсутствовал или проявлялся в слабой мере (в отличие от Украины и Белоруссии, не говоря уже о Польше).
Советское правительство, проводившее в те годы подчеркнуто юдофильскую политику, несомненно, форсировало интеграцию новых граждан. Предположение Батца оправдано в свете приводимых ниже данных о еврейском населении СССР.
По соглашению между Москвой и Варшавой польские евреи могли до середины 1946 года возвращаться на родину. По официальным данным этой возможностью воспользовалось 157 тыс. человек [296]. На деле же эта цифра была значительно больше; большинство евреев, однако, в Польше не оставалось, а уезжало дальше, на Запад, и потому не считало нужным регистрироваться у польских властей.
Удерживали ли польских евреев в СССР силой? Если удерживали, то почему же вернулось (не менее) 157 тыс. человек? Сколько же осталось добровольно? Что было с депортированными евреями из других стран? Более чем маловероятно, чтобы многие евреи из Германии и Европы добровольно отказались от возвращения домой. Что стало с тысячами голландских евреев, которых отправили в Россию через Биркенау и Собибор? Кто из них умер, кто вернулся, какова судьба остальных? На эти вопросы нет ответа! Через полвека после окончания войны, пришло, казалось бы, время покончить с официальным лицемерием, ложью и фальсификацией, похерить чепуху о газовых камерах, открыть архивы и стимулировать серьезные исторические изыскания, а не отдавать под суд солидных ученых вроде Фориссона, запрещать технические экспертизы и вносить в черный список такие книги, как «Миф об Освенциме».
Ключ к решению демографического вопроса, несомненно, надо искать в Советском Союзе. По переписи 1959 года в нем жило 2 млн. 267 тыс. евреев, однако все западные эксперты-евреи согласны в том, что это — совершенно нереальная цифра. Согласно советским правилам при переписи можно назвать любую национальность, с которой себя соотносишь. В 1959 «Американский еврейский ежегодник» 1978, т.78, с.432 сообщал о 4 млн. евреев в СССР. Профессор Михаил Занд из Еврейского института в Иерусалиме, эмигрант из Советского Союза, говорил в конце 1970-х гг., т.е. после начала выезда евреев в Израиль, о 4,5 млн. советских евреев [297]. А «Нью-Йорк пост» писала 1 июля 1990 года: «Раньше считалось, что в СССР живет 2...3 млн. евреев. Однако израильские эмиссары, свободно посещающие Советский Союз благодаря улучшению дипломатических отношений, сообщают, что правильное число — более 5 млн.»
Эта цифра просто поражает, если вспомнить, как много евреев эмигрировало после открытия (сперва осторожного) советских границ. Если «Нью-Йорк пост» права, то к 1970 году в СССР проживало не менее 5,5 млн. евреев.
По сравнению с другими народностями рождаемость у советских евреев была самой низкой. Уже в 1926 году она была на уровне, который был достаточен лишь для сохранения евреев в качестве нацменьшинства. Если учесть ассимиляцию, то вряд ли можно говорить о каком-то естественном росте этого меньшинства [298]. Не является ли это определенным доказательством в пользу того, что большая часть «убитых в газовых камерах» польских евреев осела в СССР? Многие из жидов * Прибалтики и Румынии тоже могут проживать в разных пунктах огромной страны и не исключено, что в СССР добровольно или по принуждению остались и евреи, депортированные немцами в Белоруссию из других стран. Иначе, как еврейское население, насчитывая в 1939 году 3,02 млн. человек, понеся в войну большие потери и имея необычайно низкую рождаемость, могло бы возрасти до 4,5 или даже 6 миллионов?
Применяя опробованную в отношении Польши и СССР методику, Сэннинг проанализировал также демографические данные о евреях в других районах, оккупированных немцами во время Второй мировой войны. Он учел факты, забытые почему-то Гильбергом и Поляковым, а также «знаменитыми» авторами «знаменитого» сборника «Масштаб геноцида» «знаменитого» проф. Бенца: число эмигрантов-евреев в войну (только из Констанцы в Румынии, по-видимому, морем выехало в Стамбул 160 тыс.), необычайно активная предвоенная эмиграция, которая авторами-экстерминистами рассматривается в основном лишь в отношении Германии и Австрии, а также отрицательные показатели роста рождаемости и т.п. Все эти данные взяты из союзных, еврейских и просионистских источники. Полученные результаты автор затем сравнивает с результатами первой переписи, проведенной сразу после войны в соответствующих государствах (чаще всего в 1946, а иногда и в 1947 году) и выводит цифру в 1,27 млн. «пропавших» евреев, которые, по-видимому, не попали в переписи. На самом деле, значительная часть «пропавших» эмигрировала после войны в силу вполне понятных причин. Зачем еврею-некоммунисту было оставаться в разоренной войной Польше, где к тому же был силен антисемитизм, а власть перешла к сталинистам? Ввиду такой мрачной перспективы любой еврей при первой возможности — а границы были в то время не очень на замке — старался удрать подальше из страны, в США, Палестину, Францию или еще куда-нибудь.
