бы Магнус оказался достоин амбициозных планов московского монарха! Но, увы, Грозный ошибся в выборе преемника…
Для закрепления союза царь предложил Магнусу жениться на Евдокии (Евфимии) Старицкой, дочери князя Владимира Андреевича. В приданое за племянницей Грозный обещал пять бочек золота и «рухла всякого».
Однако свадьбу Евдокии и Магнуса на время отложили: новоиспеченному ливонскому королю предстоял поход на Ревель.
21 августа 1570 года он осадил этот город, считавшийся самой сильной шведской крепостью в Эстонии. Однако Фридрих II не послал флот на помощь брагу, на что тот, по-видимому, рассчитывал. На море господствовали шведы, которые могли посылать подкрепления гарнизону. Армия Магнуса насчитывала около тысячи наемников и три эскадрона ливонских дворян. Этих сил было недостаточно для штурма. Впрочем, король надеялся на мирный исход дела: писал воззвания к горожанам, призывая их сдаться и обещая всяческие милости (например, допустить ревельских купцов во все города России для свободного торга). Не вышло. Тогда на помощь Магнусу прибыло русское войско под командованием воевод Ивана Яковлева-Захарьина и Василия Умного-Колычева, которое сразу же принялось грабить и жечь деревни и села в окрестностях Ревеля. Понимая, что бесчинства опричников лишат его поддержки местного населения, Магнус попытался приструнить союзников.
В этом конфликте Иван IV принял сторону зятя. В письме к жителям Ревеля Магнус объяснял: «Когда царь узнал о таких воровских проделках, то приказал увести отсюда обоих воевод в оковах, удалил всех опричников». Но и этот пиаровский ход не помог королю овладеть городом. После шести месяцев осады он был вынужден с позором отступить.
Дела Магнуса шли все хуже и хуже. Иван Грозный стал подозревать своего вассала в измене, против него открыто выступил родной брат Фридрих II. Неудачи преследовали короля и на личном фронте: пока он терял время под стенами Ревеля, в Москве тяжело заболела его невеста. Несмотря на все попытки врачей ее вылечить, 20 ноября 1570 года Евдокия скончалась.
Однако Иван Грозный все еще продолжал связывать с Магнусом какие-то надежды. Поэтому он предложил ему руку младшей сестры Евдокии — Марии Владимировны. Для княжны, которой шел тогда тринадцатый год, жених был староват — разница в возрасте составляла двадцать лет, но царя это обстоятельство не смутило.
Свадьба состоялась 12 апреля 1573 года в Новгороде. Грозный повелел венчать племянницу по православному обычаю, а жениха — согласно лютеранской вере. Гости шумно пировали несколько дней. Затем молодожены уехали в городок Каркус.
Современник сообщал, что Иван IV подарил Магнусу «сотню богато украшенных добрых лошадей, 200 тысяч рублей, что составляет 600 тысяч талеров деньгами, золотые и серебряные сосуды, утварь, драгоценные камни и украшения; богато наградил и жаловал тех, кто его сопровождал, к его слуг, послал с ним много бояр и знатных дам».
В Ливонии Мария Владимировна расцвела. Она очень быстро переняла «европейский образ жизни» — западную моду, манеры, придворный этикет. Однако ее семенная жизнь не задалась с самого начала — муж оказался пустым человеком. Он был заносчив и тщеславен (безземельный король требовал, чтобы его именовали так: «Божиею милостию король Лифляндский, государь Эстонской и Латышской земли, наследник Норвежский, герцог Шлезвиг-Голштинский, Стармариский, граф Ольденбургский и Дельменгарстский»), мало уделял внимания молодой жене, проводил все время в пирах (английский дипломат Джером Горсей писал, что во время встречи с Магнусом в 1580 году король очень грубо с ним обошелся— из-за того, что англичанин по мог нить наравне). Современники отмечали, что Магнус «растратил большинство драгоценностей, денег, лошадей и утвари, которые получил в приданое за племянницей царя, вел разгульную жизнь».
Ну, королева и отомстила, как может отомстить женщина.
По словам дореволюционного историка Д. Цветаева, в Каркусе Мария «взяла на себя заботливое попечение о двух малютках-приемышах, оставшихся круглыми сиротами после одного знатного трагически погибшего ливонского семейства». Но возможно, это были дети, рожденные ею вне брака (косвенно это подтверждает Горсей, описавший свой визит к Марии Владимировне в 1585 году: «Когда меня привели к королеве, я застал ее за расчесыванием волос своей дочери, девятилетней девочки, очень хорошенькой»)? Кто был их отцом, мы, наверное, уже никогда не узнаем.
Для жителей Ливонии даже власть марионеточного короля была предпочтительней русской оккупации. Магнусу присягнули несколько городов, в том числе крепости Вольмар, Кокенхаузен и Вейден. Иван IV был взбешен, поскольку тем самым его вассал нарушил договор о разделе страны.
До нас дошло гневное письмо Грозного Магнусу. Царь писал: «Как оси у нас был во Пскове, и мы тобе тех городов не поступывалпсь… ты в те городки вступился пеподелыю… и ты поди в свою землю Езель да и в Датцкую землю за море, а нам тобя имати печево для, да и в Казань тебя нам ссылати; лутчи только поедешь за морс…»
Царские воеводы взяли штурмом Кокенхаузен и жестоко казнили приближенных короля. Узнав о кровавых расправах, оборонявшие Венден люди Магнуса взорвали себя бочками пороха…
Иван IV потребовал зятя к себе. Магнус бросился в ноги царю. Грозный показал своему вассалу его истинное место, поселив в старой избе без крыши, но затем отпустил, наложив чудовищно большой штраф в 40 тысяч венгерских гульденов (15,5 тысячи рублей).
Обремененный непосильным долгом, Матус через своего духовника завязал тайные переговоры с польским королем Стефаном Баторием о вассальном подчинении. Получив положительный ответ, король вместе с супругой поспешил к литовской границе. Здесь он подписал договор с полномочным представителем Батория князем Николаем Радзивиллом, по которому передал все свои земли в вечное пользование польской короне.
Стефан Багорий оставил Магнусу лишь небольшой городок Пильтен на берегу реки Виндавы, где некогда находилась резиденция курляндских епископов. Здесь, в январе 1581 года у Марии родилась королевна Евдокия, законная дочь Магнуса.
Впрочем, сразу же пошли слухи…
Если к Магнусу Стефан Баторий относился пренебрежительно, то супруге его оказывал повышенные знаки внимания. Некоторые исследователи даже полагают, что между Марией Владимировной и польским королем существовала любовная связь. Прямых подтверждений этому пет, но имеются косвенные.
Сын трансильванского князя, Стефан Баторий стал польским монархом в 1575 году. Одним их условий его восхождения на трон была женитьба на Анне Ягелонке, 54-летней сестре бывшего польского короля Сигизмунда II Августа. Но жена не привлекала Батория. Папский нунций доносил в Ватикан: «Госпожа инфанта страшно недовольна, так как не получает удовлетворения от общества законного мужа»: когда Анна пыталась навестить мужа в его спальне, он убегал от нее через потайной ход…
…В 1582 году закончилась Ливонская война. По условиям мирного договора Россия уступила Речи Посполитой всю Ливонию. Пользуясь моментом, Магнус обратился
