ГЛАВА VI. Византийская цивилизация 326–565
I. РАБОТА И БОГАТСТВО
Экономика Византии представляла собой модернистскую смесь частного предпринимательства, государственного регулирования и национализированных отраслей. При Юстиниане крестьянская собственность все еще оставалась сельскохозяйственной нормой; но поместья расширялись, и многие крестьяне были вынуждены переходить в феодальное подчинение крупным землевладельцам из-за засухи или наводнения, конкуренции или некомпетентности, налогов или войны. Минеральные ресурсы земли принадлежали государству, но добывались в основном частными компаниями на условиях государственной аренды. Шахты Греции были исчерпаны, но старые и новые жилы разрабатывались во Фракии, Понте и на Балканах. Большая часть промышленного труда была «свободной», то есть вынужденной только из-за нежелания голодать. Прямое рабство играло незначительную роль за пределами домашнего хозяйства и текстильной промышленности; но в Сирии и, вероятно, в Египте и Северной Африке принудительный труд использовался государством для обслуживания крупных ирригационных каналов.1 Правительство производило на собственных фабриках большую часть товаров, необходимых армии, бюрократии и двору.2
Около 552 года некие монахи-несториане из Центральной Азии заинтересовали Юстиниана предложением обеспечить империю независимым источником шелка. Если мы вспомним, сколько войн вели Греция и Рим с Персией за контроль над торговыми путями в Китай и Индию, вспомним название «шелковый путь», данное северным проходам на Дальний Восток, название Серика (Шелковая страна), данное римлянами Китаю, и название Сериндия, применяемое к региону между Китаем и Индией, то поймем, почему Юстиниан охотно принял это предложение. Монахи отправились в Среднюю Азию и вернулись с яйцами шелкопряда и, возможно, с саженцами тутового дерева.3 В Греции уже существовала небольшая шелковая промышленность, но она зависела от диких шелкопрядов, питавшихся листьями дуба, ясеня или кипариса. Теперь шелководство стало крупной отраслью промышленности, особенно в Сирии и Греции; оно настолько развилось на Пелопоннесе, что этот полуостров получил новое название Морея — страна тутового дерева (morus alba).
В Константинополе производство некоторых шелковых тканей и пурпурных красителей было государственной монополией и осуществлялось в мастерских в императорском дворце или рядом с ним.4 Дорогие шелковые и крашеные ткани разрешалось носить только высокопоставленным чиновникам правительства, а самые дорогие могли носить только члены императорской семьи. Когда подпольные частные предприятия стали производить и продавать подобные вещи непривилегированным лицам, Юстиниан разрушил этот «черный рынок», сняв большинство ограничений на использование роскошных шелков и красок; он наводнил магазины государственными тканями по ценам, которые не могли удовлетворить частную конкуренцию; а когда конкуренция исчезла, правительство подняло цены.5 Следуя примеру Диоклетиана, Юстиниан стремился распространить государственный контроль на все цены и заработную плату. После чумы 542 года предложение рабочей силы сократилось, зарплаты выросли, а цены взлетели. Как и английский парламент 1351 года после чумы 1348 года, Юстиниан попытался помочь работодателям и потребителям, издав указ о ценах и зарплате:
Мы узнали, что со времени Божьего посещения торговцы, ремесленники, земледельцы и моряки поддались духу любостяжания и требуют цены и зарплату в два или три раза больше, чем они получали раньше… Мы запрещаем всем им требовать более высокую зарплату или цены, чем прежде. Мы также запрещаем подрядчикам на строительство зданий, сельскохозяйственные и другие работы платить рабочим больше, чем было принято в прежние времена».6
У нас нет информации о последствиях этого постановления.
Со времен Константина и до конца правления Юстиниана в Византийской империи процветала внутренняя и внешняя торговля. Римские дороги и мосты поддерживались в рабочем состоянии, а творческая жажда наживы создавала морские флоты, связывавшие столицу с сотней портов на Востоке и Западе. С пятого по пятнадцатый век Константинополь оставался величайшим рынком и центром судоходства в мире. Александрия, которая удерживала это первенство с третьего века до нашей эры, теперь занимала в торговле место ниже Антиохии.7 Вся Сирия процветала торговлей и промышленностью; она лежала между Персией и Константинополем, между Константинополем и Египтом; ее купцы были проницательны и предприимчивы, и только пылкие греки могли соперничать с ними в масштабах их торговли и тонкости их путей; их распространение по всей империи было фактором той ориентализации нравов и искусств, которой отличалась византийская цивилизация.
Поскольку старый торговый путь из Сирии в Центральную Азию пролегал через враждебную Персию, Юстиниан попытался найти новый маршрут, установив дружеские отношения с химьяритами юго-западной Аравии и царями Эфиопии, которые контролировали южные ворота Красного моря. Через эти проливы и Индийский океан византийские суда отправлялись в Индию, но персидский контроль над индийскими портами взимал с этой торговли такие же пошлины, как если бы она шла через Иран. Потерпев поражение на этом направлении, Юстиниан поощрял развитие гаваней на Черном море; через эти перевалочные пункты товары доставлялись по воде в Колхиду, а оттуда караванами в Согдиану, где китайские и западные купцы могли встречаться и торговаться без персидского надзора. Растущий поток товаров по этому северному маршруту помог
